Литвак:
– Так радоваться надо. Он тебя признает. Конечно, это неправильно с точки зрения организационной. Но тебе-то какое дело? Он ее минует. Неужели не понятно, что все обливание грязью пошло тебе на пользу?
Кира:
– На следующий день, проходя мимо, директор зашел ко мне при начальнике и сказал мне зайти через 10 минут к нему по порученному заданию. Придя к нему, он стал спрашивать совсем не о задании, данном накануне, а о том, на какой я должности, какое у меня образование и где работала ранее. Потом переспросил: «Значит, вы в кадрах не работали?» – «Нет». – «Жаль, потому что я хочу вам предложить должность начальника отдела по работе с персоналом». Я была в шоке, не могла понять, что все это значит. Я очень плохо думала о директоре, думала, что раз меня устроил муж, то он не знает, как меня убрать, а тут…
Литвак:
– Ты мыслишь штампами. Если бы он хотел тебя убрать, он бы давно убрал. Сколько раз сталкивался с такой ситуацией: начальство хочет дать сотруднику повышение, а он думает наоборот.
Кира:
– Я не могла понять, что это значит, и попросила дать время до вечера.
Литвак:
– Грубая ошибка. Грубейшая. Надо было сразу соглашаться.
Кира:
– Конечно, работать я уже не смогла и сразу же пошла на улицу. Не знаю, сколько я ходила, думала, размышляла. Но сомнения не развеялись.
Литвак:
– Когда начальник делает тебе предложение, а ты сомневаешься или отказываешься, то фактически ты его называешь дураком. Есть у нас отработанная техника, что надо говорить в подобных случаях: «Я не ожидал такого предложения, оно для меня очень желанно, но раз вы считаете, что я достоин, то я принимаю». И сразу же принимать.
Сколько раз мы мусолим, что нельзя отказываться от повышения. В армии, если бы ты отказалась от повышения, на твоей карьере был бы поставлен большой крест.
Кира:
– Но это же другое направление.
Литвак:
– Какая разница? Еще одно направление будет. Она не слышала, что я сказал. Если бы ты эту фразу сказала, ты бы сняла с себя ответственность. Надо было тебе так сказать: «Я совсем не ожидала и думала, что не справлюсь, но раз вы считаете, что я справлюсь, я принимаю это предложение».
Сколько раз мы мусолим, что нельзя отказываться от повышения. В армии, если бы ты отказалась от повышения, на твоей карьере был бы поставлен большой крест.
Кира:
– Однако мои сомнения не развеялись, поэтому начались переговоры и бросание монетки. Поскольку это другое направление, то это Сизифов труд.
Литвак:
– Интересно. Сизифов труд – это когда человек скатывается назад. А ты бы перескочила выше, не скатилась вниз. Сизифов труд – когда скатываешься и начинаешь делать что-то другое. Ты же не скатываешься.
Кира:
– Я согласилась в итоге, но начала с нуля. И уже пять месяцев работаю. Мне нравится.
Литвак:
– Хорошо. Я психиатром работал. Если бы мне предложили стать главным врачом, а главным врачом я ни разу не работал, то это не Сизифов труд. Это более крупная должность.
Кира:
– Сегодня работаю на новом для меня направлении. Помимо того, что изучаю кадровое дело, учусь организовывать и координировать работу отдела, делаю коммуникации. Детей вижу редко. Прихожу с работы поздно. Старшую забирает няня. Не могу найти подходящего помощника. Все не нравятся. И мне трудно давать задания. А времени и желания что-то делать дома нет. Погрузилась полностью в работу, все меньше и меньше общаюсь с детьми. С бывшим мужем больше деловые разговоры, по делу.
Литвак:
– Нормально. Хорошо, что ты перешла на эту работу. Продолжай в том же духе. И начальству никогда не отказывай. Обошлось. Я каждый раз говорю: работайте, ребята, всегда все знают всё, и думайте о начальнике хорошо.
И более того, когда начальница обливает тебя грязью, а ты на самом деле работаешь хорошо, то это она обливает грязью себя. А если начальник еще и верит в то, что ты плохой работник, то грош ему цена. Не беда, если бы тебя оттуда и уволили. Ты же видишь, начальник оказался совсем другим человеком. А ты о нем думала плохо. Ты хорошо работала? Да. А твоя шефиня обливала тебя грязью. Считай, что она тебе рекламу создавала. Если бы ты знала психологию, теорию хотя бы, у тебя было бы хорошее настроение. Оскорбления – драгоценные камни общения. О тебе говорят – это самое главное. Когда о тебе не говорят – это плохо. Чего вы боитесь? Если о вас сплетничают, вы – фигура. А потом проходит время, и все разбираются.
Правда, чем выше человек поднимается, тем меньше он становится специалистом. Он просто становится руководителем. И если станешь директором, то перестанешь делать то, что делал раньше. Прогресс. Вот что значит в себя не верить.
Кира:
– Это же муж меня устроил, то есть меня взяли не благодаря моим навыкам…
Литвак:
– Муж устроил тебя когда?
Кира:
– Три года назад.
Важное отступление ОБ ОСКОРБЛЕНИЯХОскорбления – драгоценные камни общения. О тебе говорят – это самое главное. Когда о тебе не говорят – это плохо. Чего вы боитесь? Если о вас сплетничают, вы – фигура. А потом проходит время, и все разбираются, кто есть кто.
Литвак:
– Уже все всё забыли. Если бы ты была плохим специалистом, то не выдержала бы три года, напортачила бы что-нибудь, и через год бы тебя выгнали, если бы не твои заслуги.
И почему бы не воспользоваться связями? Легче со связями двигаться. Но если ты осталась потом на этом месте, то уже не за счет связей. То же самое и в артистической среде. Известно, что многих артистов устраивали по блату. Но поскольку они ничего из себя не представляли, им роли не давали. Продвигаются благодаря таланту. Если есть родственные связи, просто легче продвигаться. Тебя приняли, а удержалась ты за свой счет. А так бы ты не продвинулась. И вот ты в должности уже пять месяцев, значит, ты умеешь быстро приспосабливаться. Могут кинуть еще на какое-то совершенно новое дело, зная, что ты сориентируешься.
Разговор с Галиной о необходимости соблюдать психологические границы
«Представьте, прекрасное солнечное воскресное утро. Вы уже проснулись, но еще так хочется поваляться в постели, может быть, настроиться на прекрасный день. У вас отличное настроение. И столько планов на сегодня. И вдруг ваша дверь распахивается – а у нас в семье не принято закрывать двери, – это ваша мама, которая кричит с порога громогласно: «Дочка, ты не забыла, ты сегодня собиралась идти к врачу?» Вы пытаетесь вставить слово, что вчера отменили свой визит к врачу. Но мама, не слушая вас, по-хозяйски входит в вашу комнату, берет с вашего стола какие-то нужные ей вещи и уходит, оставляя дверь вашей комнаты раскрытой настежь. А у вас почему-то портится настроение. Солнце уже светит как-то не так. И вообще, ну его, это воскресенье. Так ждали это воскресенье, а что-то не так».
Это реальная история, рассказанная одной из участниц моих семинаров. Пришла она с проблемой, что почему-то она не любит выходные. Если вы думаете, что речь идет о девочке-подростке, то вы ошибаетесь. Это вполне взрослая, материально обеспеченная 20-летняя молодая женщина, которая продолжает жить с родителями и искренне считает, что они делают ей одно добро, и очень их любит.
А о том, что мама нарушает все мыслимые и немыслимые психологические и физические ее границы, она даже не подозревает. И то, что некоторые вещи должны принадлежать только ей, например маникюрный набор, за которым мама и приходила, ей даже в голову не приходит.
Эта лекция будет посвящена такому понятию, как психологические границы. Хотя с вышеупомянутым случаем целесообразно рассмотреть и вопрос об эмоциональной и психологической зависимости дочки от мамы. Но этот вопрос будет рассмотрен в другой лекции.
Многим знакома ситуация, когда ты хочешь сказать кому-то что-то неприятное, неблаговидное или покритиковать, сказать о чем-то щекотливом, личном, об обиде, сказать что-то честно, но при этом ты знаешь, что другому будет неприятно. Например, о физическом недостатке. Запахе изо рта, поте или о том, что кто-то, например, много пьет, оставляет мало дистанции, залезает в ваши вещи без спроса.
Насколько это вообще хорошо – молчать из чувства тактичности? Ведь если эта тактичность происходит за мой счет, то она мешает, стесняет меня.
Вы задумывались, что делает подобные сообщения мне неприятными? Что делает меня сдержанным? Что мне мешает об этом заговорить? Это может быть страх перед обидой, перед ранением, перед агрессией, страх в связи с личными отношениями: я боюсь их потерять, ухудшить, что отношения изменятся, я боюсь, что могу застигнуть другого в момент слабости, он может почувствовать себя неважно.
