Но он стонал совсем тихо. Помимо стонов, не проявляя никакой реакции.
Когда пять минут спустя она лежала на пыльном полу, уставившись на доску, где они всего два часа назад писали предложения «я умею прыгать», «я умею бегать», ее любимый скрылся вместе со своим оружием. Хотя ему не составило бы труда пристрелить потных вояк, валявшихся с расстегнутыми ширинками рядом с ней и пытающихся отдышаться.
Ее парень был рядом, когда все было хорошо. Когда жизнь шла сама собой и ярко светило солнце. Но не тогда, когда она волочила искромсанные тела на свалку и прикрывала их пальмовыми листьями или когда отмывала стены от остатков плоти и крови.
В том числе и поэтому ей надо было уходить.
Все случилось за день до того, как она открылась Богу и искренне раскаялась в своем грехе. Но обещания, данного ей самой себе в тот вечер, когда она стянула с себя одежду и сожгла ее, в тот вечер, когда до боли отмывала свое лоно, она не забыла никогда.
Если Дьявол еще когда-нибудь попадется на ее пути, она возьмет все в свои руки.
И если при этом ей придется нарушить заповедь Господа, пусть это останется между ней и Им.
Пока Исабель давила на педаль газа и переключала взгляд между дорогой, навигатором и зеркалом заднего вида, Рахиль перестала потеть. Ее губы больше не дрожали. Биение сердца пришло в норму. В какой-то миг она припомнила, каким образом страх может перейти в гнев.
Ужасное воспоминание о дьявольском дыхании и пожелтевших глазах солдат НПФЛ, не знавших пощады, поселилось в ней и заставило крепко сжать челюсти.
Она смогла действовать тогда — значит, сможет и теперь.
Повернувшись к Исабель, Рахиль сказала:
— После того, как мы передадим вещи Йошуа, я сяду за руль. Исабель, ты согласна?
Та покачала головой.
— Не надо, Рахиль, моя машина тебе незнакома. Тут куча всего вышедшего из строя. Фары. Ручной тормоз слабенький. Автомобиль в целом очень чуткий.
Она назвала еще какие-то неисправности, но для Рахили это не имело значения. Возможно, Исабель просто не верила в то, что эта святая, сидящая рядом, способна подменить ее за рулем. Что ж, значит, скоро она поумнеет.
Они встретились с Йошуа на перроне в Оденсе, он весь посерел и выглядел довольно жалко.
— Мне не нравится ваш план!
— Понимаю, Йошуа, но Исабель права. Мы так и поступим. Он должен знать, что мы дышим ему в спину. У тебя с собой навигатор, как мы договаривались?
Он кивнул и посмотрел на нее покрасневшими глазами.
— Мне насрать на деньги.
Она решительно взяла его за руку.
— Деньги тут ни при чем. Больше ни при чем. Ты просто последуешь его инструкциям. Когда он мигнет стробоскопом, выбросишь мешок, а деньги оставишь в спортивной сумке. А мы тем временем будем, насколько удастся, следовать за поездом. Тебе не нужно ни о чем думать, просто ориентируй нас о местоположении состава, когда мы будем звонить, хорошо?
Он кивнул, но в душе явно так и не согласился.
— Отдай мне сумку с деньгами, — сказала Рахиль. — Я тебе не доверяю.
Йошуа покачал головой. Значит, она была права. Она знала заранее.
— Отдай их мне, — закричала Рахиль, но он все равно отказался.
Тогда она отвесила ему пощечину, звонкую и ощутимую, прямо под правый глаз, и выхватила сумку. Прежде чем он успел понять, что произошло, сумка была передана в руки Исабель.
Затем Рахиль схватила пустой мешок и бросила в самый низ рубашку с волосами, принадлежавшую похитителю. Амбарный замок и письмо, написанное Йошуа, положила сверху.
— Вот. И сделай так, как мы договорились. Иначе мы больше не увидим детей. Поверь мне, я знаю.
Ехать наравне с поездом оказалось сложнее, чем думала Рахиль. Преимущество сохранялось на выезде из Оденсе, однако уже у Лангескоу они начали отставать. Оповещения Йошуа были беспокойными, и комментарии Исабель во время сопоставления по GPS положения автомобиля с местонахождением поезда становились все более нервными.
— Давай поменяемся местами, Рахиль, — проквакала Исабель, — у тебя не хватает нервов.
Редко когда слова оказывали настолько молниеносное воздействие на Рахиль. Она со всей силы вдавила педаль газа в пол, и примерно через пять минут стучащий мотор находился на пределе своих возможностей, только его звук и можно было слышать.
— Я вижу поезд! — с облегчением крикнула Исабель в месте, где шоссе Е 20 пересекалось с железнодорожной веткой.
Она взяла мобильный телефон, и уже через несколько секунд на другом конце послышался голос Йошуа.
— Йошуа, смотри налево, мы чуть впереди. Но на следующем участке автодорога делает большой крюк, так что скоро впереди окажешься ты. Мы попробуем нагнать состав ближе к мосту, но это будет непросто. Тем более что нам еще предстоит преодолевать шлагбаум при выезде с моста. — Несколько секунд слушала его комментарии. — Он тебе не звонил? — спросила она, прежде чем отключить связь.
— Что он ответил? — переспросила Рахиль.
— Он еще не разговаривал с преступником. Но не похоже, что Йошуа в нормальном состоянии, Рахиль. Он отказывается верить в то, что мы успеем. Он пробурчал что-то насчет того, что, может, и неважно, успеем мы или нет. Только бы похититель понял наше письменное послание.
Рахиль поджала губы. Неважно, считает он. Абсолютно неважно. Они обязаны оказаться там, когда свет стробоскопа, который включит преступник, озарит поезд. Они обязаны быть там, чтобы этот негодяй, похитивший ее детей, понял, на что она готова пойти.
— Рахиль, ты молчишь, — прервала ее мысли Исабель, сидевшая рядом, — но ведь он сказал правду. Мы не успеваем. — Женщина за рулем вновь вперилась глазами в спидометр. Прибавлять газ уже не было никакой возможности. — А что ты собираешься делать на мосту через Большой Бэльт, Рахиль? Там полно камер и движение очень плотное. И что делать, когда на противоположном берегу нам придется стоять в очереди на оплату проезда?
Рахиль молча обдумывала вопросы, не переставая мигать дальним светом на полосе обгона.
— Тебе не стоит беспокоиться об этом, Исабель, — наконец произнесла она.
31
Исабель охватил страх. Страх от безумной езды Рахили и собственного тотального бессилия как-то повлиять на нее.
Всего каких-то две-три сотни метров, и они окажутся перед шлагбаумом контрольного поста на выезде с моста через Большой Бэльт, а Рахиль все не снижала скорость. Через пару секунд им нужно ехать не более тридцати километров в час, а сейчас на спидометре сто пятьдесят. Впереди с грохотом рассекал ландшафт поезд, в котором ехал Йошуа, и женщина намеревалась догнать его.
— Надо снижать скорость, — крикнула она, когда перед ними возникли платежные терминалы. — ТОРМОЗИ!
Но Рахиль сидела, крепко сжав руль, и пребывала в собственном мире. Она должна была спасти своих детей.
А что произойдет помимо этого, ей было неважно.
Они увидели, как постовые из терминала для грузового транспорта отчаянно им жестикулируют, несколько машин впереди резко свернули в сторону.
С жутким грохотом они протаранили шлагбаум; в облаке обломков женщин откинуло в сторону, а затем вперед на лобовое стекло.
Будь ее старичок «Форд Мондео» на пару лет помоложе или хотя бы подвергнись он модернизации, бросок туловищ вперед был бы остановлен подушками безопасности. «Они неисправны. Может, стоит заменить?» — спросил у нее механик, но это было непомерно дорого. Долгое время Исабель жалела, что отказалась, но точно не сейчас. Если бы подушки мгновенно надулись перед их лицами при такой скорости, пришлось бы совсем худо. Теперь же единственным напоминанием о непозволительной порче государственной собственности являлась вмятина на радиаторе да уродливая трещина, медленно распространившаяся вдоль всего лобового стекла.
Позади развернулась кипучая деятельность. Если еще не успели известить полицию о том, что автомобиль, зарегистрированный на ее имя, снес шлагбаум у моста через Большой Бэльт, значит, кто-то спал как убитый.
Исабель тяжко вздохнула и в очередной раз набрала номер Йошуа.
— Мы только что проехали мост! А вы где?
Он сообщил им координаты по GPS, которые она сравнила с их собственным местонахождением. Совсем близко.
— Мне как-то не по себе, — признался Йошуа. — Мне кажется, мы делаем что-то не так.
Она постаралась успокоить его, насколько могла, но, кажется, это не сильно помогло.
— Звони, когда заметишь свет стробоскопа, — сказала Исабель и захлопнула мобильник.
Слева прямо перед съездом под номером 41 они увидели поезд. Жемчужная цепочка огоньков, скользящая по темному ландшафту. Там, в третьем вагоне сидел человек, чье сердце пребывало в сильнейшем стрессе.
Когда уже наконец Дьявол, будь он проклят, выйдет на связь с ними?
Исабель прижимала к себе телефон, пока они с шелестом преодолевали участок автобана между Хальссковом и съездом номер 40. Никакого голубого мерцания не было и в помине.
