Кивнув, я снова сел.
— Черт. Если мы правы, то были близки к тому, чтобы разбираться с этим в течение многих лет, но теперь, с доказательствами, у нас есть это. — Я посмотрел на Рида и Патрика. — Можем ли мы проследить путь денег от подставной компании жены пилота «Боинга-737» до МакФаддена, чтобы доказать, что он заплатил за аварийную посадку самолета, или, по крайней мере, вызвать подозрения в его причастности? А как насчет пожара в квартире Арании?
— Я уже говорил об этом, — сказал Патрик. — Шелли получила отчет пожарного инспектора. Они признали это поджогом, рассмотрев два незавершенных дела о непредумышленном убийстве.
— Почему непредумышленное убийство? Почему не убийство?
— Нет никаких доказательств, что пожар был устроен, чтобы скрыть убийство или вызвать смерть; вместо этого, доказательства подтверждают, что пара умерла в результате пожара, а не до него. В заключении судмедэксперта указано вдыхание дыма. Они умерли не до пожара. Если бы это было так, они бы не вдыхали дым.
Я кивнул.
— Но подозреваемых нет?
— Нет, — ответил Патрик. — Мы искали блондина-страхового агента, но теперь знаем, что это был агент Уэсли Хантер.
— Он же Марк, он же Уолш, — сказал я. — Черт, у него столько же имен, сколько у Арании.
— Что мы будем делать с этой информацией и что делать с акциями? — спросил Патрик.
Он тоже просмотрел документы. Мы немного разошлись в оценке капитала, но в любом случае, если Арания сможет доказать свою личность, она будет очень богатой женщиной.
— Не уверен насчет улик, — признался я. — Я сказал Арании, что оставляю это решение за ней. Я еще не решил, к чему привести… улики или ее богатство.
— Ты мог бы начать с того, что у меня есть плохие новости и хорошие новости, — сказал Рид со смешком, возвращаясь к компьютерным экранам.
— Черт.
— Это и есть плохая новость? — спросил Патрик.
— Нет, — ответил Рид, качая головой. — Я бы сказал, что это хорошая. Я только что нашел закрытый счет, куда отправлялись заявки на живой аукцион. Он отскочил от дерьмовой тонны виртуальных серверов, прошел через несколько архаичных брандмауэров и оказался прямо здесь.
— Здесь? Скажи мне, — вскричал я, — что это не Спарроу.
— Это не Спарроу.
Глава 48
Арания
Я проснулась, когда Стерлинг забрался в постель. В комнате вокруг нас было почти темно, только лучи луны пробивались сквозь большие окна. И все же в полумраке я могла разглядеть его красивые черты, его нахмуренный лоб, когда он скользнул между простынями. Свернувшись калачиком, я придвинулась ближе.
— Доброй ночи.
— Солнышко, я не хотел тебя будить.
Я приподнялась, опершись на локоть.
— Я все время ворочаюсь с боку на бок. Можно подумать, что после того, как не спала всю прошлую ночь, я была измотана. Наверное, это нервное перевозбуждение. Я слишком устала, чтобы спать. Мои мысли в хаосе. Может, расскажешь мне, что нашел?
С глубоким вздохом, эхом разнесшимся по спальне, Стерлинг обнял меня, притянул ближе и заключил в объятия, его пряный аромат захлестнул меня.
— Ты нашла это. То, чего они все боялись, нашла.
Мое тело задеревенело под тяжестью улик.
— …МакФадден или Спарроу?
— Оба.
Я повернулась к нему лицом.
— Я не хочу сдавать Спарроу. Нет. И не только потому, что я люблю тебя. Потому, что это был не ты. Ты не запустил то, что есть на этих дисках. Это сделал твой отец. Ты остановил это. Ты сделал больше, чем это; помог жертвам. — Когда он не ответил, я продолжила: — Ты сказал, что это мой выбор. Я не хочу, чтобы люди знали.
— Хочешь узнать подробности?
— Нет. Я предпочитаю не знать.
— Была одна вещь, о которой даже я не знал. — Он покачал головой. — У них абсолютно извращенное сознание.
— У кого?
— Окружение МакФаддена. Рид смог отследить старый URL-адрес. Даже когда дерьмо стерто начисто, оно выживает в киберпространстве. Тебе просто нужно знать, как его найти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Может ли это все еще происходить?
— Мы не знаем, — ответил Стерлинг. — В сегодняшнем Даркнете нелегко ориентироваться. Найти сайты не так сложно, как проследить, куда они ведут. Я мог бы сказать, да, там есть вещи, которые мы нашли. МакФадден в настоящее время вовлечен? Мы не можем сказать. Однако мы можем доказать, что более двадцати пяти лет назад он был.
— Дети? — спросила я, слово застряло у меня на языке.
Стерлинг кивнул.
— Если предположить, что улики появились совсем недавно, когда твой отец их прятал, я бы сказал, что если кто-то из жертв еще жив, то сегодня им должно быть где-то от двадцати до сорока.
Он перекатился ко мне, моя голова оказалась на подушке, а он оказался надо мной.
— Я думаю, все это должно быть обнародовано.
— Но почему? Ты и твой бизнес не должны страдать из-за того, что сделал твой отец.
— Потому что до того, как ты была со мной, я хотел бросить это в лицо МакФаддену. Мне хотелось вручить ему пистолет и посмотреть, как он покончит с собой, не в силах оправиться от этого падения. Я хотел, чтобы клан Спарроу возглавил людей МакФаддена. Я хотел править каждым темным уголком этого города.
— Тогда сделай это, — честно сказала я. — У меня есть только одно условие.
— Какое?
— Что я рядом с тобой.
— А если ты передумаешь?
Мои руки потянулись к теперь уже обнаженным плечам Стерлинга и легли на его грудь, ощущая рельеф его торса.
— С чего бы мне передумать?
— Может, потому что я тебе не понадоблюсь, а может, лучший ответ — это то, что я уже запятнал твой свет. Из-за меня ты попустительствуешь сокрытию улик и соучастию в убийстве.
Когда мои глаза привыкли к серебристому сиянию луны, я посмотрела в глаза Стерлинга.
— Это еще не все. Я вижу это по твоим глазам. Скажи мне, чего ты не сказал.
— Подробности по поводу улик?
— Рид взломал все диски?
— Да. Ему нужна какая-то особая технология для дискет. Они не очень хорошо сохранились. Они не могут хранить много информации, поэтому мы понятия не имеем, что они будут содержать.
— Мой отец все это скрывал? — спросила я.
— Да.
Моя рука потянулась к его щеке.
— Значит, это он привел меня в эту тьму, а не ты. Ты нашел меня. Ты спас меня.
— Солнышко, я не знаю, как еще это сказать, но твой отец сделал больше этого.
Мои глаза широко раскрылись.
— Хочу ли я это знать?
— Он также скрыл информацию об офшорных счетах и некоторых акциях, которые приобрел, вместе с документами, завещающими накопленные средства его ребенку или детям. В случае отсутствия детей они должны были перейти к Аннабель.
Мне было трудно понять, почему Стерлинг считал это столь важным.
— Значит, есть какие-то деньги. О какой сумме идет речь?
— О миллиардах.
Я ахнула.
Что?
— Что ты только что сказал?
— В одних только акциях мы с Патриком насчитали от четырех до шести миллиардов.
— Что? Я… я не знаю, что делать с такими деньгами.
— Наймешь людей. Это то, что ты сделаешь; люди, которые помогут справиться с этим. Ты можешь нанять своих собственных телохранителей. Ты можешь построить свой собственный безопасный дом.
Я моргнула, как будто более ясное зрение могло помочь мне понять.
— Я не хочу ничего из этого. Я хочу то, что у меня есть, — я сглотнула. — Если только теперь, когда ты получил то, что хотел, ты перестал хотеть меня.
Его губы встретились с моими.
— Никогда так не думай. Я хочу тебя больше, чем саму жизнь. Мне все равно, потребуешь ты деньги или нет. Я уже говорил тебе, что, когда дело касается денег, у меня все в порядке. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Я также хочу, чтобы ты была здесь, потому что ты этого хочешь, а не потому, что тебе это нужно для твоей безопасности или потому, что я похитил тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мои губы изогнулись в улыбке.
— Я же сказала, что ты меня похитил.
