Игнат, когда впервые услышал рассказ Игоря Александровича о «Титеристе», усмехнулся. Президент «Науком» веселье своего машиниста не разделял – его лицо оставалось серьезным, не сказать мрачным. Впрочем, и сам Игнат, мгновенно вспомнив подробности взлома сети спутников, внедрение непонятного вируса в серверную станцию, обслуживающую орбитальную группировку, смеяться перестал. Особенно успешно веселость сбивало воспоминание о том, как с сервера начали ломиться в его «балалайку» – к ней не просто подключались, а словно бы пытались через чип добраться до мозгов, вызывая таким образом не самые приятные ощущения. А сервер – небольшое бетонное строение с дорогостоящей электронной начинкой, стоявшее в нескольких метрах от здания, где располагался кабинет Игната, пришлось взорвать. Игнат не был уверен, что сервер нельзя было спасти, но приказы начальства он привык не обсуждать.
Да и, если честно, на какое-то мгновение его обуял настоящий страх. В тот момент, когда увидел, что они теряют контроль над всеми компьютерами серверной станции. Этот вирус… Игорь Александрович утверждал, что это не вирус. Президент не особенно разбирался в делах машинистов, но Игнат тоже не видел самого вируса, он лицезрел лишь результат – стремительно расползающаяся зараза, берущая под собственный контроль машину за машиной.
Неуязвимая система, сказал Игорь Александрович. Игнат не стал возражать, но древний закон машинистов гласил: неуязвимых систем не бывает. Те, кто забывал об этом правиле, жестоко поплатились за собственную самоуверенность. Другой вопрос, какой урон успеет нанести сети эта непонятная «Титериста», пока удастся расколоть её хитрые файлы. В том, что расколоть их в любом случае удалось бы, Игнат не сомневался. Тем более, с мощностями «Науком». Только в космос Игорь Александрович его всё равно отправил, будь неладна эта невесомость!
Машинист выглянул в иллюминатор. Сбоку был виден неуклюже перебирающий руками Стасик. Космонавта было видно плохо, слишком острый угол. А вот орбитальная станция «Титеристы» видна отлично. Именно орбитальная станция – Игорь Александрович утверждал, что где-то должна быть и наземная часть.
Стасику приходилось туго. Из скафандра тоже убрали всё цифровые гаджеты. Как результат – две трети устройств скафа перестали работать. Кляйну приходилось банально ползти по борту корабля, пристегивая себя армированным пластиковым фаллом с карабином на конце к рейлингу. Насколько Игнат понял, именно таким образом перемещались в открытом космосе еще на заре орбитальных полетов.
Когда Стасик доберется до крайней точки, обращенной в сторону «Титеристы», ему придется прыгнуть. Игнат представил подобный прыжок и понял, что сам никогда бы не смог такое сделать. Это всё равно, что прыгнуть в бездонную пропасть, не зная, подвернется ли под руки хоть какая-то опора. Состояние невесомости старательно поддерживало ощущение падения в бездну.
– Тюльпан, как дела у тебя? – спросили с Земли.
В наушниках раздалось сопение Стасика. Да уж, ему снаружи приходилось тяжело.
– Всё в порядке. Скоро доберусь.
– Через три минуты вы выйдете из зоны видимости, – сообщили из ЦУПа. – Мы не сможем следить за вами.
– Мы в курсе, – сообщил Стасик.
– Без глупостей там.
– Когда вернемся, ругайте Ландыша, – сказал космонавт. – Я к тому времени уже закончу.
Треск в наушниках усилился, что-то крякнуло, и Игнат понял, что они остались в космосе одни.
Здесь никого и не было, кроме нас.
Да, но когда в любой момент можешь связаться с домом, когда тебя слышат, следят, правильно ли ты поступил, не ошибся ли, в любой момент готовы прийти на помощь, одиночество не ощущается так остро. Теперь они могут надеяться только на себя. И друг на друга.
– Стасик?
– Готов выполнить свою работу?
– Да. Как там у тебя? Я тебя не вижу.
– Я слева от тебя.
Игнат дернулся вперед, пытаясь заглянуть за покатый бок корпуса их корабля, и стукнулся блистером о стекло иллюминатора. Стасик, видимо, стук услышал.
– Наружу выглянуть не получится, напарник, – усмехнулся он. – Это космос.
– Да уж, – согласился Игнат, машинально потирая перчаткой шлем.
Пока Стасик не вернется, скафандр снимать нельзя. Техника безопасности требовала, чтобы в момент выхода в скафандрах были все члены экипажа. Это космос, как сказал Стасик, с космосом шутки плохи.
– Я добрался, – сообщил космонавт. – Буду прыгать.
– Удачи.
Игнат смотрел в иллюминатор. Внутри скафандра что-то гулко стучало. Игнат не сразу понял, что слышит стук собственного сердца.
Стасик в белом скафандре появился в поле зрения внезапно. Он летел сквозь пространство, вытянув руки вперед. За ним, едва заметный, тянулся тонкий шнур провода. Космонавт двигался неестественно, на Земле люди, прыгнувшие над пропастью, выглядели иначе. Слишком равномерное движение.
Он коснулся руками поверхности «Титеристы», быстро, насколько позволял довольно неповоротливый скафандр, сгруппировался и распластался по цилиндру всем телом. Инерцией его сносило в сторону. Стасик лихорадочно молотил руками по гладкому корпусу, пытаясь найти опору. В правой руке он держал готовый захлопнуться карабин.
Из наушников послышался треск, который быстро перешел в протяжный, дергающий за нервы визг.
– Чёрт! Что происходит, Тюльпан?! – выкрикнул Игнат, но, если Стасик и ответил что-нибудь, за шумом ничего слышно не было.
Наверное, так реагировала на Стасика эта станция. «Титериста». Отвечала на нападение.
В какой-то момент космонавт внезапно расслабился, а спустя секунду его движение резко остановилось, и он повис на фалле. Стасику удалось закрепиться.
– Всё в порядке, – пробиваясь сквозь треск и визги, сообщил он. – Бомбу прилепил. Сейчас передохну минуту и начну искать, куда этой заразе воткнуть провод. Где у неё задница, как думаешь? Слушай, у тебя тоже трещит радио?
– Да, трещит.
– Ни хрена не слышно. Стало быть – тоже, – сделал правильный вывод Стасик.
Заряд установленной Стасиком мины сработает сам: внутри часовой механизм, который запустит детонатор через сутки, что бы ни случилось. Игорь Александрович выразился однозначно: «Титериста» должна работать на его корпорацию или ни на кого.
Вращение транспортника «Науком» было синхронизировано с движением «Титеристы». Цилиндр, увенчанный ажурной параболой, стоял как влитой, а на фоне медленно переворачивалась поблескивающая в солнечных лучах поверхность океана. Атлантика, скоро внизу появится американский континент. В этом месте на поверхности планеты был вечер. Сумерки. Темное багровое солнце там, должно быть, медленно опускалось за горизонт.
Отсюда планета выглядела вполне прилично. Никаких последствий встряски четырехлетней давности. Здесь, в океане, вообще ничего не изменилось. Это на материках даже с орбиты легко можно разглядеть серые выжженные, покрытые радиоактивным пеплом участки земли. Карманы, как их прозвали в России. Электричество было не во всех городах, темных пятен ночью стало намного больше. Хотя Игнат на орбите впервые, откуда ему знать, как было до Катастрофы.
– Посмотри картинку, – услышал Игнат.
Похоже, Стасик звал его не в первый раз, потому что он явно был раздражен.
– Где? – не понял машинист.
– На экране. Я с камеры транслирую тебе. Переключи на четвертый канал, это моя камера.
Изображение дергалось, и было довольно темно. Ряды каких-то переключателей, закрытых прозрачными кожухами, отверстия для коннекторов, несколько кнопок без надписей.
– Оно?
– Не знаю, – честно ответил Игнат. – Но похоже.
– Куда втыкать провод?
– Штекер подходит?
– Нет. Пробовал уже примериться.
– Тогда сними его. Ты знаешь, как.
На экране перед Игнатом кажущиеся неуклюжими из-за толстых перчаток пальцы Стасика откручивали колпачок штекера.
– Воткни туда щуп.
– Готово.
Игнат посмотрел данные с тестера. Шесть контактов – стандартная схема подключения, только разъём сделали свой. Правильно, чтобы чужие не лазили. Подключиться можно, но как Стасик будет в перчатках складывать провод, Игнат не мог себе представить. У него бы точно не получилось. Но он и в открытом космосе никогда не работал.
– Сделай контакты: первый провод на шестьдесят миллиметров, второй – тридцать три, третий – двадцать пять, четвертый…
– Не так быстро, – остановил его космонавт.
На экране урывками появлялись руки Стасика, облаченные в громоздкие перчатки. Работал он ими, на взгляд Игната, с фантастической скоростью.
– Давай дальше.
Через двадцать с небольшим минут контакт был готов.
– Давай, – сказал Игнат.
– Даю. Есть контакт?
Игнат посмотрел на экран одного из «раллеров». Сейчас именно он подключен к тому проводу. Сигнал есть, но теперь нужно разобраться, что он означает. Нужно попытаться вскрыть потроха этого жбана.
