Первые недели нашего пребывания в Англии мы с Ларри часами поглощали «деликатесы», которые редко (если вообще) попадали на наш стол в последние шесть месяцев: английское крупитчатое арахисовое масло, чисто пшеничный хлеб, мюсли и хрустящие новозеландские яблоки. Поскольку, в отличие от запада Штатов и Канады, в Англии нет бесконечных, безлюдных равнин, нам больше не приходилось беспокоиться о запасах воды и провизии. В обеденное время мы заезжали в какой-нибудь маленький городок, делали покупки и обедали либо в безупречно ухоженном парке, либо на скамейках на главных улицах, перед милыми своей стариной магазинчиками. После обеда мы прогуливались мимо белых оштукатуренных коттеджей под бурыми черепичными крышами, окружённых цветниками и огородами.
Отлаженная система английских общественных туалетов ещё более способствовала успеху нашего велопробега по Великобритании. При въезде в каждый городок перед нами представали два знака: один направлял к центру города, другой указывал на общественные туалеты. Миниатюрный символ британской чистоплотности, уборные даже предоставляли туалетную бумагу — правда, иногда вощёную — и бумажные полотенца. Мы и думать забыли о выискивании укромных местечек у обочины дороги... Теперь, когда можно было вдоволь поплескаться, помыть посуду и постирать в раковинах, мы наконец распрощались с обременительной пятилитровой пластиковой бутылью.
В Великобритании не составляло труда найти место для стоянки. Фермеры всегда любезно пускали нас на свои поля, и даже охранник Стоунхенджа, добрый старина Фред, как мог помог нам, когда мы в сумерках прикатили туда.
— Стало быть, вам приспичило сей момент стать здесь лагерем, не так ли? — подсмеивался над нами Фред.— Что ж, если вы разобьёте палатку на этой зелёной лужайке, то завтра поутру сможете полюбоваться чудесным видом восхода над трехтысячепятисотлетними глыбами. И не обращайте внимания на запрещающий знак. Он здесь только для того, чтобы не подпускать близко всяких там нежелательных личностей. Располагайтесь, но обещайте мне не сигать среди ночи через ограду и не рыскать среди камней. Знаете, находятся охотники. И зарубите себе на носу: я дежурю здесь всю ночь и терпеть не могу, когда меня беспокоят. Если поймаю за ограждением, то вам, двум несчастным янки, не поздоровится. Поэтому ведите себя как следует, договорились?
— Ладно, Фред,— ответил Ларри.
— О, чуть не забыл,— подмигнул Фред.— Когда часов в десять услышите такие звуки, ну, вроде как пули свистят, не беспокойтесь. Это просто английские вояки проводят тренировочные стрельбы. Они проделывают это каждую ночь. Да ещё и манёвры. Обычно вся канитель длится часа три. Хотя ничего страшного. Танки обойдут вашу палатку.
— Да будет, Фред,— посмеялась я.— Если вы думаете, что мы, янки, так наивны, что поверим, будто английская армия проводит манёвры и стрельбы вокруг Стоунхенджа, то вы ошибаетесь. Не на тех напали.
Загадочно улыбнувшись, Фред пожелал нам удачи. Ближе к ночи он пришёл к нашей палатке поведать нам историю Стоунхенджа и рассказал, как в годы Второй мировой войны ВВС США, официально расквартированные в Англии, предложили англичанам срыть камни и использовать место под взлётно-посадочную полосу. Вскоре после того, как Фред ушёл, мы забрались в палатку и уснули.
И только я погрузилась в мир сновидений, как ночь взорвалась оглушительным, ошеломляющим и ужасающим шквалом огня. Я подскочила в своём «коконе», мысленно силясь определить, где я нахожусь. Со всех сторон слышались залпы артиллерийского огня и громыхание танков.
— Мы на войне! — завопила я.
Но где? Почему? Как мы здесь оказались? Я хотела сказать: Господи, почему мы ночуем в самом центре поля брани? Мы что, полные безумцы?
— А Фред-то не шутил! — прокричал Ларри сквозь рёв взрывов и лязг механизмов. Он долго копошился в одном из пакетов, пока наконец не извлёк из него свой фонарик и мои часы.
— Знаешь, а они что-то припозднились. Уже десять двадцать.
Из Стоунхенджа мы направились через Бат и Бристоль в Уэльс, где нас ожидали наидобрейшие люди, великолепнейшие пейзажи, самые опрятные и привлекательные своей стариной городки — хотя мы и столкнулись с некоторыми трудностями в произношении названий нескольких поселений, таких, как Лланфэйрпуиллгджинджилл на острове Англси. Мы пересекли Уэльс, проехав от Ньюпорта на север через национальные парки Брекон-Биконс и Сноудония до самого острова Англси.
Именно на Англси в местном пабе мы познакомились с примером сдержанного нрава валлийцев. Мы с Ларри завернули в паб съесть чего-нибудь горяченького, выпить пива и немного поболтать, а следом за нами в дверь тяжело ввалились два дюжих валлийца, таща на себе целую выхлопную систему автомобиля. Орудуя локтями, они протолкались мимо игры в дротики, мимо столов и табуретов, при этом никто, кроме нас, не обратил на них ни малейшего внимания. За несколько секунд до того, как исчезнуть за дверью женской уборной, один из мужчин заметил недоумение на моём лице. «Неполадки по слесарной части»,— подмигнул он, а затем затворил за собой дверь.
Склоны в Шотландии были невероятно крутые, подъём в двадцать пять градусов считался делом обычным, и нам очень пригодились наши самые низкие передачи. Мы катили по берегам рек, ручьёв и озёр, мимо средневековых замков и холмистых изумрудных полей, усеянных вездесущими гуртами белых овец и разделённых на клеточки серыми каменными изгородями. В городках Уэльса улочки узкие, окаймлённые с обеих сторон рядами плотно примыкающих друг к другу каменных домов с яркими тентами и цветочными горшками. Так же как и в Англии, там было безукоризненно чисто и тихо.
В Уэльсе фермеры спешили пригласить нас поставить палатку рядом с их постройками. Родственники многих из них эмигрировали в Соединённые Штаты, и фермерам нравилось слушать рассказы об Америке. Стоило нам поставить палатку у них во дворе, как нас обязательно зазывали в дом с холода и мелкого дождика, который, казалось, преследовал нас по всему Уэльсу, и усаживали в пухлые кресла в гостиной у камина. Затем кто-нибудь непременно протягивал нам чашку горячего чая, и всё семейство собиралось вокруг послушать наши истории, подзадоривая нас вопросами. Их интересовало всё. Всем ли богато живётся в Америке? Что, у каждого есть лимузин? И всё кругом современное? Правда ли, что политики в кулаке у мафии? Всегда ли жарко и солнечно в Калифорнии? Неужели фермер из захолустья может стать президентом? Мы отвечали на их расспросы, а они, в свою очередь, делились с нами опытом, как пахать и сеять на крутых горных склонах и как выращивать овец и коров.
В Уэльсе нам были рады не только фермеры, горожане были столь же гостеприимны. В Сирфилли, городе в Южном Уэльсе, мы притормозили возле излюбленного места Ларри, неизменного, где бы он ни был,— возле бакалейной лавки. Средних лет пара остановилась посмотреть наши велосипеды и поболтать с нами. Когда мы спросили, как добраться до ближайшего кемпинга с горячим душем — наш нюх уже подсказывал: пора бы устроить банный день,— Фред и Грейс Буль живо пригласили нас к себе в посёлок Машен, в нескольких милях по дороге, на ленч из лососины и сандвичей с пикулями и в горячую ванну — на долгое, благословенное и успокаивающее «отмокание».
