Глава 25
– Когда вы планируете совершить побег? – спросила Джесси, стараясь не смотреть на Лукаса. Они сидели на солнцепеке на дощатом настиле старой пристани. – Вы уже назначили дату?
– Да, ночью в следующее полнолуние.
Джесси внимательно взглянула на него. Лукас сидел, прислонившись спиной к темному полусгнившему столбу навеса, положив руку на согнутую в колене ногу.
– Но ведь вы не один готовитесь к побегу, не так ли? Вам потребуется как минимум шесть гребцов, для того чтобы передвигаться на такой лодке.
– Вы правы. – Лукас с вызовом посмотрел на Джесси. – Признайтесь, мисс Корбетт, вы собираетесь донести на нас?
Начался прилив, и вода теперь плескалась у самого настила пристани. Вдалеке над бухтой с пронзительными криками носились чайки. Ветер трепал темные волосы Лукаса, достигавшие плеч. Джесси вдруг охватил страх. Ей хотелось обнять Лукаса и прижать к своей груди.
– Если вас схватят, то могут убить или сослать на острова, где установлены еще более жестокие порядки.
– Я уже говорил, что не боюсь смерти. Я умер четыре года назад.
У Джесси сжалось сердце. Ей хотелось многое сказать Лукасу, но она не могла говорить и отвернулась, чтобы он не заметил навернувшихся на глаза слез.
– Для нас обоих будет лучше, если я исчезну из вашей жизни, – сказал он.
Джесси знала, что он прав, но ничего не могла поделать со своими чувствами. Ее охватило отчаяние. Доводы разума и эмоции боролись в ее душе.
Она знала, что Лукас никогда не станет ее мужем, что рано или поздно им придется разлучиться. Но вынесет ли она разлуку? Теперь, глядя на Лукаса, Джесси сомневалась в том, что у нее хватит сил расстаться с ним. Жизнь без него казалась пустой и ненужной. С тех пор как Джесси впервые увидела работавшего в карьере Лукаса, у нее нет дороги назад, в беззаботное прошлое.
– Я могу помочь вам, – промолвила Джесси, глядя вдаль, – снабдить одеждой и съестными припасами.
– Нет. Если нас поймают, то вас заподозрят в пособничестве.
– И все же я готова рискнуть.
– А я – нет. Я не желаю подвергать риску ваше благополучие. Мне не нужны ваши жертвы.
Джесси старательно прятала от него глаза, опасаясь, что он поймет по их выражению, какие чувства она сейчас испытывает. Но ее так и тянуло взглянуть на него. Джесси хотелось насмотреться на любимого, с которым ей предстояло вскоре расстаться.
Не в силах больше противостоять искушению, она подняла голову и вгляделась в его черты. Ее восхищала линия его темных бровей, смуглый цвет кожи, высокие скулы, мужественный подбородок, искристые зеленые глаза. В ее крови с новой силой вспыхнул пожар страсти. Джесси всем сердцем любила этого человека и знала, что боль от разлуки с ним не пройдет никогда. Лукас догадывался, что творится у нее в душе. Он видел в глубине ее глаз всю боль ее души.
– Любимая моя… – прошептал он и сжал ее руку. Их пальцы переплелись. Они еще долго сидели так в полной тишине, а потом встали и отравились в обратный путь.
Джесси решила держаться на расстоянии от Лукаса и избегать встреч с ним. Она читала вслух Беатрис «Записки Пиквикского клуба» и много гуляла по парку в одиночестве. Вскоре она устроила пикник и пригласила Харрисона, Филиппу и Уоррика.
Харрисон отвез их в своей коляске на высокий утес, с которого открывался красивый вид на скалистое побережье и море. Молодые люди расстелили на траве скатерть и позавтракали. Они пили шампанское из хрустальных бокалов и ели сандвичи, разложенные на фарфоровых тарелках с золотой каймой. После завтрака Харрисон взял Джесси за руку и они прогулялись по окрестностям. Ароматный весенний ветерок развевал голубые ленты шляпы и подол белого муслинового платья Джесси. «О, как бы мне хотелось видеть в Харрисоне друга. Только друга!» – думала Джесси. Но, к сожалению, он больше, чем просто старый друг. Он ее будущий муж.
Она чувствовала себя несчастной от того, что шла сейчас, держась за руки, с человеком, которого не любила, но за которого вынуждена выйти замуж. Окружавший их пейзаж, сама природа напоминали ей другого мужчину. Крик кружившихся над водой чаек, немолчный прибой моря, суровые скалы побережья заставляли вспоминать Лукаса Галлахера. Нет, она не испытывала угрызений совести, что полюбила его. И все же она чувствовала свою вину перед Харрисоном.
Джесси взглянула на жениха. Его лицо разрумянилось от свежего ветра, глаза блестели. Он выглядел моложе своих лет и напоминал того мальчишку, которого Джесси знала в детстве. Временами она испытывала к нему чувство искренней и глубокой приязни. В такие минуты Джесси думала, что, несмотря на то что ее сердце принадлежит другому, она сможет счастливо жить в браке с Харрисоном. Он не предъявлял к ней слишком жестких требований и хотел, в сущности, обычных вещей – соблюдения правил приличия, принятых в обществе, создания уюта в доме и детей. Он не ждал от нее страстной неистовой любви, ему вполне достаточно хорошего ровного отношения.
Перед мысленным взором Джесси вновь возник образ ее возлюбленного, с которым ей предстояло вскоре навсегда расстаться. Мысль о разлуке причиняла ей невыносимую боль. И все же Джесси знала, что ей придется смириться с неизбежным, потому что у нее нет другого выхода. Вскоре Лукас Галлахер навсегда уйдет из ее жизни, и она будет до конца своих дней таить в своем сердце любовь к нему.
– Ты помнишь тот пикник, который мы устроили здесь однажды на святки? – с улыбкой спросил Харрисон, и в его глазах зажглись озорные искорки. – Мне было четырнадцать, а тебе десять лет, и кто-то подарил тебе на Рождество огромного бумажного змея.
Джесси засмеялась, вспомнив тот день, и взяла Харрисона под руку.
– Да, змей оказался таким огромным, что, пожалуй, мог бы поднять меня в воздух, оторвать от земли. Я хотела запустить его, сбежав вниз по холму, но ты все время отговаривал меня.
– Однако мои уговоры ни к чему не привели. Ты все же запустила его. – Харрисон остановился и взял руку Джесси в свои ладони. – В тот день я понял, что люблю тебя и что я – счастливейший из смертных, потому что ты предназначена мне в жены.
Джесси бросила на жениха испытующий взгляд.
– А что, если бы ты так и не влюбился в меня, Харрисон? Женился бы ты тогда на мне?
Харрисон засмеялся, но Джесси почувствовала, что он сильно нервничает.
– Что за странные вопросы, Джесмонд? Ты же знаешь, что я человек долга.
Человек долга! В них с детства воспитывали чувство ответственности перед семьей, страной, королевой, Господом Богом…
– Но неужели ты женился бы на мне, даже если бы не испытывал симпатии?
– Конечно, женился бы. Но тогда я чувствовал бы себя самым несчастным человеком в мире. Давай прекратим нелепый разговор, Джесмонд…
