Технически модель «смысла» выполнена в виде программно-информационной оболочки над системой представления «знаний». «Смыслообразующие» концепты выражались кодами «личность», «значение», «смысл», «ценность», «понятие», «действие», «роль», «норма», «умение» и рядом др. Конкретизация и экземплификация этих кодов осуществлялись в рамках парадигмы теоретико-деятельностного подхода. Эксперт должен соотносить полученные «смысловые траектории» с конкретными формализованными «знаниями», непосредственно задействованными в модели принятия решения. Название проекта – «искусственная личность» – оправдывается тем, что «знания» о принимаемых решениях индексируются персонологическими параметрами, например план решения соотносится с параметром, характеризующим добровольное / принудительное его принятие (это – очевидный аспект морального поведения). Также предполагается, что экспертная система в целом – это социальный институт, интегрирующий персонологические компетенции людей. То есть некоторый человек вносит свои «знания» в систему, другой – свои. Результат интеграции разнородных и гетерогенных «знаний» – это, собственно, факт «деятельности» программ искусственной личности, недостижимый и по большей части невозможный, в условиях общения наблюдателя с конкретными людьми.
Апробация экспертного подхода к проектированию ИЛ, осуществленная в ходе опытной эксплуатации макета, большая часть которого осталась «на бумаге», выявила ряд неудач: методологических, организационных, теоретических и реализационных. Главная – эпистемологическая неудача: модели «смыслов» – это все-таки модели наших «знаний о смыслах», но не «смыслах как таковых».
Несмотря на неудачи с экспертным проектом ИЛ, был достигнут социокультурный эффект: предложенный инструментарий вынуждает специалистов осуществлять рефлексию над «знаниями», эксплицировать «смыслы» собственных решений и выставлять их для интерсубъективного обсуждения.
Расширение поля междисциплинарных исследований в проекте искусственной личности. Очевидно, что робототехнический и экспертный проекты ИЛ дополняют друг друга в плане расширения возможностей интеллектуальных информационных технологий. Если первый декларирует: «Искусственная личность – это робот, наделенный квазисознанием», то второй утверждает: «Искусственная личность – это экспертная система, оборудованная механизмами ‘смысла’». На наш взгляд, экспертный вариант проекта ИЛ по порядку и по значимости должен предшествовать робототехническому. Экспертная система, отвечающая на запросы самого различного содержания, обеспечивает построение вербально-коммуникативного теста ТХ2. Лишь базируясь на нем, возможно построение и более сложных тестов ТХ3 и ТХ4, необходимых для робототехнического подхода. До изучения того, как робот автономно либо в окружении колонии роботов способен, например, продуцировать «коммуникацию», «волеизъявление», «моральные императивы», «религиозные верования» и пр., следует определиться с операциональными определениями этих понятий. А это достигается в рамках экспертной методологии.
Проекты повышают роль и усиливают значимость междисциплинарного подхода. Собственно, и проект искусственного интеллекта уже немыслим вне поля междисциплинарных исследований психологов, логиков, математиков, лингвистов, нейрофизиологов и др. Но проект ИЛ не ограничивается перечисленными традиционными специалистами ИИ. Он вовлекает в исследования социологов, политологов, экономистов, искусствоведов, правоведов и др. В отечественном проекте ИЛ, как мы отметили выше, участвовали даже представители паранауки, хотя от них толку было мало. Приоритетными в проекте ИЛ становятся отнюдь не специалисты в области естественных и технических наук. Исключительно важна роль экспертов в области общественных и гуманитарных наук. Именно они вводят в предмет конструирования «смыслы», «ценности», «нормы», «идеалы» и пр. составляющие духовной жизни.
Однако представим утопический сценарий: все лучшие умы брошены на реализацию проекта ИЛ, выполнены все необходимые методологические работы по коммуникации, координации, интеграции научного сообщества. Более того, со стороны государства получена безграничная финансово-экономическая поддержка («За искусственную личность платить надо!» – подчеркивал Д. Деннетт[245]). Будет ли реализован проект искусственной личности? Вряд ли. Для этого надо преодолеть ряд методологических трудностей, связанных со сложностью предмета исследований. Эти трудности на сегодняшний день представляются не только практически, но и теоретически непреодолимыми. Проблемы инспирированы смежными проблемами философии сознания и философии ИИ, к числу которых относится проблема построения теста искусственной личности (теста Тьюринга на персональное). Причем данный тест следует рассматривать, начиная с уровня TX0. Пока не надо претендовать на антропоморфную неотличимость естественной / искусственной личности.
Тест на личностное распадается на два вида: 1) общий тест – по каким вопросам к неизвестной x-системе можно определить, личность перед вами или не личность (компьютер); 2) частный тест, тест на сознание – по каким вопросам определить, обладает ли система сознанием или не обладает.
Частный тест Тьюринга на личность включает в качестве оцениваемых параметров сознательные способности и свойства. К этим способностям относят: 1) «ощущение» (sentience), т. е. восприятие мира и реагирование на него в соответствии с различными видами перцептивно-эффекторных возможностей; 2) «бодрствование» (wakefulness), т. е. способность фактически реализовывать некоторые возможности, а не только обладать диспозициями к их осуществлению; 3) «самосознание» (self-consciousness), т. е. не только осведомленность о чем-то, но и осведомленность о своей осведомленности; 4) «позиционность» (what it is like), т. е. способность воспринимать мир в соотнесении с собственной позицией «бытия» или, иначе, восприятие среды в соответствии с ответом на вопрос «каково быть?» (например, каково быть летучей мышью, роботом, экспертной системой?).
Помимо демонстрации вышеперечисленных способностей, x-систему можно считать квазисознательной, если наблюдатель приписывает ей то, что она: 1) пребывает в состоянии «осведомленности о»; 2) обладает квалиа – владеет качественными свойствами конкретной разновидности (ощущает красное, чувствует запах кофе и пр.); 3) пребывает в феноменальном состоянии, которое более структурировано, нежели квалиа, и обладает определенной пространственной, темпоральной и концептуальной организацией опыта окружающей среды и опыта самого себя; 4) обладает акцессным сознанием (access consciousness), т. е. доступом к внутриментальным составляющим при управлении речью и действиями (Н. Блок); 5) обладает нарративным сознанием (narrative consciousness), т. е. выдает серию лингвистических выражений, «высказываемых» с перспективы актуальной или виртуальной самости (Д. Деннет); 6) обладает интенциональностью – направленностью своего внимания на предмет сознания, активностью опредмечивания окружающей действительности (Д. Сёрль).
Следует подчеркнуть, что вышеприведенные способности и характеристики «квазисознательности» необходимы, но недостаточны. Несомненно, можно привести длинный список иных характеристик квазисознательного поведения. Проблема полноты сознательных способностей и свойств иначе называется «конъюнктивной проблемой» и ей придается большое значение в современных дискуссиях наряду с так называемой «дизъюнктивной проблемой» – проблемой множественной реализации сознательных феноменов на различных субстратах.
Решение задачи проектирования ИЛ требует специального анализа принципа инвариантности информации (Д. И. Дубровский), в частности, сопоставления этого принципа с аргументом множественной реализации. Для этого надо всесторонне изучить и редукционистские и антиредукционистские парадигмы реализации ментальных феноменов на различных физических системах – на мозге человека, на мозге других приматов и животных, на «тине» в «черепе» гипотетических марсиан, на кодовых структурах искусственной личности.
В завершение данной работы вновь подчеркнем, что проект искусственной личности является одним из наиболее перспективных проектов искусственного интеллекта. Он располагается между проектом искусственной жизни, направленным на воспроизводство биологически-эквивалентных форм квазиорганической жизни, и проектом искусственного общества, призванного реализовать весь спектр социальной жизни искусственных агентов. Для первого проекта он задает ориентир создания наиболее высокоорганизованной формы искусственной жизни. Для второго – создает базис «общественной жизни» искусственных систем, так как социальное вырастает из взаимодействия персонологически активных искусственных агентов.
