В тот же день Кэри купил баллончик дезодоранта и внушительный флакон одеколона, добрую дозу которого он с тех пор добросовестно выливал на себя по утрам.
Недели три мы колесили мимо озёр, рек и речушек Шотландии, по покрытым зеленью горам, крохотным ухоженным городкам и живописным рыбацким деревушкам, рассыпанным по изрезанному, омываемому штормами побережью. Мы обследовали замки и посещали полевые испытания овчарок. Мы выдержали дожди и грозы с градом, встречные ветры и спущенные шины, сломанные спицы и тормоза и рои кровожадного гнуса. Когда же изредка проглядывало солнце, мы просто дружно грелись.
Потом пришла пора расставаться с Кэри, и в который раз за время путешествия к нам вернулась гнетущая боль одиночества. На этот раз она стала ещё глубже, чем обычно,— теперь нам предстояло действовать только на свой страх и риск до самого конца путешествия. Ни родители, ни друзья не вольются в нашу компанию на самом последнем и самом трудном этапе путешествия. Глядя вслед такой знакомой, быстро сжимающейся в точку фигурке Кэри, удаляющегося от нас по дороге, мы снова почувствовали, как становимся ещё ближе друг другу.
Мы взяли курс на Лондон, через Йоркшир и национальный парк Йоркшир-Дейлс, самое чудное место на островах за пределами Уэльса. Старинные каменные изгороди, фермы и деревушки лоскутками пестрели на холмистой равнине, речушки искрились на солнце. Мы находились в двух днях езды от Лондона, в двадцати милях южнее Линкольна, в местечке с названием Силк-бай-Уиллоубай, когда произошло одно удивительнейшее совпадение. Мы приехали в Силк-бай-Уиллоубай уже затемно. В городке, похоже, все спали. Бегло осмотревшись вокруг, мы выбрали для ночёвки притвор старинной церкви тринадцатого века. Мы расстелили маты на каменном полу и уснули. Наутро старый церковный привратник появился в тот самый момент, когда мы заканчивали свою трапезу. Он пригласил нас пройти внутрь. Ларри разглядывал чугунные доски, украшавшие одну из продольных стен.
— Барб, иди-ка сюда и посмотри,— позвал он.— Ты глазам своим не поверишь. Взгляни на эти доски. Смотри же. Здесь сплошь и рядом имена твоих родственников — Митчеллы и Холдены,— тут сказано, что церковные колокола пожертвованы Митчеллами.
Митчелл была моя девичья фамилия. Согласно семейной истории, прочитанной мною у дядюшки Кларенса, Митчелл и Холден венчались где-то недалеко от Йоркшира. Я нашла своё собственное имя, Барбара Джейн Митчелл, трижды упомянутое в церковной метрической книге, наряду с Кларенсом Митчеллом и Джоном Митчеллом — так звали моего дедушку. Ну не чудо ли — в единственной приютившей нас церкви встретить своё имя и имена близких в метрической книге, на стенах, колоколах и надгробьях.
Первого сентября 1979 года мы въехали в Лондон и направились в кемпинг «Кристал Палас», в пятнадцати милях от города. Мы торопились закончить дела в Лондоне и поскорее двинуться в Австрию, чтобы пересечь Альпы до прихода ненастья. Девять дней в Лондоне ушли на подготовку броска на Восток. Нужно было снять со счёта в «Барклай» три тысячи долларов и перевести их в дорожные чеки, сделать прививки против холеры, столбняка и полиомиелита и получить запас противомалярийных пилюль. Два дня безвозвратно кануло на добывание виз в Египет, ещё два ушло на «стыковку» с посольствами Непала, Индии, Таиланда и Малайзии. Индийцы и малайцы заверили нас, что мы получим визы по прибытии в их страны, нам посоветовали обратиться за визой в Непал в Нью-Дели, за визой в Таиланд — в Катманду. Сотрудник непальского посольства вручил нам брошюрку о своей стране, из которой мы почерпнули, что в Непале целых две асфальтированные дороги, в том числе трасса Катманду — Покхара.
Потом, закупив запасные сальники и форсунки для «нашей кормилицы», приведя в божеский вид спальники, куртки и прочую амуницию, мы развернули бурную кампанию по снижению веса и объёма наших тюков. Банные полотенца были вытеснены ручными, ножи и вилки выброшены за ненадобностью (ложка — вот орудие на все случаи жизни, а её черенок будет отныне играть роль ножа; для особо «трудных» случаев мы держали швейцарский армейский нож). Та же участь постигла всё лишнее и поношенное. Журналы, карты и брошюры, собранные нами за восемь месяцев, отправились почтой домой, в Штаты. На мою долю пришлась большая часть общего веса, в том числе инструментов и запчастей, поскольку дно у багажных корзинок Ларри совсем прохудилось.
Другим нашим проектом было восстановить и модифицировать эти самые корзинки, с тем чтобы они наверняка прослужили нам до самого конца путешествия. Замотав днища изолентой, Ларри для пущей надёжности закрепил их на багажнике зажимными скобами, восстановив утерянные шурупы и гайки. Нужно заметить, что лондонский дистрибьютор компании «Блэкбёрн'с» бесплатно снабдил нас новыми багажниками.
Перед самым отъездом из Лондона мы учинили крупный и тщательный техосмотр своим машинам — последний до конца путешествия.
Последнее, что задерживало нас в Лондоне, так это почта: в ожидании писем мы ежедневно наведывались в контору «Америкэн экспресс». С особой надеждой мы ожидали получить весточку от Грега и Кристин, тех самых американцев, с которыми путешествовали по Испании. Из открытки, присланной из Италии и заставшей нас в Эдинбурге, мы узнали об их планах умерить темп своего пробега, из чего следовало, что у нас появился шанс встретиться с ними в Индии.
За день до отъезда из Лондона мы в последний раз заглянули в «Америкэн экспресс». Шагнув к стойке, я вдруг услышала чей-то удивлённый возглас. Рядом стояла Кристин.
— Чёрт возьми, что ты здесь делаешь? — верещала я, пока мы бурно обнимались.— Ты же должна быть в Египте. А где Грег?
— Грега здесь нет.
— Ну так где же он? Остался на турбазе? Вы ведь, ребята, там остановились?
— Нет. Нет здесь никакого Грега. Он в Египте.
— Ох. Ладно, тогда почему ты здесь?
— Раскол произошёл в Греции. Я прилетела сюда из Афин. Собираюсь назад в Калифорнию.— Кристин тряхнула головой и пожала плечами.
— Кризис назрел пару недель тому назад, в Греции, как раз перед тем, как мы было собрались лететь в Египет. К тому времени мы уже год колесили бок о бок, причём большую часть времени варились в собственном соку. Знаешь, после двенадцати месяцев совместной возни, день за днём без передышки, я в конце концов дошла до той самой точки, когда заранее знаешь, что скажет или сделает он в той или иной ситуации, и от этого мне хотелось лезть на стену.
Едва ли не весь прошлый год, просыпаясь по утрам, я видела одну и ту же физиономию Грега, и мне не оставалось ничего иного, как таращиться на неё весь день напролёт. И мы снова и снова затевали одни и те же споры. Как бы то ни было, полагаю, всё свелось к тому, что мне осточертело беспрестанно лицезреть и выслушивать одного и того же типа. Ну а вы-то как? Тоже, наверное, приустали друг от друга?
