ногам, черным от загара. На спине накидки блестящими нитками было вышито крупное лицо с несоразмерно большими глазами; длинные ресницы, подобно лучам солнца, расходились во все стороны. Кире стало неспокойно оттого, что глаза словно наблюдали за ней, и еще неспокойнее – от собственной реакции. Она все-таки высокоразвитое существо; элементарный символизм не должен так на нее действовать.
– Сейчас же вернитесь! – потребовал Василь, но женщина не обернулась.
Василь покосился на одного из инструкторов, но Кира похлопала его по руке.
– Дай я попробую. Она все-таки женщина, а если она и правда провела здесь несколько лет одна, наше появление могло выбить ее из колеи.
– Мэм, я не думаю, что это… – начал один из инструкторов, но Кира уже спускалась по трапу. – Вас проводить?
– Нет. Она мне ничего не сделает.
Спускаться по трапу в защитном костюме оказалось удивительно неудобно. Повозившись с застежками, Кира расстегнула комбинезон спереди. Учитывая местную жару и влажность, толку от этого будет немного, но все лучше, чем так…
Чудом не свалившись с трапа, она обнаружила, что и на земле тяжелый костюм сковывает движения настолько, что она едва поспевает за старухой – а та уже дошла до поселка и теперь шагала по улице мимо первых домов в добрых двадцати метрах впереди.
– Держитесь у нас на виду, – окликнул ее инструктор. – Если отойдете слишком далеко…
Не оглядываясь, Кира неопределенно махнула рукой – дескать, поняла и сделаю что смогу. Учитывая, что рядом инопланетяне – нет, автохтоны, – пожалуй, ей действительно не стоит уходить от челнока слишком далеко.
– Пожалуйста, подождите, – позвала она старуху. – Другие останутся на месте, но кто-то из нас должен с вами поговорить.
Старуха остановилась и медленно, как будто через силу, повернулась. Кира попыталась прибавить ходу, но споткнулась и едва не упала. Теперь она ясно видела выражение лица старухи. Ее темные глаза смеялись.
– Простите, – выпалила Кира, с трудом переводя дух, – но… нам правда нужно…
– Вы не вовремя, – повторила женщина.
На разделяющем их расстоянии можно было различить последние темные пряди в седых волосах, бородавки на коже, пятнистой от долгих лет, проведенных под открытым небом. Руки – морщинистые и сухие, с безобразными узловатыми костяшками. Все в ней было нескладно и нездорово, но старуха не выглядела больной; напротив, от нее исходила поразительная жизненная сила, а глаза светились ясностью.
– Который из этих домов ваш? – спросила Кира. Придется проявить твердость. Кира знала, что с невежественными людьми – а жители колоний, как правило, нормального образования не имели, – и нерешительными стариками твердость необходима. – Мы можем пойти туда. Вы отдохнете, а заодно и поговорим.
Старуха молча смотрела на нее; в ее глазах больше не было веселья. Она вздохнула, почесала голень одной ноги грязными пальцами другой.
– Сегодня будет жарко, – сказала она.
Местная традиция – начинать разговор с обсуждения погоды?
– У вас в это время года часто бывает жарко? – спросила Кира в надежде, что учтивость поможет ей завоевать доверие.
Старуха снова помолчала, выразительно глядя на нее.
– Взмокнете в этом скафандре, – наконец сказала она, кивая на защитный костюм.
– Да. – Кира выдавила из себя смешок. – Это все инструкторы. Они боялись, что в нас будут стрелять или что-нибудь в этом духе…
– Инструкторы? Из Компании?
– Нет, военные.
Выражение лица старухи не изменилось; Кире начало казаться, что перед ней не человек, а компьютер с дефективной подсистемой ввода/вывода.
– Позвольте, я объясню. После нападения на другую колонию корабль, находившийся на орбите, вернулся и доложил о случившемся правительству… – О задержке, вызванной мятежом, она решила не упоминать: не стоит перегружать старуху информацией. – И тогда решено было отправить нас, чтобы оценить ситуацию.
– Чтобы убить инопланетян, – сказала старуха буднично.
– Нет! – воскликнула Кира с неожиданной для себя самой горячностью. – Не убить, а изучить. Понять, можно ли заключить с ними союз. Хотя мы, конечно, хотели разобрать электростанцию, чтобы они не получили доступ к нашим технологиям…
Старуха улыбнулась, но улыбка была недобрая.
– Они очень умны, – сказала она. – Они все понимают.
Кира понадеялась, что неправильно интерпретировала ее слова.
– Понимают?
– Устройство электростанции. Электричество. Оборудование.
Невозможно. Эта старуха не знает, что говорит; она и сама-то в этих вещах ничего не смыслит. Наверное, думает, что если научился нажимать на кнопку – это все равно что понял. Хотя, возможно, она и остальные поселенцы знали про автохтонов и раньше, но по какой-то причине не докладывали о них руководству.
– Вы знали об их существовании до эвакуации?
– Нет. За все годы, что я провела на этой планете, мы никогда не видели таких существ. Я узнала о них только после того, как здесь попытались основать другую колонию. – Старуха повозила босой ступней по глине. – А потом они пришли сюда. Они нашли меня.
– И вы им все показали?
Кира не смогла скрыть осуждения в голосе. Даже эта невежественная женщина должна понимать, насколько это опасно; об этом должны были говорить на лекциях для будущих поселенцев. Обнаружив представителей иной цивилизации, следовало сообщить об этом управлению, а не знакомить чужаков с человеческими достижениями науки.
Старуха опустила глаза и пожала плечами, как провинившийся ребенок, который надеется избежать наказания. Похоже, она не слишком умна – или даже страдает каким-то психическим заболеванием, иначе с чего бы ей здесь оставаться? Неграмотная, больная, недалекая – наверное, автохтоны казались ей чем-то занимательным. Удивительно, что они ее не убили.
– Пойдемте. – Кира сознательно смягчила тон и подпустила в голос меда, как будто обращалась с не очень сообразительным ребенком. – Покажите мне, где вы живете. Давайте немножко поболтаем.
Черные глаза старухи стали непроницаемыми, как обсидиан, и вся она оцепенела, как будто превратилась в камень.
– Сейчас не самое удачное время, – сказала она. – Возвращайтесь позже.
– Если у вас не прибрано, ничего страшного.
Можно представить, что творится дома у этой чудачки в набедренной повязке и накидке на голое тело. За все годы жизни здесь она, наверное, ни разу не мыла посуду; там наверняка грязно и неуютно, но…
– Дело не в этом. Просто сейчас неудачное время. – Она снова отвернулась от Киры. – Завтра. И не ходите за мной.
Она медленно, но решительно зашагала прочь. Утреннее солнце, выжигая туман, очерчивало синие раздутые вены на ногах старухи.
Кира постояла на месте, глядя ей вслед. С самого детства никто так бесцеремонно не затыкал ей рот. Она надеялась, что ее нельзя назвать ученой снобкой из тех, кто без всякого права требует почтения к своей особе, но элементарная вежливость… Она проглотила раздражение. Ей просто жарко в этом костюме, а у старухи не все в порядке с головой.
