Честно говоря, клинок Игненсис я не увидел, а иначе не преминул бы им воспользоваться против робота, но и паяльная лампа оказалась не так плоха.
— Любишь оставлять знаки и подсказки? Значит, тот газ на лайнере…
— Да, — перебило он меня. — Все верно. Это был эксперимент. И, я тебе скажу, вполне успешный. Гонсал начал его создавать, но не успел, а я закончил и даже улучшил. Правда, я надеялся, что лишь один ты останешься в живых, но так даже лучше, правдоподобней. Неминуемая смерть твоих новых друзей доставит тебе дополнительные страдания. А как ты убил того полицейского — это была ягодка на вершине испеченного мною торта, под названием Месть. Теперь все уверены, что ты просто убийца и террорист. Но поверь, этот торт не главное холодное блюдо, которое я подам тебе в скором времени.
— Да ты, никак, в философы заделался, — усмехнулся я.
— Опять язвишь? Опять недооцениваешь?
— И не без оснований, — заметил я.
— И правда. В прошлый раз я тебя недооценил, то теперь… Теперь я готов и настороже. Теперь уже ты недооцениваешь меня.
Когда я прибыл сюда год назад, то первым делом убил настоящего сенатора, перед этим, конечно, изучив его как следует, чтобы никто ничего не заподозрил, а потом «заморозил» его тело до лучших времен. И вот они наступили! Все сочтут, что это ты убил сенатора этой зоны, который так нелестно отзывался о людях и даже предлагал их изолировать от общества.
— Никто на это не поведется. В Правительстве может и сидят идиоты, но даже они не рискнут начинать войну против людей.
— Нет, конечно, нет, — поморщился Нерос. — Им и не надо начинать. Все начнут сами люди. Тебе объяснил тот бугай, бармен, забыл как его зовут… В общем, он же тебе объяснил, что такое «Гаруда»? Революционная армия! Я уже примерно лет семь-восемь летаю по всей Вселенной и науськиваю людей и тех, кто им симпатизирует, чтобы они восстали против гнета и дискриминации вселенского Правительства. И многие ведутся. Человека так легко заставить поверит во всю эту чушь. Заставить поверить, что сейчас, несмотря ни на что, они живут намного хуже, чем могли бы, чем заслуживают. Заставить поверить, что даже маленькая незаметная кучка никчемных отбросов может восстать и изменить существующий порядок, сохраняющийся веками и даже тысячелетиями. А они настолько самоуверенны, что готовы пойти на все, чтобы это осуществить. Такие наивные, такие глупые, такие внушаемые. Только-только вылезшие на свет из лона эволюции. Не существа, но твари.
Хотя, если говорить начистоту, почти все расы во Вселенной подвержены влиянию. Собственные эмоции и чувства это или мнение большинства — нет никого, кто принимал бы по-настоящему верные, взвешенные, а главное — собственные «чистые» решения.
— А ты, значит, влияешь на чужие решения? — поинтересовался я, чувствую себя психологом, который выслушивает бредни пациента. На первый взгляд его мысли кажутся логичными и вполне продуманными, наверняка, он считает их своим гением, но если приглядеться, можно углядеть множество нюансов. Складывается такое ощущение, что он говорил с одним лишь Машаей, которого решил взять за образец, спроецировав его наивность и податливость на всех людей, но, наверняка, больше половины из тех, кого Нерос, как он высказался, науськивал, даже не повелись на его разговоры, а если и повелись, по прошествии нескольких лет, давно уже передумали, решив выбрать более мирную жизнь.
— Да, — с готовностью ответил гераклид. — И благодаря этому сейчас все уверены, что ты убийца и террорист. Из-за инцидента с лайнером Правительство уверенно, что тебя нужно уничтожить, а твои соплеменники — люди — уверены, что из-за тебя на них пал гнев всей Вселенной. У тебя нет союзников, только враги. Представители человеческой расы сейчас по всему огромному миру подняли восстание под знаменами «Гаруды». Они уверены, что убийство десятков тысяч Людей на лайнере — это провокация со стороны Правительства, а виноват ты! Правительство же уверено, что уничтожение лайнера — это как бы знак всем людям, точка отсчета, с которого и должно начаться восстание, а предводитель восстания — ты!
И, кстати, те Факсимильные Кубы, что ты тут разбросал, не сработали, — у камер стояли специальные защитные системы, установленные мной еще пару месяцев назад. Видеозаписи твоего гуляния по зданию сената во всеоружии я вскоре выложу в сеть, как и сопровождающие их видео погромов, кои устроили революционеры. И еще кое-что… — Нерос вернул на ухо трансфэйсер, его лицо снова расплылось и передо мной предстало его лицо, но уже без ожога, глаза стали обычными, голубоватого цвета, волосы сделались коричневыми.
— Ну как? — заговорил Нерос со свежим лицом, голос тоже перестал хрипеть. — Нравится? Я буду командовать войсками, притворяясь человеком. Возьму командование на себя, а потом… Потом я провозглашу себя новым Императором Человечества, хотя для этого нынешнего придется свергнуть. Но на фоне происходящего это не будет такой уж проблемой. Вот будет потеха. Даже если кто-то и захочет вернуть людей из резервации, я буду этому всячески мешать.
— Если люди будут в резервации, им без надобности будет правитель.
— Стаду всегда нужен пастух.
Нерос излучал безумную самоуверенность. Часть его слов казалась вполне разумной, но если посмотреть на все в целом трезвым взглядом, то становится видна вся абсурдность его мыслей и желаний. Хотя, возможно, он специально заговаривает мне зубы; ну какой злодей будет раскрывать свои планы врагу, тем более зная, что тот непобедим?
— Вижу, мой больной на голову друг, ты все продумал, — сказал я, притворяясь, будто повелся, — но кое-что все же упустил. Очень важную деталь.
— И какую же?
— Ты не учел меня. Недооценил. Тебе и тысячи лет не хватит, чтобы меня перехитрить и перебороть. В любой из схваток.
— Ты слишком высокого о себе мнения, — выплюнул он.
— А ты — о себе. Только я однажды уже тебя победил, так что мне мешает сделать это вновь?
— Ха-ха-ха! Что помешает? Вот что! — Нерос достал из очередного кармана очередной прибор и нажал кнопку. Я ожидал взрыва или что-то в этом духе, но ничего не произошло. Гераклид открыл верхний ящик стола и достал оттуда пистолет, но направил не его в мою сторону, а в окно, и несколько раз выстрелил, из-за чего стекло потрескалось еще больше, обвалившись в некоторых местах.
— Кажется, твой друг уже приходит в себя, и скоро здесь станет шумно и жарко, а я не люблю ни того, ни другого. Бывай! — Он резко обернулся и побежал к окну, разбил его с разбега, не замедляя темпа, вылетел наружу и заскользил вниз по наклонной вершине здания в виде пирамиды из стекла. Когда я выглянул через разбитое окно наружу, Нерос уже находился на основании второй — перевернутой — пирамиды. Он достал из одного из своих бесконечных карманов на брюках и пиджаке ярко-красный платок и повязал им руку, попутно сменив внешность на какую-то нейтральную, чтобы затеряться в толпе. После чего помахал мне и скрылся в прозрачной двери, ведущей обратно в здание, но на несколько этажей ниже. Я смачно плюнул на расстояние, но не попал, ибо Нерос уже скрылся внутри.
— Вот скотина обгорелая.
— Что произошло? — Верон начал приходит в себя, сидя на полу и держась за голову.
— Нерос вас вырубил, потом разразился тирадой о том, какой он крутой и сильный, и какой я всмятку и слабый, а затем и вовсе выпрыгнул в окно в стиле героев дешевых боевиков.
— Что?
— Неважно. Надо сваливать. Я уже слышу топот множества ног по лестнице. Так вот что там нажимал этот урод. Может, я ошибся, и он не пытался выиграть время, заговаривая мне зубы всей этой брехней, а просто решил повыпендриваться? Думаю, это вполне в его стиле.
— Черт! — прорычал Верон.
— Что случилось?
— Иолай! Он полностью разряжен. Даже очнуться энергии не хватит, не то что самостоятельно идти.
Как сказал бы сам Иолай: еще один минус быть киборгом. Хотя шансов мгновенно лишится всей энергии довольно мало, и еще меньше, что у кого-то в кармане может случайно затесаться подобное устройство.
— Сколько ему нужно времени на зарядку? — спросил я.
— Это уже не важно, — тихо сказал Верон, всматриваясь в коридор. С лестницы уже выбегали люди с оружием. Первые ворвавшиеся в коридор резко остановились, увидев следы бойни, которую я учинил. Те, что бежали за ними, толкались, не понимая причину затора.
Все молча уставились на окровавленные трупы солдат, а потом заметили и нас. И тут я понял, что мы попали.
— Знаешь, кажется, ты был прав, не надо было мне такую резню устраивать.
Проблема была в том, что у мертвых солдат на плече были повязаны красные платки. Как и у тех, что ворвались на этаж. Их даже не смутило то, что все павшие были в военной форме патрулей.
— Быстро, — тихо, чтобы только Верон услышал, проговорил я, — убери Иолая от двери.
