Там, в глубоком бархатном кресле, парень наконец заметил еще одного человека.
И едва не охнул, сразу натолкнувшись на этот взгляд.
Глаза.
Господи, какие глаза…
Острые, как лезвия бритвы.
Этот взор словно вспарывал ткань реальности, разрушая золотую тишину свечей холодным пронзительным ветром.
Полярная ночь…
За этим черным взором была Сила.
Немереная Сила.
Она билась в оковах этих колющих зрачков, сдержанная до времени…
И Слава невольно упал на колено, склонив голову.
Правильно.
Так было правильно.
И никакого значения не имело, что кончался ХХ век, а Вячеслав родился отнюдь не рыцарем…
Перед ним был Принц Соулинга, его Первый Мастер — и так было правильно…
Аристократическая бледная рука с точеными пальцами протянулась вперед — Вячеслав успел заметить на ней два тяжелых перстня — и негромкий сильный голос разрешил ему подняться.
Лишь после этого Славик осмелился посмотреть на Фрэнсиса еще раз…
Крупные шелковые кольца — черной россыпью по плечам. Такими могла бы гордиться любая женщина…
Как и отточенными чертами лица.
И все же эта красота была бесспорно мужской: скупой и четкой, как размашистые штрихи Сальвадора Дали… Вряд ли при жизни Фрэнсис был красив: постаралась вампирская кровь.
Пиджак на лорде Элчерстерском выглядел как камзол!
По крайней мере, создавалось такое впечатление… А почему — Слава затруднился бы объяснить…
— Лорд Фрэнсис, мой господин… — почтительно и твердо произнес юноша, склонив голову.
Фрэнсис скупо усмехнулся уголком рта.
Восемьсот лет, господи, подумать только! А на вид — больше тридцати не дашь!..
Если в глаза не глядеть…
— Приветствую вас в нашей семье, молодой человек, — заговорил Принц. Лицо его оставалось неподвижным, двигались лишь губы. — Лелею надежду, что вам понравится наше общество… Лиза очень рассчитывала на это.
— Я счастлив находиться здесь, — не растерялся Слава, хотя голос его подрагивал от страшного нервного напряжения.
— Неплохо, неплохо… — задумчиво кивнул Принц. — Ты станешь сильным вампиром, ты знаешь это?..
— Да, монсеньор, мне сказал об этом Карл… Он сказал…
— Я знаю, — перебил Фрэнсис. — Что ж, гнать тебя я не стану, но и держать насильно тоже не буду. И, тем не менее, молодой человек, я хотел бы, чтобы ты уяснил для себя следующее: каждый вампир на территории Соулинга и нескольких соседних штатов обязан выполнять мои приказы. Ослушание очень строго наказывается. Ты понял это?..
— Да, мой господин.
Фрэнсис поморщился.
— Сделай одолжение, избавь меня от подобных обращений в дружеском кругу. Личное и рабочее время путать слишком утомительно… В неофициальной обстановке можешь называть меня по имени.
— Лорд Фрэнсис…а скажите… — решился Слава, — вы родились в ХI веке?
— В XII, — невозмутимо ответил англичанин. — Я норманн…
Глаза юноши расширились:
— Фрэнсис, простите, но…прошло почти девять веков, а для вас до сих пор важно, что вас могут спутать с англом или саксом тех времен?..
— Я не отношу себя к современному народу Великобритании, они так же далеки от меня, как итальянцы от древних римлян, — вампир пожал плечами. — Отгоревшие страсти той эпохи до сих пор живы в моем сердце. Они чужды этому миру, бесспорно, но я никогда не перестану быть норманном, как Карл не перестанет быть венгром, пусть оно и не влияет на нашу жизнь. Я знаю, Карл удивлялся, что тогда, в XIV веке, я покинул страну из-за начавшейся войны, но как можно было спокойно перенести нападение потомков норманнов на родину их отцов?.. Тебе не понять, мальчик. Еще очень долго не понять.
— А…
— Молодой человек, на сегодня вопросов достаточно. Я утомлен. Тут найдется, кому занять вас разговором, а я не люблю вечеринки. Прошу извинить.
Лорд Фрэнсис взял со стола газету и перестал замечать Вячеслава.
Тот, переведя дыхание, отошел к напряженно застывшим девушкам, ожидавшим конца диалога.
Лиза просто лучилась от счастья!
А Ильза подарила Славе ободряющую улыбку: ясность лунного блика на ночном озере…
— Не обращай внимания на Фрэнки, он просто зануда! — состроила она очаровательную гримаску. — Лучше садись и попробуй, что мы тут с твоей Лизой настряпали! — Ильза смешливо фыркнула. — Мы очень старались, но, к сожалению, не могли дегустировать… Лиза, скажи ведь, принимать в гостях человека — в этом есть своя прелесть…
— Еще какая, — хмыкнула баронесса. — Салаты спас майонез, а вот жаркое…
— Если оно пересолено, я знаю, в чем тут дело! — развлекалась Ильза.
Лиза шутливо ткнула ее локтем: они уже все втроем сидели за столом, и Слава накладывал себе угощенье.
— Нет, все очень вкусно, спасибо, — совершенно искренне ответил Вячеслав. Ильза молитвенно сложила руки и возвела глаза к потолку.
— Он у тебя просто ангел, такой покладистый! Добрый мальчик…
И весело расхохоталась.
Лиза задумчиво сидела, подперев щеку рукой, и сосредоточенно наблюдала, как ест ее друг. Глаза ее приняли задумчивое, напряженное выражение.
Очень жестокое.
— Что с тобой? — Славе стало неловко.
— Ешь, — тихим приказным тоном ответила она. — В том, как смертные поглощают пищу, есть нечто завораживающее…
— Вот сказала! — хихикала Ильза. — Сейчас наш гость подумает, что присутствует здесь в качестве главного развлечения.
Лиза холодно посмотрела на собеседницу.
И ничего не ответила.
— Пойду, потороплю Карла! — вдруг сказала она, поднимаясь из-за стола.
— Ильза, — Слава решил воспользоваться моментом. — А вы не ревнуете мужа к Лизе?
Брови Ильзы взлетели вверх.
— Я? Ревную?.. — она звонко рассмеялась. — Ни в малейшей степени! Карл любит нас обеих и, прости за прямоту, меня он любит куда сильнее, чем Лиза любит тебя. Да, он способен променять меня на сестру, но это оставит незаживающую рану в его душе…как тоска Лизы по мужу всегда будет с нею. К тому же, Лиза моя подруга. Я бы согласилась делить с ней не только сердце Карла, но и его постель. Дело не во мне, а в них.
Видимо, лицо Вячеслава было красноречивее всяких слов, потому что графиня искренне расхохоталась.
А Слава понял, почему дворянство называли развращенным…
— Только не говори мне о вашей морали! — отмахнулась Ильза. — Когда ты проживешь лет семьсот, вот тогда и поговорим!
— Я и не говорю… — пробормотал молодой человек. Он уже усвоил, что в вампирском обществе несколько иные критерии морального и аморального, нежели у людей. — А вы однажды не избалуете Карла?..
