Поначалу не мог заставить себя вернуться на кухню. Не сомневался в том, что в его отсутствие мертвый детектив ожил и теперь поджидает его.
Он едва поборол желание незамедлительно покинуть дом.
«Ритмичное дыхание. Медленно и глубоко. Медленно и глубоко. Согласно Зедду, путь к спокойствию лежит через легкие».
Младший не позволял себе думать о том, что привело сюда Ванадия, какие отношения существовали между копом и Викторией. Для раздумий на эту тему время еще не пришло, сейчас следовало разобраться с трупами.
Наконец он подкрался к двери, разделявшей столовую и кухню. Замер, прислушиваясь.
На кухне, превратившейся в abbattoir[26], мертвая тишина.
Впрочем, коп не издавал ни единого звука, перекидывая четвертак по костяшкам пальцев. И столь же бесшумно он передвигался по больничной палате, словно ночной зверь.
Перед мысленным взором Младшего возникла монета, скользящая по тыльной стороне ладони. Скользила она быстрее, смазка-кровь увеличивала скорость.
Трепеща от ужаса, Младший коснулся рукой двери, медленно толкнул.
Коп-маньяк лежал на полу, там, где и умер. По-прежнему с красной розой и коробочкой с подарком в руках.
На родимое пятно наложились более яркие пятна. Лицо стало не таким уж и плоским, на нем появились новые впадины и выступы.
«Во имя Зедда, медленные, глубокие вдохи. Концентрироваться не на прошлом, не настоящем, а только на будущем. Что произошло, значения не имеет. Главное то, чему только предстоит случиться.
Худшее уже позади.
Двигайся, не останавливайся. Не зацикливайся на отвратительных последствиях. Не отставай от уходящего поезда. Вперед, только вперед».
Осколки бокала для вина хрустели под туфлями, когда Младший подходил к маленькому столику. Он открыл бутылку водки, поставил ее перед мертвой женщиной.
Его предыдущий план, масло на полу, открытая дверца духовки, имитация несчастного случая, более не годился. Требовалось разработать и реализовать новую стратегию.
Раны Ванадия никак не могли сойти за травмы, полученные при случайном падении. Никто не поверил бы, что Виктория умерла, поскользнувшись на масле и ударившись головой о дверцу духовки, после чего Ванадий, поспешивший ей на помощь, тоже поскользнулся и умер, сильно ударившись головой. Нет, раны Ванадия слишком уж явственно свидетельствовали о насильственной смерти. Полиция Спрюс-Хиллз сразу бы все поняла.
«Ладно, тогда обмозгуй эту проблему и найди светлую сторону…»
Потратив минуту на то, чтобы совладать с нервами, Младший присел рядом с мертвым детективом.
Он не смотрел на изуродованное лицо. Не решался взглянуть на закрытые глаза, которые могли вдруг раскрыться, налитые кровью, и пронзить его испепеляющим взглядом.
Многие полицейские ведомства требовали, чтобы их сотрудники носили с собой оружие даже вне службы. Если управление полиции Орегона не установило такого правила, Ванадий скорее всего все равно ходил с оружием, потому что с его маниакальным стремлением выловить всех преступников он ни на секунду не становился обычным гражданином, двадцать четыре часа в сутки оставаясь копом, выступившим в крестовый поход.
Вздернув обе брючины, Младший не обнаружил кобуру на лодыжке, которой во внеслужебное время отдавали предпочтение многие копы.
Отводя глаза от лица Ванадия, Младший распахнул полы твидового пиджака, увидел наплечную кобуру.
Он мало что знал о стрелковом оружии. Боялся его. И, уж конечно, не держал дома.
Из кобуры достал револьвер. «И хорошо, — подумал он, — не придется возиться с предохранителем».
После нескольких неудачных попыток откинул цилиндр. Пять гнезд, в каждом по поблескивающему патрону.
Вернув цилиндр на место, Младший поднялся. У него уже созрел новый план, в исполнении которого револьверу копа отводилась самая важная роль.
Младшего приятно удивила гибкость собственного ума, умение приспосабливаться к новой ситуации. Он действительно стал другим человеком, бесстрашным авантюристом, и каждый день только прибавлял ему могущества.
По Зедду, целью жизни являлась самореализация, и Младший так быстро реализовывал свой экстраординарный потенциал, что его гуру наверняка остался бы доволен.
Младший отодвинул от стола стул, на котором сидела Виктория, развернул ее лицом к себе. Привалил к спинке так, что голова откинулась назад, а руки повисли плетьми.
Она оставалась прекрасной, и лицом, и телом, даже с отвисшей нижней челюстью и закатившимися глазами. Какое светлое будущее ожидало бы их, если бы она не решила обмануть его. Динамистка, обманщица, она не собиралась давать ему то, что обещала.
Такое поведение никак не могло привести к познанию себя, самосовершенствованию, самореализации. Мы сами делаем нашу жизнь несчастливой. Сами создаем свое будущее.
— Мне очень жаль, — пробормотал Младший.
Закрыл глаза и, держа револьвер обеими руками, в упор дважды выстрелил в мертвую женщину.
Отдача оказалась сильнее, чем он ожидал. Револьвер чуть не выскочил Из рук.
Выстрелы эхом отдались от закрытых полок, холодильника, духовки, задребезжали оконные стекла.
Младший не волновался из-за того, что выстрелы могут привлечь чье-нибудь ненужное ему внимание. Участки большие, деревья глушат шум, так что маловероятно, что кто-то из соседей услышит выстрелы.
После второго выстрела мертвая женщина соскользнула на пол, свалив и стул.
Младший открыл глаза и увидел, что только вторая пуля попала в намеченную цель. Первая пробила дверцу одной из полок, перебив стоявшие за ней тарелки.
Виктория лежала на полу лицом вверх. От былой красоты не осталось ни следа: трупное окоченение и рана забрали ее с собой.
— Мне действительно очень жаль, — повторил Младший, сожалея о том, что лишает медсестру возможности предстать на собственных похоронах во всей красе, — но твоя смерть должна выглядеть как преступление по страсти.
Стоя над телом, трижды нажал на спусковой крючок. И проникся еще большим отвращением к оружию.
В воздухе плавали запахи сгоревшего пороха и тушеного мяса.
Бумажным полотенцем Младший протер револьвер. Бросил на пол рядом с изувеченным телом медсестры.
Вкладывать в руку Ванадия не стал. Знал, что отделение следственной экспертизы не будет искать на револьвере отпечатки пальцев: после пожара рукоятка закоптится.
Два убийства и один поджог. Этот вечер Младший проводил очень результативно.
Плохишом, однако, он себя не считал. Не верил в хорошее и плохое, правое и неправое.
Существовали действия эффективные и неэффективные, социально приемлемое и неприемлемое поведение, решения мудрые и глупые. Но, если человек стремится максимально самореализовать себя, он должен понимать, что в жизни, при необходимости делать выбор, в любом вопросе, он не может принимать во внимание моральные критерии. Мораль — примитивная идея, полезная на более ранних стадиях социальной эволюции, но совершенно неуместная в современном мире.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
