— А что он ещё пишет?
Вейма чуть было не сказала, что это её личное дело, но одумалась.
— Мой наставник, — горько произнесла она, — считает своим долгом раскритиковать моё поведение, слишком глупое для вампира. Он напоминает мне, что я смертна.
— Все смертны.
Вейма не выдержала и сунула бумагу в рот. Гадость какая! Неужели шпионы действительно это едят?
Глаза оборотня удивлённо расширились, когда он увидел, как девушка с натугой жуёт и глотает письмо наставника.
— Да, — наконец ответила она. В голове зрело решение. Она уже говорила об этом, но теперь, когда знает точно… — Все смертны. Некоторые об этом забывают, особенно вампиры.
— Но ты помнишь?
— Всегда. Слушай, я хочу сказать тебе одну вещь.
— Говори.
— Тебе нужен подозреваемый для Совета и инквизиции.
— Мне нужен виновник.
— Есть я.
— Ты?
— Да. Послушай, всё очень просто. Ты скажешь всем, что я одна виновата. Я вампир, но скрывала это. Можно как-то доказать, что никто не знал! Скажи ведь, можно?
— Трудно.
— Но реально. Нет, дослушай! Я вампир. Долго не пила крови, поэтому сошла с ума. Не перебивай! Я выследила инквизитора, избила его и бросила умирать. Потому что сошла с ума. Хотела напугать инквизицию… отпугнуть. Это просто, надо только придумать, что сказать, чтобы больше никого не подозревали. Послушай, мне это будет очень просто. Я могу сделать для тебя письменное признание, могу лично признаться перед Советом.
— Нет.
— Не спорь. Пожалуйста. Я сделаю всё, что захочешь, если ты поможешь доказать мои слова. Я… я ничего не боюсь, мне всё равно, что со мной за это сделают. Помоги, прошу тебя.
— Нет.
— Но я тебя очень прошу! Пожалуйста!
— Ты просишь меня? — медленно спросил оборотень тем же тоном, каким встретил её. — Почему?
— Я так хочу. Какая разница?
— Большая. Тебя будут пытать.
— Я ничего не боюсь.
— Серебром.
Вейма сглотнула.
— Всё равно. Помоги мне.
— Я не могу.
— Пожалуйста!
— Будет серебро. Если скажешь, кто ты такая. Я не могу допустить.
— Тогда я сама всё сделаю!
— Только подставишь своих друзей и барона. Ты не сможешь сама решить, о чём врать.
Вейма опустила голову.
— Тогда сделай так, чтобы я успела сбежать после признания.
— Кому ты нужна? Если цель — барон, зачем им ты?
— Но ведь можно как-то сделать…
— Нет.
— Прости. Забудь об этом, я была глупа.
— Погоди! Почему ты просила об этом? Вампиры не жертвуют собой. Даже ради друзей.
— Неважно.
— Письмо. — Оборотень схватил девушку за плечи, развернул к себе и встряхнул так, что девушка прикусила себе язык. — Ты не думала о смерти, пока не прочла письмо! О чём ты умолчала?!
— Ни о чём, — возразила Вейма, даже не пытаясь вырваться. — И дело не в письме. Не думай об этом.
— Ты сделаешь так, как я скажу, — жёстко произнёс оборотень. Вампирша помотала головой. — Сделаешь. Ты должна забыть вздор о самопожертвовании. Никуда не ходи, не пытайся связаться с Советом и с инквизицией. Не ищи сведений, ни во что не вмешивайся.
— Я не…
— Ты сделаешь так, как я скажу. Иначе я выдам твоих друзей.
— Почему?
Вейма сама не знала, о чём спрашивала. В письме Ватар писал, что законы клана не удалось смягчить никакими прошениями и давление влиятельных университетских вампиров ни к чему не привело. Такие, как она, должны пить кровь, хотя бы по капле в год. Это правило одно на всех. А, значит, среди людей она останется только до ближайшего слёта на Лысой горе, на который назначена её переаттестация… Бедная Магда, она так удивлялась, почему изменилась подруга! А всё очень просто. Она внезапно вспомнила о том, что смертна. В Университете её учили помогать людям… творить добро. Когда-то Университет был пристанищем одних только богословов. Но что за дело оборотню до её планов?
— Я не повторяю предложений дважды, — невпопад ответил оборотень. Он по-прежнему сжимал плечи девушки, словно боялся, что она превратится в струйку тумана. Внезапно Вейма поняла.
— Мне не нужна твоя забота!
— Знаю. Но ты подчинишься. И расскажешь, почему боишься смерти. Тебе угрожает наставник?
— Нет! Ватар никогда в жизни не стал бы мне угрожать!
— Тогда кто? Клан? Инквизиция? Кто?
— Я ничего не скажу. Оставь меня.
Оборотень отпустил девушку.
— Иди.
— А ты? Останешься?
— Если хочешь.
Девушка остановилась у порога.
— Я забыла спросить. Что за чепуха с женихом? Никто не видел, как мы разговаривали, откуда взяться такому слуху?
Оборотень пожал плечами. Что-то он такое ляпнул, когда в деревне спрашивали, приглянулись ли ему здешние девушки. Даже не думал, до какой степени раздуют случайную фразу. Но признаваться сейчас смерти подобно. Даже если вампирша не сумеет выцарапать ему глаза, ведьма никогда не простит, если снова явиться с бесчувственной Веймой на руках.
— Раз слух пошёл, можно разговаривать у всех на виду, — предложил он. — Хуже думать не будут.
— Мне вот интересно, что будет думать Совет, когда твоя нелепая байка дойдёт до них. Разве тебе не положено держаться подальше от подозреваемых?
— Ты не подозреваемая.
— А кто же?
— Ценный свидетель.
— Подлизываешься?
— Ещё нет. — Оборотень подошёл к девушке и лизнул её в щёку. Вейма повернулась к нему. Оборотень лизнул вампиршу в нос. — Теперь — да.
— С ума сошёл?
— Нет, — ответил следователь Совета, продолжая вылизывать девичье лицо. Вейма заслонилась и закрыла коридор и дверь отпугивающими людей чарами. Если этого психа кто-нибудь увидит!..
— Тебе надо пройти обследование.
— За деньги? — засмеялся оборотень, лизнув её руку.
— А как ещё? Психологи не работают бесплатно!
— Зачем?
— Убедиться, что ты сумасшедший! Прекрати немедленно! А то я всерьёз рассержусь!
Оборотень отступил на шаг.
— Я только ответил на вопрос.
— Я не имела в виду буквальный смысл!
— Всегда помни, с кем говоришь.
— Я это запомню! Псих!
— Оборотень, — поправил следователь Совета.
— Это одно и тоже.
Вампирша растворилась в созданных ею чарах так искусно, что даже проклятый не мог бы увидеть, когда она исчезла.
Часть третья. Интриги
Глава первая. Чёрный волшебник
Вейма вернулась домой как раз к обеду. Магда подозрительно вгляделась в лицо подруги и поставила перед ней тарелку с супом.
— Что это ты улыбаешься? — подозрительно спросила ведьма. — Где пропадала весь день?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
