Я быстро выхожу из зала, проталкиваясь сквозь других зрителей, которые стоят вокруг, все еще наблюдая. С бешено колотящимся в груди сердцем я направляюсь прямо к выходу, но Баз хватает меня за талию и тащит по темному коридору, загоняя в угол в пустой части особняка.
— Это доставляет удовольствие? Какой-то больной секс-клуб?
— Мне это не доставляет удовольствие. Это то, что делают богатые и элита, и было бы невежливо отказываться от приглашения.
— Он сказал «так скоро вернулся?», так что у тебя, очевидно, здесь в распоряжении обычная комната. Что это значит?
Моя грудь вздымается при вопросе. Желудок скручивается в беспокойном движении. Не хочу представлять, как он занимается сексом с любой из здешних девушек. Не могу конкурировать с этим.
— Я могу тебе показать.
Он смотрит на меня сверху вниз, ожидая, когда я приму решение. Он видит это по моему лицу еще до того, как я успеваю произнести вслух. Взяв меня за руку, он ведет меня по тускло освещенному коридору, в котором так тихо, что каждый наш шаг зловещим эхом отдается вокруг. Он открывает тяжелую, украшенную резьбой деревянную дверь в конце коридора. Комната огромная. В ней стоит еще одна кровать с балдахином, а из окон открывается невероятный вид на обширную территорию особняка.
— Итак, ты остаешься здесь и делаешь что?
В моем голосе слышится дрожь. Я неуверенно прохожу по комнате, осматривая все вокруг. В углу стоит стул, лицом к кровати, и когда Баз садится туда и откидывается назад, оценивая меня, волосы у меня на затылке встают дыбом. Приходит осознание.
— Нет, — я качаю головой. — Я не буду спать с твоими друзьями. Если ты так думаешь.
У меня сжимается грудь. Он сказал, что никогда так со мной не поступит. Боже, как все поменялось.
Баз усмехается. Звук похож на гравий. Глубокий и хриплый.
— Никто к тебе не прикоснется, Маккензи.
Я хмурюсь.
— Ох. — я пытаюсь сдержать свой гнев и скрыть боль в голосе, но она все равно сквозит. — Тогда зачем ты сюда пришел?
Он сидит и наблюдает за мной, вероятно, прикидывая, как я отреагирую на эту новость. Через мгновение он пожимает плечами, будто ему на все наплевать.
— В основном, чтобы посмотреть.
Я качаю головой и усмехаюсь.
— Думаешь, я поверю, что ты приходишь сюда и никого не трахаешь? У тебя в распоряжении эта комната и ты просто смотришь? — мои губы сжимаются в мрачную линию. — Ты лжешь.
— Вопреки тому, во что ты веришь, есть только одна девушка, которую я хочу трахнуть. И она единственная, кто стоит в этой комнате.
Сильная дрожь пробегает по моему телу, у меня перехватывает дыхание. Желудок проваливается, а на лбу выступает пот.
Я прочищаю горло, оглядывая комнату, не уверенная, что пока могу смотреть ему в глаза.
— Тогда зачем ты привел меня сюда? Ты мог бы сделать это в пентхаусе.
Он пожимает плечами.
— Убить зайцев одним выстрелом. У меня была встреча с Пьером. Он пригласил нас. Я подумал, что тебе это может быть интересно.
Я смеюсь, но без юмора.
— Ты действительно думал, что мне это понравится? Ты меня хоть знаешь? Мне не нравится смотреть, как другие трахают друг друга.
Баз хихикает, больше про себя, качая головой.
— Ох, но, грязная девочка, я думаю, что тебе нравится это. Думаю, тебе нравится смотреть. Я чувствовал твой запах в той комнате. Твое возбуждение от того, что ты просто смотришь, как они занимаются сексом. Твое тело наклонилось ко мне, когда он взял ее сосок в рот. Когда он провёл своим членом по ней, твое дыхание изменилось. Как и сейчас, твои глаза расширены. Потому что ты моя грязная девочка, Мак, и тебе это нравится.
От стыда мои щеки розовеют, и я смотрю в пол. Я закрываю глаза, судорожно втягивая воздух, от которого у меня сжимается грудь.
— Прекрасно. И? Это человеческая природа. Дерьмо, подай на меня в суд.
Баз ухмыляется, зная, что он держит меня именно там, где хочет. Это не то, в чем я бы никогда не призналась вслух, не говоря уже о ком-то еще, и он знает. Именно такой эффект производит Баз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мне нужно, чтобы ты была честна со мной сейчас, Маккензи, или навсегда замолчи. Ты хочешь уйти? Это твой шанс.
Я должна сказать «да». Я знаю, что должна. Но вместо этого я сглатываю и встряхиваю головой. Такое чувство, что я только что приговорила себя к смерти.
Баз одаривает меня захватывающей дух улыбкой. Это проходит до самой сердцевины. Мне не хватало этой улыбки.
— Как далеко ты готова зайти, чтобы вернуть себе свободу, Маккензи?
Медленно краска отходит от моего лица.
— Ты сказал, что я здесь не для этого, — говорю я сквозь зубы. — Если ты собираешься трахнуть меня, трахнуть меня с этими отвратительными богатыми мудаками, тебя ждёт еще одна вещь.
Его челюсти сжимаются.
— Ты так думаешь? Думаешь, я позволю другому мужчине трахнуть тебя, пока я стою и смотрю?
— Я уже больше ничего не знаю.
Его глаза сужаются, и он встает со стула, направляясь ко мне.
— Ты моя, Маккензи. Хочешь ты этого или нет. Это означает, что я говорю, когда и как я тебя трахну. Это означает, что киска принадлежит мне. Поняла? А теперь скажи мне, ты все еще хочешь уйти? Последний шанс.
Он стискивает последнюю часть, будто едва сдерживается.
— Нет, — шепчу я, решая свою судьбу.
В этот момент раздается стук в дверь. Он даже не говорит «войдите», но дверь все равно открывается, и входит красивая рыжеватая блондинка. Она стройная с великолепными изгибами и костной структурой, за которую я бы убила. Она потрясающе красива, и от одного ее вида мое сердце сжимается в груди. Я представляю, как они с Себастьяном проводили время вместе в этой постели. Я ненавижу это. Я ненавижу ее. И это заставляет меня ненавидеть его немного больше, чем я уже ненавижу.
Внезапно меня охватывает чувство ничтожности. Я строю прочную стену вокруг своего сердца, защищая себя от дальнейшей боли.
Девушка входит, останавливается, ее взгляд скользит вверх и вниз по моему телу, а затем останавливается на Базе. Мои руки сжимаются в кулаки, и я поворачиваюсь к нему с прищуренными глазами.
— Ты хочешь заняться сексом втроем? Ты, блядь, шутишь?
Базу хватает наглости рассмеяться, но он качает головой.
— Я думал, тебе все равно, с кем я трахаюсь? — он насмехается.
Мои губы сжимаются в мрачную линию.
— Мне все равно.
— Ох, неужели? — он бросает вызов.
Когда он дергает головой и стройная девушка неторопливо направляется к нему, я прикусываю язык. Мне хочется кричать и бушевать, но я остаюсь в опасном состоянии молчания, сохраняя неподвижность тела, выглядя недовольной.
— Мне плевать, — шиплю я, пытаясь притвориться, что меня это не беспокоит.
Словно наблюдение за тем, как эта дама проводит руками по моему мужчине, меня не беспокоит. Она начинает с его предплечий, скользя руками вверх и обнимая его сильные плечи. Мои легкие ограничивают воздух, когда она прижимается к нему, поглаживая его тело. Я наблюдаю, как внутри меня зреет ад, и притворяюсь, что меня это не беспокоит.
Но я не могу.
— Стоп.
Мой голос звучит резко, заставляя их обоих посмотреть в мою сторону. Глаза База победно загораются. Он получил то, что хотел. Выколотил мое признание в том, что я все еще забочусь о нем. Что я все еще хочу его.
Он стряхивает с себя девушку и медленно приближается ко мне. И поскольку я жажду наказания, я бросаю взгляд на его брюки, ожидая увидеть эрекцию после того, как она терлась о него своим прекрасным телом, но, к моему большому удивлению, там ничего нет.
Он останавливается в нескольких сантиметрах передо мной, встречаясь со мной взглядом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— В любом случае? — шепчет он, и в его тоне слышится мрачная нотка.
Я встречаюсь с ним взглядом. Яркий цвет его глаз шок для моего организма. Они очень соблазнительны, но в то же время полны опасности. Я бросаю на него свой собственный вызывающий взгляд.
