перебор)! — Грунк поднял руки и указал на лежащие на земле носилки. — Мы не знаем законы дружбы людей, поэтому действуем по своим. Вторая часть подарка — новая орочья жена, ждёт вождя в нашем лагере.
Я начал медленно считать.
Раз — испуг от угрозы в словах «по своим».
Два — недопонимание, правильно ли они расслышали.
Три — первые робкие улыбки и смешки.
Четыре — нарастание расслабления — орки шутят.
Пять — подтверждающая улыбка на лице Грунка и Максима.
Шесть…
— В атаку! — ору я и, прячась за широкими орочьими спинами, отсчитываю секунды, через которые снова смогу уйти в скрытность.
Происходящего рядом с носилками я не вижу, но знаю, что сейчас две горы артефактов взрываются, и вышедшие из окаменения тролли вскакивают и бросают в Максима и его телохранителей специально подготовленные разрывные булыжники — они выглядят целыми в руках каменных гигантов, но на самом деле они заранее разрезаны на куски с острыми краями, а потом собраны для того, чтобы их удобно было кинуть.
За двадцать пять метров булыжники разлетятся, и тех врагов, кто не под щитом покалечит или убьет, в крайнем случае ослабит их защиту.
Дальше, чтобы не рисковать собой, тролли уходят в окаменелость, а их носильщики, сколдовав «каменную кожу» из свитков, одетые в наши артефакты с «рывками», «прыжками» и другими способностями мгновенного перемещения, врезаются в первые ряды врага, отвлекая стрелков противника от основной массы… и меня.
Ну что ж, пора посмотреть, что из теории претворилось на практике. По крайней мере то, что восставшие ещё не полезли, говорит о том, что у Максима не все гладко.
Далеко не все удается рассмотреть, орки уже бегут по окаменевшим троллям и заслоняют обзор.
Бойцы под каменной кожей вскрыли ряды противника, и некоторые из них уже рубят магов (спасибо всем системным богам, что мы встретили этих хмырей до того, как они создали фундаментальную гильдию и получили свои свитки).
Пробежав ещё двадцать метров, я замечаю группу отступающего Максима, только сейчас у него появляется небольшая передышка и он призывает восставших, по счастью, позади нас.
Выжил падла! Мда, самый главный пробел был в том, что я не мог заранее запрограммировать носильщиков атаковать именно его, описание лица они не понимали, а никаких других отличительных черт лидера «Щита» из сна я не запомнил.
Хрен с ним! Света жива, да и кучка телохранителей урода минимум в три раза меньше, чем в пророчестве. Может, в этот раз у него не будет магической защиты.
Я ныряю в образовавшуюся брешь и, забежав за спины обороняющимся, бросаюсь в погоню.
Меня замечают не сразу, и летит в меня вместо десятка копий всего четыре. Вызываю два щита в попытке закрыть бегущего сзади орочьего шамана.
Есть! Из-за небольшого расстояния три копья попадают в меня, а четвертое я отбиваю щитом. Шаман выжил, вуаль осталась висеть, и Максим меня не узнает.
Убираю щит и «мощный швырок»!
Копьё отклонилось, но не так, как в прошлый раз, и пробило плечо некроманта, сбивая его с ног. Большая часть телохранителей встала передо мной, а маги принялись колдовать над раненым.
Идеально!
За три метра до первого врага я активировал «таран».
Противники разлетелись, а мой путь закончился прямо перед поднимающимся Максимом.
Два быстрых взмаха «могучим штырем» и трое лекарей падают на землю.
— Ты! — глаза врага распахиваются от удивления, и в эту же секунду наконечник пробивает ему шею и выходит в районе затылка.
Сзади раздается громкий рев, и, не выпуская оружия, я оборачиваюсь.
Потеряв хозяина, тысячи восставших, почти добившие моих орков, бросаются на людей. Через секунду замолкает рог, трубивший с самого начала нападения. Пользуюсь иммунитетом от новой особенности и поддержкой шамана, даже не уклоняясь от атак, добиваю выживших телохранителей Максима.
Дело сделано!
С чувством выполненного долга глубоко вздыхаю и тут, в километре от меня из леса со стороны Коломны появляются первые отряды «Щита». Между молотом и наковальней. Восставшие как раз добивают людей с орками и вот-вот заметят новую угрозу.
Падаю на землю и прячусь между телами Максима и его помощников. Шаман больше не нужен, посылаю его к монстрам — не должно выжить никого из моих бывших рабов.
Солнце село, небо медленно темнеет… а я жду.
Интересные ощущения, когда по тебе несется многотысячная толпа зомби. Если бы я точно знал, что они меня не заметят, лег бы на живот, а так…
Невосприимчивость к урону закончилась через десять секунд после смерти последнего раба. Только вкачанные очки «нечувствительности к боли» и жырность позволяли, сцепив зубы, лежать, когда ноги, а иногда и когтистые руки наступали мне на грудь, живот и другие места. Только лицо я спрятал, уткнувшись в плечо мертвого Максима.
Вскоре раздались звуки начавшегося боя, но топтание продолжалось ещё некоторое время. Отсчитав десять секунд после последнего наступа, я отважился повернуть голову и открыть глаза.
Прямо надо мной стоял восставший и принюхивался. Ещё совсем недавно это был мальчик лет десяти. Он среагировал на движение и с громким криком бросился мне на шею. К сожалению, не для того, чтобы обнять.
Клинок кинжала вошёл в подбородок и остановил его в двадцати сантиметрах от меня.
Я вскочил на корточки и осмотрелся. Задержавшийся ребенок был последним, остальные восставшие массово умирали на клинках «Щита».
— Ну покачайтесь… — сжав зубы, пробормотал я. — В последний раз.
Участие во второй части операции было вариативным. Как сказал Леха: «на твое усмотрение, по обстоятельствам, если выживешь».
Выжил. Теперь, даже с учётом близкого к идеальному начала, я должен позаботиться о будущем нашего поселения и армии. Понятно, что убийство Максима — это огромный шаг, опыт, полученный за него, это подтверждал, но покончить со «Щитом» за один день не выйдет, и очень глупо отдавать им топовые артефакты.
Начал я с самого бывшего некроманта и принялся, не разбирая, кидать его шмот в заранее подготовленный и за счёт камней, собранных прошлой ночью с орков, улучшенный до системного рюкзак. Его собственную сумку я, не открывая, закинул на плечо.
Потом пришёл черед его ближайшего окружения. Рюкзак, несмотря на сто двадцать больших мест, в которых могли стэкаться до четырех одинаковых предметов, стремительно заполнялся.
Забив его и еще один мифический, найденный неподалеку, я, груженный под завязку, побежал к месту начала схватки и с радостью заметил, что оба тролля практически одновременно встали.
— Идите на базу! — заорал я. — При нападении превращайтесь в камни. Потом отобьем, если на щебень не разобьют.
— Кринна сказать собрать лут! — оба тролля достали огромные мешки.
Да блин! Меня передернуло от злости, но я отлично понимал, что спорить бесполезно.
— Самые лучшие шмотки я взял, они вот тут. Мы все «Защитники», и вы получите свою долю.
Ни хера я
