— Что случилось?
Наткнувшись на непонимающий взгляд, принцесса повысила голос:
— Что здесь, черт возьми, произошло?
Пойманный, веснушчатый парнишка с рыжеватыми локонами и ошарашенной физиономией, глянул на выбитые окна и помотал головой.
— Конкордат, — пробормотал он. — Агенты явились еще до того, как на улице стало полно народу, и разгромили порядочно заведений. Потом собралась толпа, и их погнали прочь.
— Разгромили? Но зачем?
— Откуда мне знать? Говорят, просто хватали всех, кто под руку подвернется, и волокли в Вендр.
Лицо паренька прояснилось:
Вот оно, неоспоримое доказательство изначальной незаконности коллективистских правящих структур: во время кризиса они неотвратимо вынуждены прибегать к принудительным мерам либо прямому насилию. Подлинно справедливое государство возникнет стихийно путем…
Расиния оставила его лопотать и схватила за плечо Сот.
— Подручные Орланко были здесь! Они нашли нас!
— Это еще наверняка не известно, — трезво заметила ее камеристка. Разгромили не только «Маску». Впрочем, вполне вероятно, что и нашли.
Она нахмурилась:
— Говорила же я: мы не сможем вечно водить их за нос.
— Нужно разыскать наших, — твердо сказала Расиния.
— Не глупи, — отмахнулась Сот. — Если их и впрямь схватили, они уже на пути в Вендр.
— Мы должны их найти. Ты же знаешь, что творится с теми, кто попадает в Вендр!
Сот смерила принцессу уничтожающим взглядом:
Разумеется. И мне хорошо известно, что сотворит Орланко с тобой, если вдруг узнает, что ты замешана в этом деле.
— Но… — начала Расиния, и тут ее осенило. — Они знают меня, верно? Их начнут допрашивать, они опишут мою внешность, и уж тогда Орланко наверняка сообразит, что к чему!
— Может быть, они станут молчать, — возразила Сот, но заметно помрачнела.
Рано или поздно у всякого развязывается язык. Ты сама мне это говорила!
— Я помню.
— Так пойдем! Если на улицах всюду такие же толпы, далеко их не увели. Мы сможем…
— Освободить их? Может, ты тайно припрятала под юбкой мешок с гранатами? — Сот покачала головой, задумалась, что–то прикидывая. — Я пойду одна. Ты останешься здесь.
— Ты же понимаешь, что мне ничего не грозит…
— Еще как грозит, — перебила Сот. — Пускай даже ты не можешь умереть, но, если тебя схватят, все пропало.
— А если схватят тебя — и развяжут тебе язык?
Сот мрачно усмехнулась.
Поверь, на этот случай у меня кое–что припасено.
— Но…
— К тому же без тебя я буду передвигаться куда быстрее. Останься здесь, вот и все. Затеряйся в толпе, затаись, не лезь на рожон. Я найду способ с тобой связаться, как только появится что сообщить.
Она мельком глянула на разгромленную «Маску»:
— И не вздумай соваться в таверну. За ней могут следить.
— Сот…
— Некогда спорить.
Хорошо. — Расиния глубоко вздохнула. — Просто… верни их, ладно? И, конечно, вернись сама.
— Да уж постараюсь. На мгновенье Сот крепко, до боли стиснула ее руку и тут же разжала пальцы. — Помни, что я сказала. Держись в толпе и не привлекай внимания шпиков.
Расиния лишь молча кивнула в ответ — у нее вдруг перехватило горло. Сот развернулась на каблуках и шагнула в толпу, скользя сквозь шумную толчею, словно бестелесный призрак. Секунда, две — и она исчезла бесследно.
«Долбаный Зверь, — мысленно ругнулась Расиния, оставшись в одиночестве на булыжном полукруге мостовой. — Яйца долбаного Зверя!»
Разумеется, она всегда осознавала, что такое может случиться. Весь этот заговор сам по себе был весьма рискованным ходом. Как только стало очевидно, что отец не проживет и года, у нее просто не осталось иного выхода. Лишь всенародное восстание против Последнего Герцога могло избавить страну от его пагубного влияния, потому Расиния и взялась за подготовку восстания.
«Но кто же мог ожидать, что все произойдет именно так? Кой черт дернул Вальниха арестовать Дантона? Я думала, он умнее».
Она вздрогнула от неожиданности, услыхав свое имя. Звук голоса, звавшего ее, сопровождали треск дерева и отборная ругань. Стремительно обернувшись, Расиния увидела, что в недрах разоренной таверны мечется зыбкое пятно света.
— Рас! — повторился крик. В осипшем, сорванном голосе звенело отчаяние. Да это же Бен!
«Вот черт».
— Рас!
Расиния выругалась сквозь зубы и вбежала в «Синюю маску».
Общая зала была разгромлена начисто. Столы, все до единого, разбиты в щепки, стулья опрокинуты и разломаны ударами ног, а кофейный аппарат — хитроумный агрегат, всегда красовавшийся на барной стойке, — превращен в искореженные куски латуни. Повсюду были разбросаны бутылочные осколки, и от резкого запаха вина, разлитого по полу и впитавшегося в половики, у Расинии закружилась голова. Винный запах смешивался с вонью мочи из раздавленного ночного горшка и едким насыщенным запахом пороха.
Свет исходил из коридора в дальнем конце залы, где располагались столовые — именно там собирались заговорщики. Расиния миновала расколоченную дверь и пробежала по полу, истоптанному отпечатками мокрых от вина ног. Дверь в комнату, где проходили их собрания, также оказалась выломана, большой стол опрокинут. Бен осторожно выглядывал наружу из разбитого окна.
— Бен! — окликнула Расиния.
Он обернулся так стремительно, что остатками стекла едва не располосовал локоть.
— Рас!
Она не успела и глазом моргнуть, как Бен оказался рядом и бесцеремонно сгреб ее в медвежьи объятия. Фонарь, который он так и держал, неистово закачался и больно уперся в поясницу Расинии, но она чудом ухитрилась не издать ни звука. Ноги ее на краткий миг оторвались от пола, и жесткая небритая щека Бена прижалась к ее щеке.
— Слава богу, — бормотал он, — ох, слава богу! Я уж думал, тебя схватили… Нет, не схватили. Бен, отпусти меня. Пожалуйста. — Он не шелохнулся, и тогда Расиния, не без труда высвободив руку, резко оттолкнула его. — Бен! Ты же видишь, со мной ничего не случилось. Что произошло? Где остальные?
Его глаза, покрасневшие от слез, не сразу обрели осмысленное выражение, и он судорожно сглотнул.
— Сартона я не видел. Мауриск на собрании фракций. Они там решают, как действовать, но, когда я уходил, ни к чему так и не пришли. Фаро я потерял в толпе, но, думаю, с ним все в порядке. Кора…
Бен запнулся.
— Что с Корой? — быстро спросила Расиния, холодея от недоброго предчувствия.
— Ее схватили. Агенты Конкордата. Я был на другой стороне улицы, когда они ворвались сюда — человек десять, не меньше. Выломали дверь, разбили окна и принялись всех выгонять. Наверное, искали нас. Всем остальным просто позволили уйти. Пара агентов обыскивала таверну, громила все подряд, а потом Кору вывели и затолкали в фургон. Я хотел… — Он стиснул кулаки. — Я хотел помочь ей, правда, но на улице тогда уже не было ни души. А мне нужно было предостеречь тебя и всех остальных…
— Ничего, — проговорила Расиния.
Ее мутило — давно забытое за эти годы ощущение, — но Бена, явно на грани нервного срыва, необходимо было поддержать.
— Мы найдем ее. Послушай, я кое–что придумала. Как только все успокоится…
На самом деле вы увидитесь со своей подружкой гораздо раньше.
На пороге разгромленной комнаты возникли двое мужчин в потертых штанах и картузах с широкими козырьками. Выглядели они как обычные студенты, но тот, кто выступил вперед, пригнулся в бойцовской стойке, а его товарищ держал заряженный и взведенный пистолет. Расиния застыла.
— Что? — Бен еще не сообразил, что происходит. — Вы кто такие?
— Агенты Конкордата, — ответила ему Расиния. — Полагаю, ждали нас.
— Превосходно. — Первый агент, очевидно, главный в этой паре, чуть заметно наклонил голову. — Мое имя Андреас, и я действительно служу его светлости министру информации. Вы, насколько я понимаю, Бенджамин Купер, а вы, сударыня — таинственная Расиния, неиссякаемый источник блестящих идей. Прошу вас, воздержитесь от опрометчивых поступков. Мой напарник очень метко стреляет.
