окну.
— Торпеда приближается, — напомнил Женек. — Что делать?
— Ничего, — выдохнув произнёс Иван, тоже полетел к стеклу и стал вглядываться в пустоту, на душе у него было неприятно, он не хотел, чтоб Нулька общалась с непонятными чудовищами, но и сдерживать не собирался. Сдерживать — значит, посадить в золотую клетку. А насильно мил не будешь, как часто говорил отец.
Гостя долго ждать не пришлось. Вскоре в свете прожекторов промелькнуло грациозное создание. Сквозь обшивку донеся звук глухого удара, словно в корпус прилетел мешок с цементом, а затем нечто затопотало по металлу. Через несколько секунд за иллюминатором возникла звериная морда с быстробегающими глазами.
Нулька приветливо улыбнулась и приложила ладонь к стеклу. Зверь замер, ткнулся мордой в преграду. А затем исчез, чтоб с громким хлопко́м возникнуть посередине помещения.
Все замерли, уставившись на существо.
А зверь выглядел по-другому. И если Нулька в облике гиперпространственного создания свинцово серая и утончённая, то этот весь чёрен, как древесный уголь, и почти в полтора раза крупнее.
Зверь медленно опустился на столешницу, быстро нашёл глазами Нульку и вдруг вспыхнул — на его шкуре засветились голубыми огнями пятна, делая похожим на фотонегатив леопарда. Горло и грудь загорелась сплошным оранжевым. А ещё на всей шкуре виднелись многочисленные шрамы, полученные в ожесточённых боях. Зверь точно не был заинькой. От него веяло мощью и агрессией.
Нежданный гость выгнулся дугой, глубоко вдохнул и затянул громкую, аж уши заложило, песню. Звук возник сперва в нижней части диапазона, почтив инфразвуке, потом ушёл почти к ультразвуку и стал переливаться, словно смесь дельфиньих трелей и игры флейты.
— Нет, — прошептала Нулька и попыталась вжаться в стекло. — Не надо. Я не пойду с тобой.
Иван глянул на девушку и сделал плавный шаг вбок, загораживая собой.
Зверь перестал петь и уставился на княжича, а затем оскалился и дёрнулся вперёд, утробно зарычав. Дыхание стало частым-частым.
— Не надо, уходи, — прошептала Нулька. Но гость, разумеется, не понял человеческую речь. Он подобрался и взлетел, начав метаться по кают-компании, и при этом не своди взгляда с княжича, словно с врага. Длинный хвост с акульим плавником ударялся по шкафам и стенкам, громя всё, что попадётся. Русалки забились в углы, прикрывая руками головы, а ведьма отворила дверцу шкафа и спряталась за ней, как за щитом.
Под удар попали и аквариумы с мелкой нечистью. Анчутка сразу забился под сейф, и теперь лишь крошечные бусинки глаз блестели из-под чернёного металла, а металложёрки и призраки трилобитов стали торопливо расползаться по тёмным углам.
А Иван принял боевую стойку и достал гвоздь, который почти мгновенно превратился в острый, словно шило, тычковый стилет. Удерживать равновесие в невесомости было непривычно, но княжич не боялся. Некогда бояться. Он лишь отбросил в сторону осьминога, чтоб не мешался.
Зверь же, закончив яростные пируэты, оттолкнулся всеми лапами от переборки и кинулся в атаку. Княжич быстро отвёл назад левую ногу, уперевшись ею в стену, и балансировал свободной рукой.
Создание налетело на острейшую сталь и отрывисто взвизгнуло.
Хлопок перепада давления больной ударил по ушам, а на железном кончике осталась алая кровь.
Зверь напоролся на шило и, «став чуточку волной» и на доли секунды уйдя в гипер, отскочил к противоположной стенке. Словно кадр сменили — вот он рядом, и вот уже вне зоны досягаемости.
— Что! Не по зубам я тебе⁈ — заорал Иван и повёл остриём перед собой, словно волшебной палочкой.
— Не надо! Не деритесь! — закричала Нулька, но её не услышали — один ослеплён первобытным бешенством, второму не до размышлений, главное — не пропустить выпад противника и не проиграть стычку.
Чёрный космический хищник погасил свои огни, заревел отнюдь не певчую серенаду и снова бросился вперёд, исчезнув в самый последний момент, с тем чтоб возникнуть над головой парня — зверь был не намерен отступать и поменял тактику.
Но Иван успел поднять оружие, и хищник резко, без гиперпрыжка, изменил вектор движения и ушёл от контратаки.
Теперь он медленно дрейфовал вдоль стен, не сводя взгляда с парня и тихо рыча.
— Ну! Вали отсюда! — закричал княжич и взмахнул рукой, словно прогонял обнаглевшую дворнягу, но зверь, конечно же, не испугался, он мгновенно переместился, вынырнув почти у ног княжич, и попытался схватить за лодыжку. Если бы это удалось, то исход стычки был бы очевиден. Но парень успел опустить клинок, в последний момент парировав атаку. Остриё ткнулось в морду ближе к кончику носа.
Разъярённый скраут вновь отскочил через пустоту, облизал длинным розовым языком рану и снова принялся метаться по помещению, снося, что ещё не снёс. Один раз удар хвоста пришёлся по дверце, за которой пряталась ведьма. Женщина испуганно взвизгнула. А потом в дверном проёме показались Потёмкин и Петрович. Оба вооружены.
— Не надо! Не стреляйте! — завопила корабельная фея, обращаясь к людям. — Он хороший!
Петрович прокомментировал эту хорошесть отборным матом, а киборг кинул в сторону княжича револьвер.
— Это травмат!
В условиях низкой гравитации оружие полетело почти по прямой.
Иван схватил револьвер и прицелился, ожидая нового броска, и тот незамедлительно состоялся.
— Пожалуйста, не надо, — заплакала Нулька, и в этот момент в кают-компанию вернулась гравитация. Посуда и ломаные вещи со звоном грохотом посыпались на пол, с визгом повалились русаки и ведьма. С матом грохнулись выглядывающие из коридора мужики. Иван сумел приземлиться на ноги и быстро отскочил в сторону. А зверь, сбитый с толку, внезапно навалившейся силой тяжести, промахнулся мимо ноги. Зубы клацнули, сомкнувшись на пустом месте. Но способность летать нежданный гость не потерял. Лишь сделал поправку на неприятный фактор.
Княжич извернулся и несколько раз выстрелил в бок создания. То дёрнулось и вновь исчезло.
— Не надо! — снова заорала Нулька, подпрыгнув на месте, и закрыла ладонями лицо, став глядеть сквозь пальцы. По щекам текли слёзы. — Пожалуйста, — в который раз прошептала она.
Зверь замер на стене, яростно скалясь и не сводя взора со своего противника. Иван тоже застыл, держа перед собой стилет и револьвер. Сила тяжести, будучи родной стихией, придавала уверенности.
Экипаж затаил дыхание.
В моменте тишины послышалось перешёптывание Петровича и Потёмкина:
— Да пристрели ты его, — бурчал капитан.
— У меня бронебойные. Я обшивку могу пробить, — огрызнулся товарищ.
— Тоже мне киборг. А говорили, у мух на лету жопки отстреливаете.
— А ещё говорили, звёздные волки — сверхчеловеки. А ты, блин,
