Но нет компьютеров.
И одежды, кроме самопальных «адидасов», нет.
Не может остановиться лимита.
Несет лимиту.
— Но ты хоть учишься? Ты же хотел!
— Да когда мне? Может быть, на следующий год.
— Новую, более выгодную работу ищешь?
— Да!..
Хотя не ищет, а сидит на одном месте, как прирос. И еще пять лет сидеть будет. Потому что некогда о будущем думать. Максимум о завтрашнем дне.
— А чем же ты тогда занимаешься, если не учишься, не подрабатываешь?
— Ну, я…
Да знаю чем. Личной жизнью занимается. Причем на работе. Почему-то всегда на работе. А если не на работе, если познакомились на танцах, то это наверняка будет свой брат-лимитчик из Твери или Воронежа, только не сразу сказал.
Впрочем, может, и москвич. Но тогда женатый москвич. С которым приходится встречаться на рабочем месте, на офисном столе, между компьютером и факсом, до конца обеденного перерыва, изображая, что именно об этом вы у себя в Ивановской области и мечтали.
А если вас такое положение тел, простите — дел, не устроит и вы попытаетесь выторговать другое место и время, вас вежливо поменяют на другую. Которая из Уфы…
• Человек — стадное животное. Это спасает его как вид. И губит как индивидуальность. Мы не можем противостоять напору себе подобных.
Мы курим, если курят все.
Пьем, если все пьют.
Живем так, а не иначе, потому что все живут так.
Попав в чужую среду, мы быстро начинаем менять наш колер под цвет фона.
Ходить в ночные клубы — если все ходят в ночные клубы.
Курить «Мальборо», потому что все курят «Мальборо». А если бы все курили махорку, то и мы бы — махорку.
Мы становимся подобны тем, на кого хотим походить, но при одном коренном различии. Они есть такие, какие есть, а мы такие, какими хотим казаться. На что уходят все наши силы и все наши средства. Потому что поддержание иллюзии благополучной жизни требует гораздо больших усилий, чем просто благополучная жизнь.
Мы подстраиваемся, но остаемся непохожими, остаемся чужаками и закономерно возвращаемся туда, откуда пришли.
А чтобы не возвращаться, надо перестать изображать свою принадлежность к элите, выкуривая в чужой постели по три пачки «Кэмела», втыкая окурки в банку из-под выпитого пива, а надо встать, засучить рукава и… стать этой элитой.
И, наверное, продолжать курить. Но в своей постели.
Не исключено, под пиво. Но купленное на свои.
И вполне вероятно, не одной. Но у себя дома.
Что совсем другое дело!
И иного пути нет. Иной путь — это торговля собой. Чаще всего телом. Так как уходить из этой престижной компании не хочется, а предложить ей, кроме себя, нечего. Тогда даже если вас никто домогаться не будет… Тогда вы домогаться будете. За право прийти послезавтра.
Се-ля-ви. Что в переводе с французского означает — такова жизнь лимитчика. Где угодно, не только в Москве. Москву я взял просто так, для примера. Мог любой другой населенный пункт. Вернее, два населенных пункта А и Б, как в арифметической задаче. Где из пункта А в пункт Б вышел человек… И там остался. И ни в какую!..
Спрашивается, как долго он там может оставаться, если известно, что он ничего не делает, чтобы остаться.
Ответ известен.
Ответ печален.
Так, может, имеет смысл ограничить свои инстинкты и комплексы? Побольше работать, поменьше есть, пить и спать не одной… И изжить наконец порочную лимитную психологию, которая заставляет торопиться. Потому что в любой момент… Ну да. Ярославский вокзал, и привет, малая родина.
А уже не хочется.
В Ярославль не хочется.
В Пермь.
В Улан-Удэ.
В Москву…
Да, в том числе и в Москву. Москвичам — не хочется в Москву. Если они живут где-нибудь в Риме или Копенгагене. Потому что в Риме и Копенгагене они такая же лимита, как пензяки в Москве. И живут плюс-минус так же.
Так что эта глава касается и их тоже.
Касается — всех.
Потому что, если по гамбургскому счету, все мы лимитчики. Вне зависимости от места земной прописки. Лимитчики господа бога на этом свете.
И если растеряться в Москве…
И если растеряться в Риме…
И если растеряться в жизни…
То потом, когда будет поздно, придется подсчитывать упущенные возможности.
Упущенные в Москве…
В Риме…
В жизни…
Не хочется упускать? Тогда все те телевизоры, ночные клубы, личную жизнь и прочие соблазны — побоку. Тогда придется сконцентрировать все усилия на достижении главной цели. И бить в одну точку, и бить, бить, бить…
И рано или поздно чего-то добиться.
Обязательно добиться.
