Возвращаясь в замок, я старался сразу увидеть Ладмилу, а лучше обнять, прижать к себе, почувствовать ее запах. Как ни странно, к такой слабости люди относились с пониманием и даже с уважением.
Я отчетливо осознавал, что привязан к Ладе гораздо крепче, чем она ко мне. Крови демона во мне в разы больше, чем в ней крови дракона, значит, и привязанность сильнее. Но, похоже, ни Вайриан, ни Лада, несмотря на ментальную магию, так и не поняли этого. Моя жена несколько дней назад в шутку сказала, что не хотела бы мне надоесть. Но за шуткой я почувствовал страх и неуверенность.
Еще одна способность пар — чувствовать эмоции друг друга. Пока я не всегда понимал и мог правильно интерпретировать, какие именно эмоции Лада испытывает, но тут никаких сомнений не было. Страх и неуверенность. Как вообще она мне может надоесть?! Глупости! Как мне может надоесть моя рука или нога?
Сегодня ночью ловушка, которую ставил Йомос, наконец, сработала. Рано утром мы привезли Барона в замок и отправили в пыточную. Глава лирийской ячейки оказался крепким для человека. Вероятно, его учили терпеть пытки, а вот сопротивляться менталисту — нет.
Лада сидела за столом и записывала что-то в пухлой тетради. Как только я вошел в комнату, она улыбнулась, а потом с укоризной посмотрела на меня.
— Что? Я вышел из ванной не голый.
Мне очень нравилось то, как жена на меня реагировала, поэтому я постоянно ее дразнил. Достаточно было увидеть, как на несколько мгновений затуманивается ее взор, когда она смотрит на мое тело, и настроение сразу улучшалось.
— Намотать полотенце на бедра — это почти что голый! — немного ворчливо произнесла жена, пряча смущение, и сразу спросила. — Что рассказал пленник?
Улыбаться сразу расхотелось, новости были неприятными. Не зная, с чего начать, я уселся на кровать и увидел накрытый столик и два стула.
— Я еще не завтракала: тебя ждала, — объяснила Ладмила, проследив за моим взглядом.
— Тогда предлагаю поесть.
После позднего завтрака я принялся рассказывать.
— Барон оказался подданным Лирии. Он прибыл сюда больше двух лет назад, завербовал первых последователей, постоянно докладывал о ходе дел. У ведайна и его первых помощников НуронВрас — это его настоящее имя — всегда был на хорошем счету. Во многом благодаря его усилиям удалось практически бескровно захватить Игрельнон — крупный город Окханского княжества. Барон сумел найти предателей, которые отравили паек в казармах защитников и смогли тайно открыть ворота. Несмотря на это, жители города и военные, которые остались живы, обороняли город еще три дня. На улицах строили баррикады, стреляли с крыши каждого здания. Чтобы подавить сопротивление горожан, генерал, командующий фанатиками, сжег половину города. А потом еще долго мстил его жителям за отчаянное сопротивление. Террор, постоянные грабежи, продажа людей в рабство, различные издевательства.
— Создатель, какой ужас! — прошептала Лада.
— Поэтому я не хотел, чтобы ты копалась в голове у этого ублюдка. Барон сам участвовал в подобных наказаниях.
— Флай, я не спорю с твоим запретом на допросы, — супруга тяжело вздохнула. — Но пообещай, что если вы с Вайрианом не справитесь, то позовете меня. Мне не хотелось бы, чтобы на моей земле так же бесчинствовали фанатики. Просмотр ужасов в головах таких негодяев — сравнительно небольшая плата за важную информацию.
— Обещаю! — я не мог запретить Ладе защищать своих людей так, как она умеет.
К тому же, скоро Вайриан и лорд Юстиниан уедут. Они и остались тут только для того, чтобы помочь в расследовании. Жена видела, что я дал обещание искренне, и слегка улыбнулась. Я понимал, что оградить от всего ее не смогу. Осознал, что в стремлении защитить ее, могу дойти до крайностей.
— Несмотря на это, в Игрельноне, как и во всем Окханском княжестве, сильное движение сопротивления, — продолжил я. — Партизанам помогает население, сопротивление устраивает диверсии. Сейчас, по информации Барона, все затихло, но он уверен, что партизаны что-то замышляют. Никаких доказательств у Барона нет, только интуиция. Кстати, он так же уверен, что на деле Окханские князья выжили, хотя официально было объявлено, что казнили всю правящую семью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А почему Барон не остался в Игрельоне? — поинтересовалась Лада, — я уверена, что за его заслуги вейдан мог выдать большую награду.
— Вейдан и выдал, но Барон отказался от территорий, сказав, что лучшая награда для него: служить путеуказующему. Тогда вейдан вручил ему ценности и деньги и отправил сюда. На самом деле, Барон боялся мести партизан. Довольно быстро жители Игрельона выяснили, кто открыл ворота и отравил защитников города. Предателям подстраивали несчастные случаи. После третьей такой смерти Барон не стал дожидаться продолжения и уехал в столицу. Там добился аудиенции у светлейшего и получил новое задание.
— Много людей ему удалось собрать здесь?
— Да, но всех, кто так или иначе помогает их ячейке, он не знает. Секретность. Каждую неделю Барон обязан отчитываться о своих успехах. Йомос предлагает пока никак не показывать, что мы схватили главу фанатиков. Мало того, вовремя отправить отчет с дезинформацией. Лорд Юст все еще не определился с решением. Он полагает, что может быть какой-то неизвестный Барону наблюдатель, который так же отправляет донесения. Для контроля за ячейкой.
— Не факт, что это так, — не согласилась Лада. — Судя по всему, этот Барон опытный шпион. Он заметил бы наблюдение.
— Еще четыре человека, кроме Барона, в курсе большинства дел. Один из них Цеп — тот уголовник, который тебя отравил, — как я ни старался, последнее предложение прозвучало зло.
— Ну его! Мракобесы с этим Цепом.
Жена прижалась ко мне ближе, зная о моих чувствах. Мы сидели, обнявшись, на небольшом диванчике в гостиной. Вообще-то я хотел рассказывать обо всем в спальне, на кровати, но Лада сказала, что в таком случае мы будем отвлекаться.
— Еще троих сообщников Барона Йомос обещал поймать в скором времени. Это не профессиональные шпионы, а обычные вороватые купцы и торговцы. Выяснилось, что лирийские фанатики хотели подставить меня. Это было задание от самого ведайна. Они должны были распространить сплетни о том, что это я тебя отравил. Ведь у них почти получилось! — воспоминания о том, как Лада едва не умерла, до сих пор вызывали колкое чувство страха. — Если б не наша связь, все бы произошло так, как планировал Барон. Охрана видела, как я выбегал из замка, потом нашли бы твое тело, и больше никаких доказательств не надо было.
Я перетащил Ладу на колени и впился поцелуем в губы. Это самое лучшее лекарство от пережитого страха за нее. Моя жена с готовностью ответила. Сначала нежно, стараясь утешить, но тем лишь разжигая неуемную страсть. Но нам опять помешали: в дверь постучала служанка.
— Госпожа, там приехала странная леди с детьми и свитой. Говорит, что она — княгиня Эйтиранская.
Лада разочаровано застонала.
— Надо запретить нас беспокоить до обеда, — недовольно пробурчал я.
— Погоди, княгиня Эйтиранская — это жена Окханского князя! Но она же погибла! — вдруг поняла супруга и громко ответила служанке, — Лили, подожди, сейчас выйду.
— Ты видела княгиню? Сможешь опознать?
Мраш! Как же не вовремя эта женщина! Отпускать Ладмилу не хотелось.
— Нет, но лорд Юстиниан сможет опознать. Он встречался с правительницей. Надо сообщить ему. Флай, оденься. Придется нам встречать леди Эйтиранскую, если, конечно, это она.
— А как же супружеский долг? — я распалился сам, да и жена не торопилась слезать с колен. — Не боишься, что вечером на него набегут огромные проценты?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Лада вздрогнула от прикосновения моих губ к ее ушку.
— Я не просто не боюсь, я жажду, — прошептала она. — Огромные — это двойные проценты?
— Пятерные. Может быть, даже шестерные. Никак не меньше, — строго сказал я.
— Ох, как-то дороговато, но я согласна, — жена закусила губу, чтобы не рассмеяться.
Она слезла с моих колен и расправила платье. Ллос! Как же дотерпеть до вечера?!
