В этом слабость техасских капиталистов по сравнению с магнатами финансового и промышленного капитала восточных штатов. Техасцы пока еще не смогли создать финансовый аппарат, отвечающий современному уровню развития государственно-монополистического капитализма. Магнаты Техаса имеют больше общего с предпринимателями середины XIX в., чем с банковским капиталом середины XX в.
Строго придерживаясь научного содержания марксистско-ленинского понятия «капиталистическая монополия», вряд ли можно было бы большинство техасских магнатов отнести к категории монополистов. Удельный вес техасцев в контроле над промышленным производством в США незначителен. Все нефтепромышленники Техаса занимают подчиненное положение по отношению к гигантским нефтяным монополиям, контролирующим переработку, транспортировку и рынки сбыта нефти.
Магнаты Техаса —всего лишь богатые аутсайдеры, оперирующие на периферии крупных монополистических объединений, созданных финансовым капиталом восточных штатов. Из числа техасцев, пожалуй, только Джордж Браун, Трой Пост и семья Муди уже проникли в сферу «высших финансов» и монополистических объединений, где-то классово смыкаясь с верхушкой промышленно-финансовой плутократии США.
В отличие от капиталистов восточных штатов, магнаты Техаса редко вступают в деловые партнерства на длительный срок. Обычно они действуют независимо друг от друга или, по их собственному выражению, как «одинокие волки». Подобно тому, как волки время от времени объединяются в стаи для охоты на лося, так и техасские предприниматели объединяют свои финансовые ресурсы для какой-нибудь крупной спорадической операции.
Поэтому говорить о техасской финансовой группе в том же смысле, как говорят о финансовой группе Морганов или финансовой группе Рокфеллеров, — это значит допускать известную передержку. В Техасе нет единой финансовой системы, охватывающей весь штат. Есть лишь локальные группы финансистов, объединяющихся вокруг крупных банков Далласа, Хьюстона и Форт Уорта. Взаимопереплетение финансовых интересов и деловых связей между этими локальными группами весьма слабое.
Для большинства техасских капиталистов нефть — альфа и омега предпринимательской деятельности. Многие из них владеют довольно крупными нефтяными компаниями. Вместе с тем реальный удельный вес техасских капиталистов в нефтяной промышленности США сильно преувеличен.
Например, американский журналист Т. Бьюкенен заявляет, что половина американской нефтяной промышленности принадлежит техасцам. Это утверждение далеко от реального положения вещей. Добыча нефти в Техасе в 1966 г. составляла 35% от общей добычи нефти в США. Примерно 2/3 добычи нефти в самом Техасе приходится на долю 20 гигантских интегрированных компаний, контролируемых Уолл-стрит. Самая крупная доля в добыче техасской нефти (16%) принадлежит рокфеллеровской «Стандард ойл оф Нью-Джерси». Нефтепромыслами в Техасе владеют также крупные химические концерны («Монсанто», «Эллайд кемикл») и десятки менее крупных нетехасских нефтяных компаний. Кроме того, почти все богатые семьи капиталистов восточных штатов стремятся приобрести нефтеносные участки в Техасе с целью диверсификации своих капиталов, а также получения налоговых льгот на доход от нефти. Так, в частности, поступила семья Кеннеди, создав два небольших нефтяных предприятия в Техасе.
На долю техасцев приходится теперь не больше 1/3 добычи нефти в штате. Правда, техасские капиталисты тоже не ограничивают своей предпринимательской деятельности пределами штата: Они владеют нефтепромыслами в Луизиане, Калифорнии, Оклахоме, Вайоминге и других штатах.
В целом можно сделать вывод, что доля техасских капиталистов в общеамериканской нефтедобыче едва ли превышает 15%.
Нефтяные владения техасцев сильно распылены. В Техасе насчитывается около 6 тыс. независимых нефтепромышленников и получателей «нефтяной ренты». Но даже крупнейшие техасские нефтепромышленники по сравнению с гигантской «Стандард ойл оф Нью-Джерси» выглядят пигмеями. В качестве примера можно взять предприятия мультимиллионера — нефтяного магната Гарольдсона Ханта. Его нефтепромыслы дают всего 2 млн. т нефти в год, а предприятия «Стандард ойл» — 30 млн. т. в США и 120 млн. т за границей. Активы нефтяных компаний Ханта составляют примерно 250 млн. долл., в то время как активы всей группы рокфеллеровских нефтяных компаний составляют 25 млрд, долл., т. е. ровно в 100 раз больше.
Но главное даже не в этом. Г. Хант владеет лишь небольшим нефтеперегонным заводом в Алабаме (мощностью 9 тыс. баррелей в день), занятым переработкой низкокачественной нефти в асфальт. Следовательно, всю нефть, добываемую на его нефтепромыслах, Г. Хант вынужден продавать в сыром виде той же «Стандард ойл» или какой-нибудь другой гигантской интегрированной компании[356]. В таком же положении находятся почти все остальные техасские нефтепромышленники. Их роль сводится к положению поставщиков сырой нефти гигантским интегрированным компаниям.
Чем же объяснить, что техасские капиталисты не смогли создать ни одной собственной крупной интегрированной нефтяной компании? Ответ на этот вопрос дает история развития капитализма в нефтяной промышленности США.
К тому времени, когда Ханты, Мэркисоны, Каллены и Мекомы развернули свою предпринимательскую деятельность, восточные промышленники и банкиры уже прочно монополизировали командные высоты в нефтяной промышленности. Захватить все источники природной нефти практически невозможно. Но монополизация средств транспорта, переработки и сбыта нефтепродуктов оказалась для этих магнатов делом вполне посильным. Еще Джон Рокфеллер I разработал и применил эту стратегическую схему нефтяной монополии. Такой же стратегии придерживаются в настоящее время нефтяные монополии как в США, так и на мировом нефтяном рынке. Горстка гигантских интегрированных компаний контролирует подавляющую часть нефтеперерабатывающей промышленности, все главные магистральные нефтепроводы, газопроводы, танкерный флот н почти всю сбытовую сеть нефтепродуктов. Главные нефтяные компании определяют уровень цен на сырую нефть, и они же решают вопрос о том, в каких размерах независимые нефтепромышленники должны вести добычу нефти.
Сфера добычи нефти все еще остается доступной для независимых нефтепромышленников. Но попасть в заповедную сферу операций интегрированных компаний, захваченную финансовым капиталом Нью-Йорка и Питтсбурга, даже для самых богатых аутсайдеров практически невозможно. В 40-х и 50-х годах Мэркисоны пытались создать свою крупную интегрированную нефтяную компанию. В качестве базы операций они намеревались использовать компанию «Дели-тэйлор ойл», располагавшую не только нефтепромыслами, но и нефтеперегонными заводами со сбытовой сетью. Мэркисоны участвовали в строительстве магистральных нефтепроводов и газопроводов в США и Канаде. Но, убедившись в безнадежности своей честолюбивой затеи, они постепенно ликвидировали свои нефтяные «интересы». В 1963—1964 гг. предприятия «Дели-тэйлор ойл» были распроданы по частям восточным группам капиталистов.
Не одни только Мэркисоны не устояли под ударами конкуренции восточных группировок и ликвидировали свои нефтяные предприятия. В 1963 г. группа восточных капиталистов (Бронфман — Лоб) скупила за 250 млн. долл, нефтепромыслы компании «Тексас паси-фик коул энд ойл». В 1965 г. «Синклер ойл» купила за 252 млн. долл, компанию «Тексас галф продьюсинг», владевшую нефтепромыслами в Техасе и концессионными правами в Ливии. Тогда же нью-йоркский химический концерн «Селанез корпорейшн» поглотил «Чэмплин ойл энд рифайнинг» — единственную «интегрированную» нефтяную компанию Техаса.
Здесь упомянуты случаи распродаж техасских нефтяных компаний, достаточно крупных для того, чтобы попасть на страницы крупных газет, в разделе — финансы. Эти случаи — лишь незначительная часть постоянных сделок о продаже более мелких нефтяных предприятий. В 1964 г. «Уолл-стрит джорнэл» писала о бесперспективности положения независимых нефтепромышленников. Обстоятельства для независимых промышленников, указывала газета, сложились так, что многим из них выгоднее продать свое предприятие, чем «цепляться» за него без особых перспектив на успех. Отметив, что на протяжении предшествовавших трех лет главные нефтяные корпорации скупали нефтепромыслы независимых нефтепромышленников на сумму 1 млрд. долл, ежегодно, газета приходит к выводу, что в конечном счете дело идет «ко все большей концентрации собственности на нефтепромыслы в руках примерно 20 крупных интегрированных нефтяных компаний»[357]. Показателем степени этой концентрации, по словам газеты, служит тот факт, что за пять лет число нефтепромышленников в Техасе уменьшилось с 6600 до 6200[358].
