Новый звонок. У стены, где несколько раз появлялась тупая морда Жирного Педика, теперь возникает голограмма офицера в черном мундире. Такую униформу носит охрана замка. Офицер мычит, словно не решается сказать что-то важное. Наконец рожает:
- Сэр, только что найден труп генерала Кассандро.
Столько впечатлений в один день - многовато для главаря мятежников. Аль-Зумруд орет и беснуется, грозит всех расстрелять и лично пытать раскаленной железякой. Потом все-таки разрешает рассказать подробности.
Мне тоже интересно узнать, что Жирного Педика застрелили в упор из лучевого оружия. Труп обнаружили в запертом изнутри кабинете. Так вот и живем: в начале нашего разговора он был еще жив, надеялся совратить меня и докладывал Хаджи Альфонсу о ходе следствия, а теперь получил фотонов и никого больше не сможет ни в газовую камеру отправить, ни бросить живым в крематорий.
- Охрана что-нибудь слышала? - мрачно спрашивает член Политкома.
- Только звук вроде слабого взрыва. Старший наряда постучал и спросил, не случилось ли чего, но мистер Кассандро не ответил. Система безопасности вышла из строя, к видеофону никто не подходил. Я на свой страх и риск приказал взломать дверь... - Офицер растерянно добавляет: - Сэр, внутри был только труп. Никаких признаков убийцы.
Неожиданно для меня Хаджи Альфонс Аль-Зумруд начинает выть, как волк-переросток. Он пинает мебель и бьет кулаком об стол. Спустя минуту, взяв себя в руки, выкрикивает:
- Усилить охрану, оцепить замок, никого не выпускать!
- Все уже сделано, сэр, - рапортует офицер в черном. - Преступник наверняка проник в кабинет по вентиляционным трубам, но он не мог уйти далеко.
Дав отбой, Хаджи Альфонс поворачивается, и я вижу лицо, искаженное гневом и страхом. Я понимаю его состояние, но не могу удержаться, чтобы не пошутить:
- По законам классического детектива, подозрение падает на тебя
Он вздрагивает и боязливо на меня смотрит.
- Каким образом?
Усевшись поудобнее, начинаю перечислять:
- Ну, во-первых, ты меньше всего подходишь на роль убийцы, а это уже подозрительно. Во-вторых, у тебя наверняка есть мотив - все убитые в той или иной степени были твоими конкурентами. В третьих, главное. Ты привез на Улье приятеля, который потихоньку ликвидирует твоих конкурентов. Но ты допустил просчет, когда проболтался, назвав меня чародеем. Потянув за эту ниточку, умный детектив легко вычислит преступника. И тогда нас с тобой повесят на одной перекладине. Нервно поежившись, Аль-Зумруд жалобно бормочет:
- Ты не мог убить Чезаре Кассандро, потому что все время сидел около меня.
- Ты просто обеспечивал мне алиби! На самом деле в это время я пролез по трубам в квартиру душки Чезаре, застрелил его, а потом эвакуировался.
- Не сходится. - Он мотает головой. - Камеры слежения зафиксируют, что ты все время сидел в моей комнате. В начале нашего разговора бедняга Кассандро был еще жив, и за эти полчаса ты никуда не отлучался.
Я продолжаю упорствовать:
- Наверняка ты нашел способ обмануть видеокамеру. Например, подкупил операторов, и они подменили запись. Кстати, тебе же лучше, чтобы эта версия оказалась правильной. Если мы с тобой не убийцы, то сами можем оказаться следующими в списке киллера...
Хаджи Альфонс с сомнением смотрит на меня, потом вдруг раздраженно кричит, чтобы я прекратил болтать глупости и убирался. По его словам, прямо с утра мне предстоит работенка в черной дыре.
Еле волоча ноги, иду по коридору. Никак не возьму в толк, с чего это у Аль-Зумруда так резко испортилось настроение. Хотя, пожалуй, понял. Он из тех, кто болезненно реагирует на шутки о смерти. Что и говорить, денек для мятежных политиков выдался неважный: кто-то сначала безнаказанно положил кучу подонков на космодроме, потом прикончил еще одного прямо в замке. Наверное, Аль-Зумруд чувствует себя не лучшим образом, когда вспоминает о затаившихся поблизости киллерах...
Спускаясь по лестнице, неожиданно замечаю застывшую в раздумьях пикантную худощавую шатенку - одну из той парочки, с которой договаривался утром. Только вот - хоть убей - не вспомню, как ее зовут.
Заметив меня, она возмущенно восклицает:
- Куда ты девался? Мэри не может, ее муженек сегодня дома сидит. А я вот свободна.
Стало быть, она - Кэт. И не объяснишь, что я измотан и не спал вдвое дольше, чем дозволено в мои годы. К тому же - ай да я! - при виде ее форм, усталость мгновенно испаряется.
- Пошли скорее, - нетерпеливо говорю я, потряхивая ключиком. - Добрый ангел подарил нам уютное гнездышко.
У нее чудесные длинные ноги, но грудь оказалась не лучшего качества слишком размятая и отвисающая. Любовью Кэт занимается с энтузиазмом, но немного однообразно, словно выполняет надоевшую работу. Так оно, наверное, и есть.
В перерыве я завожу разговор по душам и выясняю немало любопытных деталей. Родители Кэт - авалонцы, ее отец командовал бригадой добровольцев, взявшихся за оружие, чтобы поддержать Фурушиту. После разгрома мятежников отцу удалось бежать, и он долго мотался по дальним окраинам Ойкумены.
Кэт родилась в лазарете какой-то шахты на планете, население которой состояло из трех сотен рудокопов. С четырнадцати лет она выступала в стриптиз-шоу, мечтая о карьере кинозвезды или видеомодели. Три года назад отца нашли вербовщики Освободительной армии. Вместе с родичами Кэт оказалась на неизвестной планете, где был пригодный для дыхания воздух, а в небе светили два солнца - красное и голубое, лун же было не меньше трех. Там она познакомилась с Мэри, и подруги вышли замуж за молодых офицеров-авалонцев.
- На той планете был гарнизон... - говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал безразлично. Кэт презрительно фыркает.
- Скажешь тоже. Там было что-то типа военной школы. Учили всяких придурков, как правильно держать винтовку.
Она не должна заподозрить, что меня интересует дислокация тренировочного лагеря. Поэтому я делаю вид, будто хочу возобновить интимную игру, однако дело не пошло.
- Извини, - говорю я, прикрывая рукой зевок. - Старая история. Женщины быстро надоедают.
- Точно как у меня с мужиками, - сочувственно замечает Кэт. - Ну, до завтра.
Наконец-то я остался один. Время еще не позднее, но я немедленно натягиваю одеяло и закрываю глаза. Конечно, следовало бы собраться с мыслями и хорошенько обдумать все, что удалось узнать. Только нет на это сил.
Заснул я почти мгновенно.
4. "Империя и Клан не забывают..."
На рассвете я собираю очередной гербарий в парке и незаметно для себя поднимаюсь по склону до самой вершины. Здесь меня накрывает упавший с неба конус прожекторных лучей. Над головой кружит летающий броневик, и солдаты что-то орут, высунувшись из люков. Сначала я решил, что залез в какую-нибудь запретную зону, однако все оказалось намного прозаичнее: меня вызывают к начальству.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
