С ладоней волшебницы сорвались два снопа голубого огня и, соединившись в воздухе, ударили в темно-синюю поверхность моря. Все, кто находился на палубе, замерли в благоговейном ужасе. Повинуясь движениям рук Сакку, огромный водяной столб устремился к небу, оторвался от поверхности океана и воспарил над ней. Вторая госпожа Шабаша, казалось, с легкостью управляла гигантской массой голубоватой жидкости, изгибала и поворачивала, добиваясь ее трансформации. Наконец все находившиеся на борту увидели созданное из воды, висящее в воздухе творение волшебницы.
Это был Пентангль, знак Шабаша. Зависнув на высоте не меньше ста футов над поверхностью моря, он казался живым, мерцая и переливаясь в солнечном свете.
Повернувшись к своим воинам, Клюге увидел, что все они, как один, опустились на колени перед парящим в воздухе Пентанглем. Капитан счел за лучшее последовать их примеру.
— Это символ единения моих сестер. Советую хорошенько запомнить его, потому что не желаю, чтобы каждый раз, когда задумаем пересечь море, нам приходилось бы доказывать вам, кто мы такие, — дерзко заявила Сакку. — Только мы можем создавать такой знак. Надеюсь, теперь у вас не осталось сомнений?
— Твое доказательство принято, — зашуршали голоса, вырывавшиеся из огромных черных ртов, — Плати дань и можешь двигаться дальше.
Сакку уронила руки вдоль тела, и сверкающий Пентангль серебристым водопадом обрушился на водную гладь, образовав ощутимое волнение на поверхности моря.
— Прикажи сбросить тела за борт, — охрипшим голосом велела она Клюге, — по двадцать с каждого борта. И приготовьтесь поднять паруса.
Капитан распорядился выполнить ее приказания, после чего вернулся к своей госпоже.
— Теперь ты понимаешь, что произошло бы с нами, — с возбуждением произнесла она, наблюдая за происходящим.
Все будет исполнено, госпожа, — с легким поклоном ответил Клюге.
До Евтракии еще четыре дня пути, и теперь нас ничто не остановит. — С этими словами Сакку, круто развернувшись, покинула верхнюю палубу.
Капитан Фаворитов остался стоять у трапа, провожая взглядом уходящее за горизонт солнце и пытаясь осмыслить все, что произошло сегодня.
Его не покидало чувство, что и будущее сулит много удивительного и невероятного.
* * *
Король Николас, восседая в седле, с удовольствием вдыхал теплый вечерний воздух. Его жеребец галопом несся в направлении журчащего у подножья пологого склона ручья. «Пожалуй, это славное местечко подходит для того, чтобы дать лошадям передышку, — подумал король Евтракии, — а заодно и поговорить с Верховным магом». Собственно, он пригласил Вига на конную прогулку именно для этой цели. Жеребец короля уже пил из ручья, когда маг наконец догнал Николаса и тоже отпустил своего коня напиться. Спешившись, всадники некоторое время наблюдали, как лошади с фырканьем втягивают прозрачную воду, обмахиваясь хвостами и подергивая разгоряченной кожей. Каждый из них раздумывал над тем, как начать разговор, который, оба понимали это, был неизбежен.
Король сознательно увлек Вига подальше за пределы дворца, чтобы быть абсолютно уверенным в том, что никто не станет свидетелем их беседы. В последнее время он не чувствовал себя спокойно даже в тайных помещениях в катакомбах под дворцом, хотя если бы его попросили объяснить причину, он, скорее всего, не сумел бы этого сделать. Шестое чувство, так это называется, и со времени появления охотника за кровью и вопящей гарпии оно заявляло о себе все сильнее и сильнее. Николас взглянул на Парагон, который он столько лет носил на шее. «Теперь мне уже недолго осталось быть его хранителем», — подумал король. Отойдя немного вверх по течению, он зачерпнул пригоршней холодную воду и обдал ею лицо и шею. Потом Николас устроился под сенью дерева, ветви которого, изогнувшись, словно пытались достать до воды. Верховный маг опустился рядом, подоткнув края своего серого одеяния. Как обычно, он сорвал травинку и принялся растирать ее длинными пальцами.
— Поскольку ни ты, ни я, мой господин, не испытываем особой потребности в верховой прогулке, а впереди у нас множество дел, связанных с надвигающейся церемонией, существует, по-видимому, веская причина, по которой мы сейчас сидим на берегу этого ручья? — осведомился он, подняв взгляд на короля.
Глядя в глаза друга, Николас с отсутствующим видом поглаживал седую бороду.
— Я хочу выяснить раз и навсегда, существует ли еще что-нибудь важное, о чем ты мне не рассказал, — произнес он. — Ты ведь знаешь, как меня обеспокоило появление охотника за кровью и гарпии. А до церемонии отречения всего два дня. Ну, признавайся, ведь ты кое-что утаил?
— Разве я не расправился с ними достаточно быстро? — в свою очередь задал вопрос Виг, прекрасно понимая, что на самом деле короля интересуют вовсе не эти создания.
— Не играй со мной, Верховный маг, — сердито сказал Николас. — Меня донимают дурные предчувствия, и ты должен понимать, что я безмерно тревожусь о безопасности своей семьи во время церемонии.
Мы уже обсуждали все это, — мягко возразил старик. — И ты, мой господин, читал отчет Синклита, где, в частности, указано, что смерть неизвестно откуда появившихся созданий была лучшим выходом при сложившихся обстоятельствах. Означает ли это, что мы встали на путь разрушения? Ни в коем случае. Просто сейчас у нас нет выбора. Ты не хуже меня знаешь, что предстоящая церемония не может быть отсрочена или отменена. Учитывая обстоятельства появления Тристана на свет, в нем воплощено будущее «одаренной» крови в Евтракии. Все должно идти своим чередом, и никто не властен помешать этому.
Сердце старого мага разрывалось от сочувствия к Николасу. Виг без труда представлял себе, каким беспомощным сейчас чувствует себя король. «И придет Избранный, вслед за тем, что явился прежде», — вспомнил он. Да, осталось всего два дня.
— Все это мне известно, — еще более сердито заявил король. — И я десяток раз перечитал отчет Синклита, где сказано, что четыре последние волшебницы, скорее всего, погибли в море Шорохов тогда, триста лет назад, и что если даже эти гиены в человеческом обличье все еще живы, у них нет никакой возможности вернуться обратно. — Он взволнованно провел рукой по подернутым сединой волосам. — Но речь идет о моей семье. Неужели нельзя, по крайней мере, перенести церемонию в какое-нибудь более защищенное место, где напасть на нас будет гораздо труднее?
— Мы разделяем твои опасения, мой господин, — Верховный маг говорил мягко, пытаясь убедить собеседника, — но ведь за оставшееся время невозможно куда-либо перевести королевскую гвардию, призванную обеспечить защиту собравшихся во время церемонии. И кроме того, в королевстве нет места безопаснее дворца, принимая во внимание его неприступные стены, ров и подъемный мост.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
