«Я ворона!» Да из-за двери доносилась непрерывная дробь ударов. Два мужика в тренерской всего этого не слышали.
Через полминуты Юрка встал и, поскрипывая протезом, пошел к шкафчику. Ступню правой ноги ему оторвало противопехотной миной в Афгане. Так и тренировал — на протезе. Юрка достал из шкафчика початую бутылку водки, хлеб и несколько помидоров. Поставил все это на стол, сдвинув бумаги в сторону.
— Давай… помянем, — сказал он тихо. Юрка был по жизни непьющим, сейчас же он просто хотел помочь Сергею — понял его состояние. Как и Профи, он служил в ВДВ. И это тоже их сблизило. Не друзья, конечно, но взаимная симпатия была. Из того же шкафчика Муха принес стакан и чайную чашку. Поскрипывал протез, булькала водка. «Я — ворона!» — орал дебил из радио…
— Давай, Серега, помянем, — снова тихонько произнес капитан ВДВ Юрий Мухин.
Голос был твердым. Он внимательно смотрел в глаза Профи. Такие глаза он видел раньше. Там, за речкой.
Молча выпили. Одинаково отломили по небольшому кусочку хлеба. «Я — воро…» — Муха стукнул по клавише приемника. Звук ударов тоже затих.
— Курить можно? — спросил Профи.
— Тебе можно, — ответил Муха, — да и я за компанию.
Закурили, и Муха понял, что Профи отходит, меняется выражение глаз, разглаживается морщинка у переносицы. Он улыбнулся и сказал:
— Хорошо, что зашел.
— Я по делу пришел, — ответил Профи. И снова обозначилась морщина.
— Если ты насчет тренировок, нет вопроса. Мы только сейчас открылись, весь август были на каникулах, да и июль, считай, тоже.
— У меня другое дело.
— Слушаю, — Мухин вдавил сигарету в блюдце.
— У вас тут, Юра, кадр один раньше тренировался, корешок мой старый… Ты должен знать.
— Да? А кто?
— Валерка, а вот фамилию не скажу. Сам не знаю.
— Валерка-то не один у нас. Трое, нет — четверо.
— Он в мае перестал вас посещать.
— А-а… это Колосов. Крутой мужик.
— Да, крутой, — сказал Профи со странной интонацией. — Слушай, Юра, мне бы с ним встретиться надо, а телефон потерял.
Мухин внимательно посмотрел на Профи. Он уловил фальшь в голосе и вспомнил суету вокруг Колесова.
— Темнишь, Серега, — ответил он. — Что-то много у этого Валеры корешей, которые телефон потеряли. Не ты первый. Он как в мае ходить к нам перестал — тут и началось. Приходили уже… телефон, адрес. Ну дал. А все оказалось липа. Мне чуть башку не отвернули.
— Это тебе-то?
— Мне, мне. И не только мне. Всех подряд выспрашивали: с кем в контакте? Что? Как? А он… Короче — не знаю.
Профи вытащил новую сигарету, щелкнул зажигалкой.
— Да верю я тебе, — сказал, выпуская струю дыма, — верю. А встретиться мне с ним надо. Позвони мне, если появится. Вот телефон. Только, Юра, не афишируй мой интерес. Тут… обстоятельства.
— Слышь, Серега, дельце-то с душком, — ответил Мухин. — Не знаю, в какие игры ты играешь, но я в этом не участвую. Извини.
Двое мужчин молча смотрели друг на друга. Дымилась сигарета… Красные помидоры рассыпались возле колеса Зоиной «двойки». Мертвый Партнер глядел в серое небо.
— Вот ты, Юра, про жену и дочь спрашивал, — сказал Профи.
Муха вздохнул и отвел взгляд. После паузы Профи продолжил:
— Ты про моих спросил, а я тебя про их убийцу.
Мухин медленно поднял голову. В глазах читался вопрос.
— Да, — сказал Профи, — да.
— Ты уверен?
— Уверен.
— Точно?
— Точно.
Муха зло и коротко выругался.
— Дай затянуться.
Профи через стол протянул ему окурок. В две затяжки рыжий гигант добил сигарету и вдавил ее в блюдце.
— Вот, значит, как, — сказал он. — Хочешь… сам?
Профи не ответил. Что тут отвечать?
***— Будьте добры Владимира Николаевича, — сказал приятный мужской голос в трубке.
— Слушаю, — ответил Свешников сухо.
— Я по поводу заказа на тамаду. У помощника Хайрамова закололо сердце. Вот оно!
— Да, да, я вас слушаю.
— Через час я жду вас в билетных кассах на канале Грибоедова. Это реально?
— Хорошо… да. Я буду.
«Сволочь, сволочь Бегемот! Втравил, гондон!» Человек, назначивший встречу в билетных кассах, ждал Свешникова в двадцати метрах от подъезда. Он сидел за рулем серой «Тойоты-короллы» и наблюдал, как Владимир Николаевич вышел из дома и тормознул частника. Всю дорогу до канала Грибоедова «Тойота» сопровождала автомобиль с курьером Хайрамова. Хвоста за Свешниковым не было, о чем «тамада» и сообщил своему напарнику в билетных кассах.
***Боец поправил парик и вылез из машины. Парик был стремный — с «конским хвостом» на затылке. Такие прически любят деятели творческих профессий. В кармане длинного черного плаща лежал ПМ, второй пригрелся в оперативной кобуре под мышкой. С заднего сиденья он достал спортивную сумку и запер автомобиль. Не спеша он вышел из переулка и двинулся по улице в сторону магазина. Назывался он по-новому — «бутик» и бойко торговал модными шмотками. Магазин Боец присмотрел еще в мае, но тогда заняться им не смог. После возвращения с «каникул» вспомнил, решил наверстать упущенное.
Магазин был хорош тем, что располагался почти в центре, на Гороховой, и вместе с тем имел второй выход во двор. Цепочка проходных Дворов позволяла нырнуть, резко оторваться и вынырнуть в трехстах метрах, на другой улице, У людного Сенного рынка.
До приезда инкассаторов оставалось восемь минут. Боец вошел в магазин и запер изнутри Дверь на задвижку. Две продавщицы в зале, две покупательницы, охранник в камуфляже. Боец вытащил пистолет. Никто, включая камуфлированного придурка, не обращал на него внимания. Все сосредоточились на девице, примеривающей плащ. До чего же скучно! Он стремительно прошел через зал и резко ударил охранника рукояткой ПМ по затылку. Тот начал медленно поворачиваться к Бойцу, но, не сделав и четверти оборота, обмяк и рухнул на пол. Закричала продавщица. Боец поднял пистолет и выстрелил в телефонный, аппарат. Пластмассовая коробка разлетелась на куски.
— Тихо, барышня, тихо. Деньги забаулили? Продавщица икнула и сказала:
— Баулят.
— Веди, — ответил он. Остальным бросил:
— Сесть на пол и не шуметь. На выходе мой напарник с автоматом.
Из боковой двери выскочила женщина лет сорока, по виду армянка. Испуганное лицо и масса золотых украшений. Боец, толкая продавщицу пистолетом, уже шел к ней навстречу, корчил страшную морду. Армянка-директорша закричала и метнулась назад. Он оттолкнул продавщицу, одним прыжком догнал женщину и схватил за густые черные волосы. С размаху, но несильно, ударил лицом о дверной косяк.
— Молчать, сука! Где деньги?
— Не да-а-ам, — завизжала она, — не да-а…
— Дашь, коза, — ответил он сквозь зубы, заталкивая ее в узенький коридорчик, заставленный коробками. Из приоткрытой двери выглядывает еще одна тетка. На столе посреди комнаты — тот самый баул из серого брезента. Боец впечатал армянку лицом в стену. На этот раз сильно. Что-то мерзко хрустнуло, и женщина стала сползать вниз, оставляя кровавый след на обоях.
Боец шагнул в комнату, широко улыбнулся застывшей тетке и взял в руки пухлый инкассаторский баул. Выходя, обернулся в дверях, сказал наставительно:
— Торгуйте с прибытком. Мазуриков опасайтесь. А я к вам еще зайду, очень мне ваш коллектив понравился. Чао…
Он вышел через черный ход, запихнул добычу в спортивную сумку. Туда же засунул чумовой парик. В следующем дворе он на ходу снял плащ, швырнул его на скамейку. Для экипажа ГЗ, который наверняка будет здесь через несколько минут этот плащ — след. Ложный. Еще два ложных следочка Боец оставил в карманах плаща: в наружном левом он «забыл» полупустую пачку «Кэмэл» с чужими «пальцами» и билет на электричку до Всеволожска во внутреннем.
Через три минуты он уже сидел в машине, еще через три проехал мимо магазина. У входа стоял автомобиль УВО(Управление вневедомственной охраны) с изображением глазастой совы на дверце. Второй автомобиль, мигая синим маячком, несся ему навстречу по полосе, предназначенной только для движения троллейбусов.
Господи, ну до чего же все это скучно!
Пришел ответ из Воронежа. На запрос о бывшем капитане ВДВ Валерии Колосове сообщалось, что таковой действительно прописан на улице Строителей, 16, но там не проживает. Со слов родителей, последний раз сын появлялся в июне этого года, гостил два дня. По его рассказам, живет в Санкт-Петербурге, занимается коммерцией. Адреса или телефона у родителей нет.
Валера обещал сообщить, как только купит квартиру…
Сотрудник ГРУ подшил ответ в скоросшиватель. В списке «Валериев» против номера двадцать девять поставил жирный знак вопроса.
В кассах на канале Грибоедова к Свешникову подошел бомжового вида человечек с внешностью спившегося аристократа.
— Слышь, Володя, — сказал он, шепелявя, — тебе велели передать: сейчас идешь по каналу до Спаса-на-Крови. К тебе подойдут.
