– Отличное украшение, – нарушил тишину Некромант, все еще всматриваясь куда-то в темноту.
– Спасибо, – ответила я, рефлекторно касаясь гвоздика пальцем, словно проверяя, что он все еще на месте. – А у тебя есть пирсинг?
– Нет, только татуировки.
– И что на них? – Мне хотелось хоть как-то скрасить время в поездке, раз Энки не обращал на нас ровным счетом никакого внимания.
– Уроборос, – почти шепотом сказал Некромант – Знаешь, что это означает?
Я отрицательно покачала головой.
– Змея, хватающая себя за собственный хвост – символ возрождения, бесконечности цикла жизни и смерти.
– Так, ты действительно можешь возвращать к жизни? – поразилась я, всматривалась в невзрачного парня, который обладал таким поразительным даром.
– Это немного не то, что ты себе воображаешь, – разочарованно признался парень. – Это как дать мертвецу небольшой заряд энергии, помогающий поддержать хоть какое-то подобие жизни. Основные инстинкты и последние воспоминания – больше ничего.
– Так они такие же, как в фильмах Роба Зомби?
– Нет, во-первых, им не нужны наши мозги, а во-вторых, я не оживляю настолько разложившиеся тела.
– Так было и с той женщиной, которая умерла у зеркала?
– Да. Она рассказала, что увидела в отражении. Не поверишь, но ее родной отец пытался убить ее в младенчестве, а мать, защищая свое дитя, прикончила нерадивого супруга. Каждый тщательно хранимый нами секрет сокращает нашу жизнь на один день, пока очередная тайна не переполняет чашу, делая нас безумными или мертвыми, – серьезно произнес он, бросая на меня тяжелый взгляд сквозь длинную неопрятную челку.
– Это ужасно, но разве от подобного можно умереть? – удивилась я, не понимая, как правда может остановить полное жизни сердце.
– Смотря, в каком виде тебе преподнесут истину. Более того, не все люди настолько отважны, чтобы принять ее без сопротивления. Как только мы начинаем сопротивляться, бороться с фактами, они тут же оборачиваются против нас самих, разрушая изнутри. Отражения умеют преподнести правду, когда мы слабы ее принять.
– Мы почти приехали, – наконец подал голос Энки, не отрывая сосредоточенного взгляда от дороги.
Машина действительно свернула с главной магистрали и направлялась какими-то плохо разъезженным тропам через лес – то спускаясь, то вновь идя на подъем. Иногда мне казалось, что низкая посадка автомобиля приведет к тому, что мы засядем в очередной рытвине, но малышка с легкостью преодолевала их, практически не сбавляя скорости. Бессмертный ее не щадил.
Мы проехали еще несколько километров, пока между высокими деревьями не показался двухэтажный дом, гораздо скромнее, чем наш, но тоже достаточно величественный. Серые гладкие стены, крыша на несколько тонов темнее, теряющаяся в вечернем небе, никаких башенок и флигелей. Классическая простота на грани с невзрачностью. Хотя именно это я и ожидала увидеть, зная хозяина дома – это полностью отражало Энки, не любившего выделяться.
Бессмертный загнал машину в гараж, вежливо попросив нас выйти. Светлое просторное помещение, как и следовало ожидать, не было заставлено коллекцией шикарных автомобилей, я даже не обнаружила здесь мотоцикла – бессмертный жил по минимуму потребностей, не поддаваясь своим слабостям.
Мы прошли через боковую дверь, и попали прямо в кухню, уютную, но размером с кладовку. Гостиная же поразила чистым пространством – огромное помещение было занято лишь самой необходимой мебелью: диван, пара кресел, журнальный столик, даже телевизор был привинчен подальше от пола, не занимая места. Меня приятно удивило убранство помещения – бежевые драпированные шторы, выполненные под мелкую сетку, абстрактные картины и даже встроенный в стену аквариум с голубоватой подсветкой, в котором плавали разноцветные экзотические рыбы. Вокруг царила атмосфера покоя и умиротворения – в этом был весь Энки.
– Тренировочный зал внизу. Спускайтесь. – Бессмертный подтолкнул нас к лестнице, спускающейся в подвал.
Весь подземный этаж был занят под спортзал, который не уступал в размерах тому, в котором меня совсем недавно мучал Эндж. Пространство оказалось условно разделено на несколько зон: в одной располагались тренажеры, как в фитнес-центре, другую занимал татами, площадью с небольшую комнату, также там были обычные маты, канаты, а также прочая дребедень как на школьных уроках физкультуры.
– Я отдохну на скамейке запасных, – проговорил себе под нос Некромант и направился в самый затемненный угол зала, не дождавшись ответа Энки. Но тот ничего и не сказал, словно парня и вовсе с нами не было.
– Пойдем. Разуйся и садись на татами, – сказал он, подходя к белым матам, опускаясь на колени и кланяясь, перед тем, как ступить на них.
Мне тут же вспомнились годы айкидо, когда молодой и обаятельный преподаватель пытался добиться от меня дисциплины, а я ненавидела повторять заученные движения снова и снова, стремясь скорее перейти к настоящим тренировкам.
Я села на колени в центре зала, напротив Энки и выжидательно на него посмотрела. По правде говоря, сейчас я бы с удовольствием отсиделась вместе с Некромантом, а не занималась бы всякой ерундой вроде пробежки и отжиманий.
– Мы начнем с дыхательной гимнастики, – ответил на мой невысказанный вопрос мужчина. – Научишься этому, сможешь контролировать свои способности.
Я оглянулась на мрачного парня, который отдыхал хоть и далеко от нас, но все равно мог все услышать.
– Не волнуйся о нем. Некроманту нет дела ни до тебя, ни до меня, ровным счетом ни до кого. Все, что он видит, остается только при нем. Теперь закрой глаза и сосредоточься своем дыхание. Пусть оно будет ровным и размеренным.
Энки взял мою ладонь в свою и под этим теплом я расслабилась, подчиняясь ему. Общую тишину нарушал лишь назойливый гул работающих под потолком ламп. Вдох, выдох. Мысли успокоились, позволив мне несколько минут тишины. Дыхание становилось глубже, унося мое сознание куда-то дальше.
– Делай вздохи короче, резче. Заставь свое сердце биться быстрее. – Я почувствовала горячее прикосновение к своей груди – Энки положил свою руку там, где чувствовалось биение. – Еще быстрее, словно за тобой кто-то гонится. Чувствуешь, как оно ускоряет свой ритм? Доведи его до предела.
Я старалась, как могла, ощущая как голова начинает кружиться и темноту прорывают яркие вспышки, постепенно уходящие обратно в никуда. Сердце билось на грани возможного.
– А теперь еще пара коротких вдохов и резко задержи дыхание. Сейчас!
Последний глубокий вздох и я перестала дышать, словно погрузилась под воду.
– Пусть воздух сосредоточиться здесь. – Он надавил чуть выше сердца. – Почувствуй, как он собирается в этом месте в один большой ком. Сосредоточься на нем. Представь, как он становится холоднее, постепенно остывает, расходясь дальше, по телу, вместе с кровью, разбегаясь по венам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
