Я опешил и уставился на нее во все глаза. Ей-то откуда обо мне известно?! Она ведь местная!
– Я почему-то так и думал, – сказал Гудков, не сводя с меня пристального взгляда.
– Он редактирует в издательстве произведения научной фантастики, – с милой непосредственностью пояснила Злата, – и до такой степени закопался в ней, что причисляет себя к пришельцам из времени. Но не из будущего, а из прошлого. Из неолита.
– Ах вот в каком смысле… – разочарованно протянул Гудков.
– Ха-ха, – равнодушно произнес Марк. – Идеи Уэллса живы… э-э… вопреки научной аргументации.
– Хватит уже! – раздраженно оборвал его Гудков.
– Хватит так хватит, – послушно согласился Марк, но все же не удержался от насмешливого замечания в мой адрес: – Говорите, из неолита? То-то я вижу… э-э… ваш зверь похож на доисторического хищника.
– Какой еще зверь? – насторожился Гудков. Он вновь сверлил меня взглядом.
– А ты в окно не выглядывал? – удивленно вскинул брови Марк. – Напрасно… Видел белую кошечку Златы? С рысь размерами, да? Так этот котище… э-э… еще больше. И черный, как сама ночь.
Гудков хотел что-то спросить, но в это время лимузин остановился и из-за перегородки между салоном и шоферским отделением донеслось:
– Приехали.
– Оченно хорошо! – обрадовался Марк. – Ох и напьюсь же я… э-э… сейчас.
Он выбрался из машины, за ним последовал Гудков, а затем и мы со Златой.
Место для пикника было выбрано где-то за городом, на излучине Клязьмы. Шофер доставил нас на асфальтированный пятачок на небольшом холме, запруженный тремя десятками автомашин. Внизу, у Деревянного причала, стоял иллюминирующий огнями теплоход, с палубы доносились возбужденные веселые голоса, играла музыка.
– Кот, говорите, у вас большой? – спросил Гудков, обращаясь ко мне.
Ему почему-то очень хотелось поговорить со мной, выведать что-то. У меня же, после того как по наитию понял, кто на самом деле является основателем хронофизики, пропало желание общаться с псевдоисторической личностью.
– Да, большой, – буркнул я, лишь бы отвязаться, и принялся оглядываться по сторонам в поисках Сатаны или его проявлений. Но Сатаны нигде не было видно. Не было видно и его проявлений.
– Черный? – и не подумал отставать от меня Гудков.
– Черный.
– А зовут как?
– Сатана.
– Сатана? Негоже так называть кота.
– Почему? – пожал я плечами. – Ядерную ракету можно называть «Сатана», а кота – нельзя?
– Нельзя называть домашних животных именем врага рода человеческого!
Я удивленно посмотрел на Гудкова.
– Вы верующий?
– Да.
– Гм… – Я покрутил головой. Достал он меня дальше некуда, и я решился на радикальную меру. – У меня масса аргументов, почему могу называть животных как мне вздумается. Но среди них есть один, который перевешивает все. Знаете, в чем суть этого аргумента?
– И в чем же?
– А не пошел бы ты на хрен?
– Что? – изумился гений всех времен и народов в будущем по версии службы стабилизации.
– Плохо со слухом? Повторяю: а не пошел бы ты на хрен?
Его лицо покрылось пятнами, он дернулся, но в драку не полез, стушевался и быстро ретировался.
– Это и есть твой аргумент? – спросила Злата.
– Не просто аргумент, а самый весомый! – уточнил я.
Скорым шагом Гудков спустился по тропинке к причалу, поднялся по сходням на теплоход, и оттуда донесся взрыв восторженных приветствий. Надо же, ещё никто в истории, а уже встречают как гения.
– Как вы его… – завистливо вздохнул Марк. – Мне бы… э-э… так. Идемте.
Он подхватил меня со Златой под руки и увлек вниз по тропинке к теплоходу.
Никто нас, как Гудкова, приветственными криками на теплоходе не встречал. Понятно: кто мы и кто он, однако антипатия к нему возросла ещё больше. Не из зависти, а из солидарности с Марком. Обидно, когда видишь, как почести воздаются не тому, кому должны предназначаться в действительности. Впрочем, не сейчас, а в будущем.
Вопреки утверждению Златы, что на пикнике форма одежды будет вольная, все женщины щеголяли в вечерних платьях, а мужчины в строгих костюмах. К счастью, приглашенные давно были навеселе, и на мои джинсы и куртку никто не обращал внимания. На танцплощадке на носу теплохода под медленную музыку топталось несколько пар, однако основной контингент сосредоточился на корме у бара. Там то и дело хлопали пробки откупориваемых бутылок шампанского, гудели возбужденные голоса. Благопристойный пикник высшего общества постепенно, но верно переходил из светского раута в обычную пьянку. Бомонд гулял по-русски. Некоторые мужчины уже развязали галстуки и бабочки, и не за горами было то время, когда под ноги полетят фраки и смокинги, а затем и женщины останутся в одном белье и будут танцевать на столах. А закончится все массовым купанием в Клязьме голышом. Чего только себе не может не позволить загадочная русская душа! Какой смокинг в состоянии ее облагородить, если смирительная рубашка нипочем?
– Как насчет… э-э… шампанского? – предложил Марк.
– Шампанского? – Злата подумала и отрицательно покачала головой. – Пожалуй, достаточно, а Егору тем более. – Она внимательно посмотрела на меня и подала руку. – Мы пойдем танцевать. Дама приглашает кавалера.
– Э-эх! – шумно выдохнул Марк и хлопнул меня по плечу. – Завидую тебе, Егор. Какая женщина… э-э… Мне б такую!
Злата кокетливо погрозила ему пальчиком и повлекла меня на танцплощадку.
– А я напьюсь! – крикнул нам вдогонку Марк. – Гулять так гулять! – Он ринулся на корму. – Где здесь шампанское наливают?!
Злата вывела меня на середину танцплощадки, повернулась ко мне лицом и положила руки на плечи. И мне ничего не оставалось, как взять ее за талию. Выпил я в казино порядочно, однако до сих пор не чувствовал в голове ни капли хмеля. Но стоило прикоснуться к Злате, как сразу захмелел. Я не слышал музыки, топтался на месте, перед глазами плыло, голова сладко кружилась.
– Как ты догадалась? – спросил я непослушными губами.
– О чем?
– О том, что я выпивши? По моей агрессивности в отношении Гудкова?
– Да нет, сэр. Что вы, сэр… – подчеркнуто светски сказала Злата. – Разит от вас, сэр, водочным перегаром, как из бочки.
Я мгновенно протрезвел, будто от пощечины, отстранился и убрал руки с ее талии. Столько мечтал оказаться со Златой наедине, и надо же, когда представился случай, я – пьяный…
– В чем дело? – удивилась Злата… – Мелодия еще звучит.
– Боюсь, в таком состоянии оттопчу тебе ноги.
– Ты что, действительно настолько пьяный? – встревожилась она.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
