Может действительно, надо было мне самой приехать, но я никак не могу сейчас…
– Ладно, как есть. Всё, пока – пойду изучать местные достопримечательности, – и нажала отбой, хотя ясно слышала, что Купцова что-то начала отвечать ей.
Вместо похода по достопримечательностям, Светлана достала адрес, который нашла в компьютере Кашиной по геометкам. Вбила его в яндекс карты, изучила построенный маршрут и отправилась на разведку. Пока шла, размышляла о случившемся только что и обдумывала сценарий предстоящего разговора.
«Звоню в дверь и… И что? Что говорю? Что разыскиваю Кашину? А если откроет тот, кто понятия не имеет кто такая Кашина? Посмотрит как на дурру и пошлёт к чёрту, как эта Надя – и всё, можно отправляться в аэропорт, – при слове аэропорт, перед глазами возникла картинка её недавней поездки с лихачом-водителем, от которой сразу свело живот, – ну нет, только не это. Как же неудачно вышло с этой Надей… Ведь как хорошо всё представлялось в Москве: приезжаю, знакомлюсь с Надей, та мне всё рассказывает, ведёт (или звонит) в дом, в котором бывала Кашина (и его адрес совпадает с найденным в компьютере), просит оказать мне помощь… Эх, – вздохнула она, – А теперь что? Полная безнадёга. Если здесь облом, а в Москве Бартман не справится с рисунком, то что? Всё? Конец охоте? – Задала она сама себе риторический вопрос, на который не было ответа. Вернее был, и она знала на него ответ – да, конец охоты. Остаётся признать поражение и сдаться. Сдаться? – Вдруг разозлилась она, – а вот хрен. Не дождётесь».
Неожиданно для неё самой, полный пессимизм в конце рассуждений, обернулся не апатией и пораженчеством, а хорошей злостью, которая всегда заставляла её мобилизоваться и упрямо идти к цели, несмотря ни на что.
«Если откроет какой-нибудь дебильный мужик, и тоже включит дурака – врежу ему по яйцам…»
С таким зловещим настроем подошла она к нужному дому, и совсем было нажала кнопку звонка рядом с железной калиткой, как вдруг остановилась. Её внимание привлекли два объявления приклеенные чуть ниже кнопки. Одно информировало, что во дворе злая собака, а второе, что сдаётся комната.
«Опа, – Светлана убрала руку, прислушиваясь к звукам за калиткой, и одновременно, что-то обдумывая. – И что? Где злая собака, почему не лает? Наврали? Для острастки повесили? Ну что за город, одни вруны вокруг… Бросить туда что-нибудь что ли, или кого-нибудь, например кошку? – она улыбнулась от одной мысли об этом и даже покрутила головой в поиске, какого-нибудь неосторожного котика. Но нет, ни одного, даже самого завалящего, рядом не оказалось – хитрые, сразу попрятались, а ведь пока шла, видела парочку».
Она развернулась и отошла от двери.
«Шутки шутками, но вот второе объявление о комнате, может оказаться полезным, – она решила пройтись вдоль улицы и обдумать одну мыслишку. – Что если мне снять эту комнату и осмотреться там изнутри? И что? Что это даст? Ну например, там все стены будут увешаны картинами Врубеля, и это значит… – она запнулась в своём внутреннем диалоге, – Да, и что это значит? Допустим это так, и что? Спросишь: – не приходила ли к ним Кашина? За чаем на третий день, да? Это не покажется хозяевам подозрительным? А какие есть ещё варианты? Сейчас заявиться с этим же вопросом? Это лучше? Скажут – не ваше дело и закроют дверь. И будут правы. И что тогда? – Она опять задумалась. – Да уж, дилемма… – На самом деле никакой дилеммы не было, она уже поняла, что надо снять комнату, и действовать по ситуации».
Светлана приняла решение, и бодрым шагом отправилась обратно к нужной калитке. Сходу нажала звонок, после чего послышался довольно басовитый лай собаки. – О, не наврали, собака действительно есть и, судя по голосу, злая – удовлетворённо отметила она, и стала ждать.
«Интересно кто откроет, мужчина или женщина? Если женщина, да ещё симпатичная, то всё будет в порядке, а если мужик, то… – она поискала варианты парадоксального продолжения фразы, но ничего оригинальнее, чем банальное продолжение – тем более всё будет в порядке, – не придумала. На чём и остановилась».
Через несколько секунд ожиданий, позвонила ещё раз, прислушиваясь сквозь лай, работает ли звонок.
«Да работает. А хоть бы и не работал, свою собаку хозяева должны были бы услышать? Должны… Чего не идут? Дома что ли никого нет?»
Сделав ещё нескольких контрольных звонков, она окончательно убедилась, что кроме собаки там никого нет.
«И это, кстати, третий вариант развития ситуации, – отметила она, – к которому я не готова: дверь не то, что мужчина или женщина ни открыли, а вообще никто не открыл. И что в этом случае надо было загадывать? Что всё будет совсем охрененно? Надо было, однако не загадала. Вот блин… – в сердцах ругнулась она, на незадавшийся день, – и что теперь делать, ждать?»
Она посмотрела на часы 17-00
«Куда же они делись? На работе, что ли? До скольких они тут работают? Чёрт его знает… А может в магазин, отошли? Ладно, прогуляюсь пока к месту дуэли Лермонтова, осмотрюсь там, и на обратном пути загляну сюда ещё раз».
Дорога к месту дуэли оказалась не такой короткой, как хотелось бы, зато, по пути ей попались целых два источника, один с тёплым нарзаном, второй с холодным. Это были источники номер 7, и номер 4. Причём источник номер 4 располагался сразу в двух павильонах, в старом и новом. Все три бювета были фантастически красивыми сооружениями. Снаружи они привлекали к себе внимание своими причудливыми формами, а изнутри, восхищали мозаикой и авторскими росписями. Может быть поэтому, а может быть, потому что организм понял, что водичка эта очень полезная для него, только нарзан в этот раз пошёл уже легче.
«Так ведь и привыкну, – усмехнулась Светлана, своим ощущениям и продолжила путь».
Дорога была простая. Вначале она до конца прошла по улице Павлова, затем по проспекту Калинина до Лермонтовских ворот, которые никакими воротами не были, а были двумя сложносоставными столбами, пилонами по-научному. На вершине одного столба располагалась арфа, а на вершине второго лира. Она усмехнулась: – «Шучу-шучу, книга конечно. Причём здесь лира? Я даже не знаю что это такое». – Так же на обоих столбах для верности, имелись одинаковые стрелки указатели, направленные в сторону места дуэли. За воротами дорога поднималась в гору, и через три минуты поворачивала налево, а ещё через пять минут справа, открывался обелиск в виде стелы на пьедестале, окружённый небольшим, ухоженным парком.
«Какое странное сооружение», – подумала Светлана и стала медленно приближаться
