Сергей Александрович стал подробно перечислять недоработки, допущенные Хвылей и Рыжковским, и в этом месте Ионов снова отвлекся. Ему интересно было послушать именно про Каменскую.
- Итак, выводы, - методично закончил свою часть отчета бывший оперативник. - Почти полностью разрушены связи между подразделениями, блокирован информационный обмен, нет практического сотрудничества. Для того чтобы получить у Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков необходимую для работы информацию, пришлось задействовать связи через руководство, это значительная потеря времени. Подозреваемый и объявленный в розыск Олег Канунников занимается строительством, однако для прояснения его профессиональной деятельности не привлечены сотрудники подразделений по борьбе с экономическими преступлениями. Не налаживаются международные связи, и для того, чтобы опросить проводников варшавского, пражского и хельсинкского поездов, приходится ждать, пока бригады снова будут в Москве.
- Благодарю вас, - кивнул Кувалдин. - Верочка, мы слушаем вас.
Психолог Верочка, специалист по расстановке кадров, повесила на стене схему. Она обожала наглядные материалы.
- В работу по исследуемому делу активно вовлечено пять человек плюс еще двое на периферии. Основной костяк - следователь Давыдов, сотрудники с Петровки Зарубин и Каменская, сотрудники с земли - Хвыля и Рыжковский. На периферии начальник отдела Большаков и участковый Дорошин. Из этих семи человек можно отметить идеально подобранную пару Зарубин - Каменская. Зарубин активен, мобилен, энергичен, психологически устойчив, фон настроения повышен, обладает хорошим чувством юмора, незлопамятен, эмоционально лабилен. Каменская, напротив, предпочитает аналитическую работу, она малоподвижна, фон настроения устойчиво снижен, очень обидчива и злопамятна. Они прекрасно дополняют друг друга. Еще одна пара, которую можно выделить в положительном смысле, это пара Давыдов - Каменская. Они давно знают друг друга, у них установлены неформальные доверительные отношения, и это благотворно сказывается на их сотрудничестве. В парах Давыдов - Хвыля и Давыдов - Рыжковский доверительные отношения не установлены, хотя Давыдов делает для этого все возможное. Хвыля относится к Давыдову пренебрежительно, считая его отставшим от жизни стариком, а Рыжковский следователя просто панически боится. Что касается тандема Хвыля - Рыжковский, то вместе они работают хорошо, у них полный контакт и взаимопонимание, правда, Хвыля несколько злоупотребляет своим старшинством при распределении обязанностей, но это дело обычное. А вот контакта между этой парой и парой Зарубин - Каменская нет вообще. То есть они общаются, но сказать, что они работают вместе, в одной упряжке, я не могу. При расстановке сил я могла бы рекомендовать ставить Каменскую с учетом ее психологических особенностей в пару только либо с молодыми неопытными сотрудниками, либо с теми, кто ее давно знает. Она очень сильно замотивирована на одобрение референтной группы и избегает ситуаций, в которых ее поведение может вызвать негативную или насмешливую реакцию, поэтому стесняется выполнять функции руководителя, если чувствует опасность внутреннего сопротивление Например, она могла бы очень хорошо работать в паре с Рыжковским, но ее ни в коем случае нельзя ставить в пару с Хвылей.
Вера докладывала долго, подробно, было видно, что ей ужасно интересно то, что она делает. Ионов с удовольствием слушал молодую женщину: если в криминалистической экспертизе он не разбирался, то в психологии кое-что понимал. Хорошо, что под Программу дали превосходное техническое оснащение и нужное количество специалистов, есть возможность не только отслеживать каждый шаг тех, кто попал в поле комплексного исследования, но и слушать каждое их слово, и заглядывать в каждую написанную ими бумажку. Ну, почти в каждую.
В свой кабинет профессор Ионов вернулся слегка уставшим, но вполне умиротворенным. И почти сразу же появился Шепель.
- Евгений Леонардович, вы подумали насчет моей просьбы? - начал он прямо с порога.
- Подумал.
- И что вы мне скажете?
- Давай подождем, когда придет новое штатное расписание, тогда и будем решать, - уклонился от прямого ответа Ионов.
- Я должен что-то ответить Кире, - упрямо сказал Шепель, буравя Ионова выпуклыми круглыми глазами. - Я ведь сказал ей, что у нас будут вакансии.
- Так и ответь: ждем штатное расписание. Объясни ей, что неизвестно, сколько денег нам добавят и будет ли возможность вводить новые должности. Может, нам этих денег хватит только на техника или уборщицу.
- Но мы-то с вами знаем, что это не так. Евгений Леонардович…
- Дима, - Ионов слегка повысил голос, - мы много лет работаем вместе, я всегда тебя любил, но я никогда не думал, что ты попытаешься этим злоупотреблять. Не заставляй меня жалеть о том, что я хорошо к тебе отношусь.
Шепель молча развернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Ну вот, обиделся, злобу затаил. Еще немного - и разорвется многолетняя дружеская связь. Еще одна. Холодная рука одиночества тянется к Ионову, ее цепкие пальцы все ближе, ближе, вот-вот коснутся его изборожденного морщинами лба. Евгений Леонардович с тоской подумал о том, что то дело, которому,он отдал двадцать лет, начинает разрушать его жизнь. Неужели так может быть?
***
Еще утром Соня с трудом дождалась, пока отец уйдет на работу. Теперь она будет здесь жить, и ей хотелось как можно быстрее остаться одной и начать осваивать новое место обитания. Завтра похороны Милены, нужно потерпеть еще один день - и все, начнется новая жизнь. Она, конечно же, на похороны пойдет, будет все время рядом с папой, чтобы он почувствовал, что теперь дочь - самый близкий ему человек. Время пройдет, и он уже не сможет себе представить жизни в этой квартире без Сони. Главное - зацепиться, и покрепче.
Едва за отцом закрылась дверь, Соня, притворявшаяся спящей, мгновенно выпрыгнула из постели, умылась, кое-как оделась, наскоро позавтракала и принялась обследовать жилище, главным образом - шкафы, полки, тумбочки. К своему глубокому разочарованию, она не обнаружила ни наличных денег, ни роскошных украшений. Где же деньги? Ведь они обязательно должны быть, отец говорил, что Милена много зарабатывает. Неужели она их держала в банке, в ячейке или на счете? Это плохо. И странно, что нет никакой ювелирки, то есть не то чтобы совсем никакой, какая-то есть, но совсем не та, на которую девушка рассчитывала. Наверное, эта Милена все деньги тратила на папино и свое лечение. Ну и дура. Какой прок с этого лечения теперь, когда она умерла? А так хоть кольца и серьги с бриллиантами остались бы.
И тряпок, о которых так вожделенно мечтала Соня, оказалось не так уж много, но зато те, которые она нашла, вызвали у девушки полный восторг. Она с наслаждением перемерила всю одежду Милены, крутясь перед зеркалом и восхищаясь собственным видом, таким взрослым, стильным, сексуальным. Потом взялась за белье. Бюстгальтеры ей, увы, не подошли, грудь у Милены была побольше, но зато все остальное - в самый раз, особенно пеньюары, коротенькие рубашечки и переливающиеся шелковые пижамки. Соня представила себе, как сюда придет Антон и как она будет щеголять перед ним в таком белье… У нее даже голова закружилась от предвкушения. Надо будет узнать, когда у отца ближайшее суточное дежурство. Ой, скорее бы.
Антон позвонил в середине дня, когда Соня уже покончила с обследованием квартиры и гардероба и лениво валялась на диване перед телевизором со стаканом сока в руках. Она порадовалась, что при знакомстве дала ему номер своего мобильного, а не домашнего телефона, а то он ее и не нашел бы. Своего телефона Антон ей пока не давал. Так и потерялись бы навсегда.
- Я уже у папы, - радостно сообщила она молодому человеку.
- Значит, я могу приехать? Давай адрес.
- Не сегодня.
- Почему?
- Завтра похороны Милены, так что папа может вернуться домой раньше времени. А вот начиная с послезавтрашнего дня все будет по-другому.
- Уверена?
- Точно. На сто процентов. Кстати, я теперь какое-то время в школу ходить не буду, так что мы сможем встречаться днем, даже прямо с утра, как только папа на работу уйдет.
- Ну ладно, - в голосе Антона девушка услышала одобрение. - Ты молодец. И вообще, ты - классная.
- Ты тоже, - счастливо засмеялась Соня. - Знаешь, мне тут в голову пришла одна идея. Сказать?
- Говори. А идея хорошая?
- Зависит от того, сколько у тебя денег. Ты можешь не ходить в свой институт?
- День-два могу. А что?
- Нет, дольше. Месяц, например.
- В принципе, это реально, если у врача справку купить.
- Мы могли бы уехать за границу. Как тебе такая идея?
- За границу? Это куда же? - удивился Антон.
