с учетом предварительного программирования давно и точно определенных координат местонахождения Земли во вселенной. Всего этого, к сожалению, пока невозможно было добиться при условиях пребывания источника луча в космическом полете.
Вместе с тем месячная стажировка на космическом корабле была для землян своеобразным отпуском – отдыхом от напряженного труда на планете, интенсивность которого возрастала с каждым днем.
Вокруг Земли на орбите крейсировало уже пятьдесят межзвездных космических кораблей, когда впервые за несколько лет снова в полном составе собрался Совет Земли. Его сподвижники все эти годы трудились самостоятельно в соответствии с пунктами единого плана, разработанного и утвержденного шесть лет назад.
Однако обсуждаемый теперь вопрос был чрезвычайно важным: кончался восьмилетний срок полномочий сподвижников Совета Земли, и нужно было сообща принять решение либо о новом референдуме и выборах, либо, исходя из сложившихся чрезвычайных обстоятельств, о продлении полномочий нынешнего состава Совета, что также было предусмотрено Регламентом.
Большинство еще до начала заседаний высказывалось именно за этот, второй вариант.
Подводя итог многочисленным предложениям с трибуны огромного пустого зала, где на этот раз находились только сподвижники Совета Земли, Главный Астрофизик Саон-Иос от их и от своего имени произнес фразу, которая впоследствии стала крылатой:
– Да, срок наших полномочий истекает, – ровным голосом произнес он. – Но сейчас, и это знает каждый землянин, настал суровый час испытаний и самоотречений. У всех нас, землян, даже у подростков, у юношей и стариков нет больше личного времени. Каждый его час, каждая секунда принадлежат и отдаются обществу. Во имя исполнения его единой воли, его жизненно важной задачи. И мы не можем, не имеем права терять эти часы и секунды на неизбежный в данном случае так называемый период сдачи и принятий полномочий, заведомо зная, что на это уйдет не меньше месяца. Мы не можем позволить себе такой роскоши. Мы должны сказать: “Нет! Тысячу раз – Нет!” – Саон-Иос решительно поднял над головой правую руку. – Когда всадник переплывает бурную реку, он лошади не меняет!
Главный Астрофизик шел к своему месту под одобрительными взглядами товарищей, в розовом отсвете их глаз и все более усиливающегося сияния Большой Стены.
На трибуну поднялся Главный Врач.
– Мне понятен, коллеги, ваш патриотизм, – сказал он, – высокое чувство долга, нравственная чистота, сознательность, самоотверженность. Но кому, как не мне, больше других известно, что многие из нас очень устали за эти трудные годы напряженной работы. Просто с ног валятся. И не лучше ли будет, если на смену уставшим придут свежие силы? Прошу обратить особое внимание, что когда я говорю “будет лучше”, то подразумеваю не нас с вами, а все общество, все десять миллиардов землян.
В огромном зале застыла тишина. Совет слушал. Напряженно слушал одних и других. И вместе с ними внимательно ловили каждое слово, каждую мысль, каждый новый довод выступавших все земляне. Только Большая Стена теперь никак не откликалась на все новые и новые аргументы сторон. Потому что одним весьма основательным доводам противопоставлялись другие, еще более веские, более обоснованные. Каждое новое, противоречащее предыдущему, предложение было настолько убедительно, что у него сразу же находилось много сторонников. Но чем больше выступающих сходило с центрального возвышения, тем труднее становилось сподвижникам Совета Земли отдать предпочтение мнению кого-либо из выступавших. Кроме того, каждый землянин хорошо знал положение Регламента Справедливости о том, что Совет Земли не должен не учитывать мнения даже одного сподвижника. Необходимо либо переубедить его, либо считаться с ним. Это усугубляло создавшуюся ситуацию. Казалось, что сподвижники Совета Земли впервые зашли в тупик, из которого невозможно найти выход.
Так продолжалось несколько часов – до тех пор, пока на трибуну не поднялся Вион.
В стальных глазах его можно было прочитать саму решительность и зрелый ум.
Тишина в зале стала еще гуще. Было отчетливо слышно, как поскрипывают в такт шагам подошвы его грубых рабочих ботинок.
– Я считаю правомочными оба варианта, – тихо начал он, как только взошел на трибуну. – Больше того, думаю, что будет весьма целесообразным провести выборы сподвижников Совета Земли двойного обновленного состава, оставив при этом все полномочия за прежним, то есть за нашим составом.
– В самом деле, – помолчав секунду-другую, продолжал Главный Конструктор, с удовлетворением отмечая, как одобрительно порозовели глаза у большинства его слушателей. – Через семь с половиной лет мы должны покинуть планету. К тому времени снова окончится срок полномочий вновь избранных теперь сподвижников. Не будем же мы тогда проводить референдум в космосе. Там нужна высшая дисциплина и организованность, беспрекословное подчинение воле командиров и ведущих специалистов кораблей – членов их Советов. Вполне понятно, что их не должно быть много. Тридцать, на мой взгляд, будет в самый раз. А вновь избранные уже теперь в состав сегодняшнего Совета Земли и будущих Советов межзвездных космических кораблей уже на теперешнем этапе и нам облегчат работу, и сами подучатся выполнять сложные, многогранные и далеко не легкие, а порой даже очень трудные и весьма ответственные обязанности сподвижника, а тем более – члена Совета межзвездного корабля.
Вион еще не кончил говорить, а все присутствующие в зале уже стояли, высоко подняв над головой правую руку. И сейчас же ярко вспыхнула миллиардами розовых точек одобрения Большая Стена огромного зала.
Это все земляне с помощью своих обитонов снова передали в Центр Разума решительное единодушное “за”. И это было уже не просто решение Совета Земли, а полное и горячее одобрение всеобщего Референдума планеты.
Однако Вион не покинул трибуну. Молча вглядывался он с возвышения в лица сподвижников, и зал постепенно затихал под его пристальным взглядом. Все снова уселись на свои места, ожидая, что еще скажет им Главный Конструктор.
А он начал неторопливо, исподволь подводя товарищей к сути своих мыслей, обдумывая не только каждое слово, но и интонацию.
– Вот уже больше шести лет все мы, включая стариков и детей, добросовестно трудимся над выполнением разработанной до мельчайших деталей программы спасения нашей цивилизации, программы защиты и спасения Разума от грозящей ему неведомой опасности. Лично я принимал самое непосредственное участие в ее разработке, убежденный в своей правоте, в необходимости выполнения каждого из ее разделов и пунктов, голосовал за ее утверждение и теперь год за годом делаю все, что в моих силах, для скрупулезно точного ее выполнения. Сегодня в стадии завершения уже добрая половина намеченного. Но чем больше мы с вами делаем, дорогие друзья, тем больше сомнений закрадывается в мое сердце…
Он обвел зал глазами, заполненными радужными вспышками волнения, окруженными фиолетовой каймой печали и беспокойства.
– Правильно ли мы поступаем, так безжалостно оголяя Землю –
