Глава третья. ИЗ ЖИЗНИ В ЛЕГЕНДУ
Все изложенное выше приводит к выводу — если в начале своей карьеры Артур сражался в основном с внешними врагами, то затем ему пришлось ввязаться в междоусобные раздоры бриттов и проявлять себя то суровым судьей, то жестоким карателем. Быть может, это отразилось в позднейшей кельтской традиции, которая не упоминает реальных войн Артура, заменяя их мифическими сражениями с ведьмами, великанами и котами. Не менее мифический поход на Рим, измышленный Гальфридом, не изменил положения — в европейской артуриане юный победитель при Бадоне очень быстро, почти без промежуточных этапов, превратился в седого патриарха, расслабленно восседающего на троне в Камелоте и посылающего на подвиги своих верных рыцарей. Архетип знакомый — точно так же ведут себя в эпических сказаниях Карл Великий, Приам Троянский, Владимир Красное Солнышко. Доля истины в этой картине была — в середине 530-х годов полководцу перевалило за шестьдесят, по тем временам это была старость. Но судьбе было угодно даровать Артуру еще одну, последнюю войну, которая привела к гибели и его, и созданную им если не в истории, то в легенде Логрию.
Еще один архетип — герои, которых никто не может победить в бою, гибнут в результате предательства. Артур не стал исключением, да и вообще в кельтских землях родичи и соратники предавали друг друга почем зря. Это не означает, что кельты были как-то особенно вероломны, просто большинство их сказаний, да и реальных исторических свидетельств, относится к периоду распада родовой организации, который у этих народов затянулся очень надолго. В такие периоды обостренное сознание личной чести и выгоды рвет с кровью все привычные связи и обязательства. Один из самых ярких примеров этого относится к послеартуровской эпохе и связан с судьбой Уриена Регедского — того самого, что в легендах сделался мужем Морганы и деверем Артура. В 586 году он, уже престарелый, возглавил коалицию бриттских князей, которая обрушилась на англов и едва не освободила весь север Британии. Накануне решительной битвы с захватчиками, осажденными на маленьком острове Линдисфарн, Уриен был заколот в своем шатре убийцей, подосланным его союзником — Морганом, королем Бринейха. Морган не хотел делиться славой и добычей в преддверии неизбежной, как ему казалось, победы. И прогадал — полководческие таланты и авторитет у него были куда меньше, чем у Уриена. В итоге бритты проиграли сражение, а скоро и Бринейх, и Регед оказались затоплены волной англосаксонского нашествия.
История Артура, как ее изображает легенда, оказалась еще драматичнее — его предали не случайные союзники, а жена и племянник. Мордред и Гвиневера — всякий, хотя бы понаслышке знакомый с артуровскими преданиями, слышал эти имена. Поговорим о них подробнее. Мордред впервые появился в уже знакомой нам записи «Анналов Камбрии» за 537 год как Медрауд, павший при Камлане. В сочинении Гальфрида, где его имя дается в бретонской форме «Модред», он назван сыном сестры Артура Моргаузы и короля Лота. Отправляясь в поход на Рим, король поручил ему и своей супруге регентство над Британией, но Модред «самовольно и предательски возложил на себя королевский венец, и королева Геневера, осквернив первый свой брак, вступила с ним в преступную связь»(1){131}. Узнав об этом, Артур поспешил с армией домой, но предатель встретил его с войском, набранным из врагов Британии — саксов, пиктов и скоттов. После нескольких сражений соперники встретились в решительном бою у реки Камлан, и там завязалась «жесточайшая сеча, в которой полегли почти все военачальники обеих сторон вместе со своими отрядами».
Та же информация повторялась последующими авторами, дополняясь новыми красочными деталями. В романах Вульгаты изменник (теперь получивший имя Мордред) оказался сыном Артура от кровосмесительной связи с сестрой. Правда, в то время Моргауза и король, совсем еще юный, не знали о своем родстве: по одной версии, она сама соблазнила его, по другой — он, охваченный похотью, тайком пробрался к ней в спальню. В любом случае, жена Лота зачала ребенка, и Мерлин открыл Артуру, что младенец, которому суждено родиться в волшебный день Калан Май, погубит отца и его королевство. Тогда король, как уже говорилось, попытался уничтожить малыша вместе со всеми детьми, рожденными в ближайшие к роковой дате дни. Однако уйти от воли рока, конечно же, не удалось — Мордред спасся и отомстил отцу.
Валлийские источники всех этих подробностей не знают. Для них Медрауд — просто враг Артура, не связанный с ним каким-либо родством (хотя в «Видении Ронабви» он называется приемным сыном короля). Он упомянут в триаде 54 о Трех наихудших разорениях Острова Британии: «Медрауд явился ко двору Артура в Келливике в Керниу и не оставил там ни еды, ни питья. И он сбросил Гвенвивар с ее королевского трона и дал ей пощечину»(2){132}. За что же предатель бил женщину, которая якобы добровольно сделалась его любовницей? Ответ дают рыцарские романы, где говорится, что Гвиневера не уступила посягательствам Мордреда — она укрылась в крепости (Мэлори считает, что это был лондонский Тауэр) и храбро отбивала атаки восставших. К тому времени образ королевского племянника так демонизировался, что прекрасной Гвиневере было немыслимо добровольно связать с ним свою судьбу — в преданиях она осталась неверной женой, но изменяла мужу с благородным Ланселотом. Только в кельтских легендах сохранились отголоски того, что на самом деле королева добровольно променяла супруга, немолодого и вечно занятого государственными делами, на юного и, очевидно, красивого принца. Триада 80 прибавляет Гвенвивар к Трем изменницам Острова Британии с ремаркой — «но ее измена была горше, ибо она обманула лучшего мужа, чем трое остальных»(3){133}. Более того — оказывается, королева прожила с Медраудом достаточно долго, чтобы родить от него двух сыновей, которые к моменту гибели Артура оказались достаточно взрослыми, чтобы держать оружие.
Откуда же взялась эта изменница, обманувшая того, о ком вздыхали первые красавицы Британии? Впервые она упоминается как супруга Артура в «Килухе и Олвен». Более подробно о ней пишет Гальфрид: «Артур сочетался браком с Гванхумарой, происходившей из знатного римского рода, выросшей во дворце наместника Кадора и превосходившей своей красотой всех женщин острова»(4){134}. Guanhumara — древняя форма того же валлийского имени Gwenhwywar, означающего «белый призрак». Как и в случае с Артуром, с XII века это имя стало популярно в Уэльсе (а потом и в Англии как Дженнифер), но до того нигде не встречается. Похоже, оно вообще не принадлежит человеческому существу — кельты, как и другие народы, из суеверия не давали детям имен, в которые входили слова «призрак», «дух», «эльф». При ближайшем рассмотрении «эльфийский» характер Гвенвивар подтверждается — почти все источники называют ее отцом не римлянина, а великана Огиврана или Гогиврана, чье имя означает «злой Вран» и почти наверняка связано с богом преисподней Браном (в Вульгате он превратился в Леодегана из Кармелида, у Мэлори — в Лодегранса, короля Камерлиада). Сама же королева идентична ирландской Финдабайр, дочери коварной королевы Медб — эта дева, владевшая колдовством, тоже стала причиной долгих кровавых распрей между ирландцами. Пророчества Мерлина называют Гвиневеру «змеей Логрии с серебряной головой», эта характеристика тоже связывает королеву с потусторонним миром.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
