Прервав зрительный контакт, она мельком заглянула в конверт, а затем отложила его на диванную подушку.
— Ты не понимаешь.
— О, думаю, понимаю. Тебя не так уж трудно понять. У тебя ведь нет никакого чувства уважения или достоинства. Берешь то, что хочешь, не обращая внимания на остальных. Ты захотела Патча, и, кажется, ты его заполучила. — Теперь мой голос надломился, а глаза защипало. И хотя я пыталась проморгать слезы, они накатывали слишком быстро.
— Я в беде, потому что совершила ошибку, выполняя поручение Патча, — взволнованным голосом мягко произнесла Дабрия, полностью игнорируя мои обвинения. — Патч рассказал мне, что Блейкли развивает дьявольскую силу для Данте, и что лаборатория должна быть уничтожена. Он сказал, что, если мне в руки попадет информация, касательно месторасположения Блейкли или лаборатории, то я должна немедленно сообщить ему.
Пару дней назад, поздней ночью, ко мне заявились несколько Нефилимов, чтобы узнать свою судьбу. Я быстро поняла, что они были наняты в качестве охранников в армии Черной руки. А до той ночи они служили охранниками для очень могущественного и важного Нефилима по имени Блейкли. Это меня заинтересовало. Они рассказали мне, что у них скучная и однообразная работа, да еще по многу часов в день. Ранее той ночью они собрались сыграть в покер, чтобы скоротать время, несмотря на то, что игры и любого рода развлечения им были запрещены.
Один из парней покинул свой пост, чтобы купить колоду карт. Они и десяти минут не успели сыграть, как их обнаружил командир. Тот незамедлительно и бесчестно уволил их из армии. Но лидер уволенных солдат, Ханос, отчаянно хотел вернуть свою должность. У него здесь семья, и он беспокоился об их поддержке и безопасности, в случае если они будут наказаны или изгнаны за его преступления. Он пришел ко мне, надеясь, что я смогу рассказать ему, есть ли у него шанс получить назад свою работу.
Он был первым, кому я предсказала судьбу. Мне очень хотелось рассказать Ханосу правду: что его бывший начальник ищет повод арестовать его и подвергнуть пыткам. И что ему необходимо немедленно уехать из города вместе со своей семьей. Но я также знала, что в этом случае потеряю последнюю надежду найти Блейкли. Так что я соврала. Соврала для Патча.
Я сказала Ханосу, что ему следует решать дела непосредственно с Блейкли. Сказала, что если он попросит прощения, Блейкли простит его. Я понимала: если Ханос поверит в мое предсказание, он приведет меня к Блейкли. И я хотела сделать это ради Патча. После всего того, что он сделал для меня, дав мне второй шанс, когда все остальные от меня отвернулись, — ее полные слез глаза нашли мои. — Это меньшее, что я могла сделать. Я люблю его, — заявила она легко, не дрогнув даже встретив мой жесткий взгляд. — И всегда буду любить. Он был моей первой любовью, и я не забуду его. Но сейчас он любит тебя, — она уныло вздохнула. — Но может быть настанет день, когда вы охладеете друг к другу, и я буду ждать этого момента.
— Даже не рассчитывай на это, — ответила я. — Продолжай и переходи к части, где ты объяснишь эти снимки. — Я взглянула на конверт, что лежал на диване. Казалось, он занимает слишком много места в комнате, и мне хотелось разорвать фотографии и бросить в камин все то, что от них останется.
— Создалось впечатление, что Ханос поверил в мою ложь. Он ушел вместе со своими людьми, а я проследовала за ними, стараясь быть незамеченной. Численно они превосходили меня, и я понимала, что если бы попалась им, то оказалась бы в большой опасности.
Они покинули Колдуотер, направляясь к северо-западу, и я следовала за ними около часа, думая, что, должно быть, с каждой минутой приближаюсь к Блейкли. Город остался позади, и мы оказались в глубине сельской местности. Нефилимы свернули на узкую дорожку, и я последовала за ними.
И сразу поняла: что-то не так. Они припарковалась посреди дороги. Четверо из пятерых вышли из машины, и я почувствовала, как они рассредоточиваются в темноте, по бокам и сзади, загоняя меня в ловушку. Не знаю, как они выяснили, что я следила за ними, ведь всю дорогу я ехала с выключенными фарами и на достаточно большом расстоянии позади. Я даже теряла их из виду несколько раз. Опасаясь, что было уже достаточно поздно, я прибегла к единственно доступному решению — побежала к реке.
И позвонила Патчу, рассказав обо всем в голосовом сообщении. А потом зашла в реку, надеясь, что ее бурное течение лишит их способности слышать или чувствовать меня.
Несколько раз они едва не обнаружили меня, поэтому пришлось выйти из реки и бежать через лес. Я не могла разобрать, в каком направлении двигалась, но даже если бы я добралась до города, я бы все равно не была в безопасности. И если бы кто-то даже стал свидетелем того, как Ханос и его люди нападают на меня, Нефилимы бы просто стерли их воспоминания. Поэтому я бежала так быстро и так далеко, как только могла.
А когда Патч, наконец, перезвонил, я пряталась на заброшенной лесопилке. Не знаю, сколько бы я еще смогла бегать от них. Совсем недолго. — В ее глазах блестели слезы. — Он пришел за мной. И увез меня оттуда. Даже не смотря на то, что я упустила шанс найти Блейкли. — Она заправила свои волосы за уши и всхлипнула. — Он привез меня в Портленд и убедился, что я остаюсь в безопасном месте. И перед тем, как выйти из грузовика, я поцеловала его. — Наши взгляды встретились, и я попыталась понять, чем был этот блеск в ее глазах: вызовом или извинением. — Я была инициатором поцелуя, а он тут же его прервал. Знаю, как это выглядит на фотографиях, но я лишь хотела отблагодарить его. Все закончилось, даже не успев начаться. Он дал мне это понять.
Внезапно Дабрия дернулась, будто ее толкнула какая-то невидимая рука. И на мгновение ее глаза закатились до белков, а затем вновь вернулись к их обычному арктически-синему цвету.
— Если не веришь мне, спроси у него. Он будет здесь меньше, чем через минуту.
Глава 26
Я никогда не верила, что Дабрия действительно обладает даром предвидения и умеет предсказывать — в любом случае, не после того, как она пала, — но за последнее время ей удалось убедить меня поменять свое мнение. Менее чем через минуту дверь гаража распахнулась с легким шорохом, и Патч показался на верхней ступеньке лестницы. Выглядел он при этом слегка потрепанным — следы усталости на лице и тени вокруг глаз, — и то, что он увидел нас с Дабрией, стоящих лицом к лицу в его гостиной, казалось, отнюдь не улучшило его настроение.
