настаивая, чтобы тот вернулся к Иакову как можно скорее.
- Я люблю Дину, - сказал он.
Хамор усмехнулся:
- Не бойся. Дина твоя, никуда она не денется. Ни один отец не захочет забрать назад дочь, которая лишилась девственности. Вернись к своей жене и ни о чем не тревожься. Я сам договорюсь обо всем с Иаковом.
Прошла еще неделя, и наши ласки стали более нежными и утонченными. Мне казалось, что я парю над землей и все время улыбаюсь. А потом я получила особый свадебный подарок: ко мне пришла Билха. Она появилась у ворот дворца и сказала, что хочет видеть Дину, жену Салима. Сначала ее отвели к Ре-нефер, которая пожелала узнать, почему Иаков до сих пор медлит. Царица расспрашивала Билху также о Лии и Рахили, а потом попросила ее не покидать дворец без подарков для жен Иакова. Ре-нефер сама привела гостью ко мне.
Я так энергично обняла Билху, что буквально подняла ее в воздух, осыпав знакомое смуглое лицо дюжиной поцелуев.
- Ты вся просто светишься, - сказала тетя, отступив на шаг. - Ты счастлива. - Она улыбнулась. - Я очень рада, что ты нашла свое счастье, Дина. Надеюсь, что когда я расскажу об этом Лии, то она примирится со случившимся.
- Разве моя мать сердится? - удивилась я.
- Лия считает, что Рахиль продала тебя злым людям. Она, как и твой отец, с недоверием относится к городу, и ей неприятно, что ты ночуешь в его стенах. Но думаю, главное-мама скучает по тебе. Но я расскажу Лии о том, как светятся твои глаза, о твоей радостной улыбке. Салим хорошо обращается с тобой, да? - спросила Билха, давая мне возможность похвалить жениха.
Я поняла, что очень трудно описать мое счастье, но прошептала на ухо тете самое сокровенное. Она вздохнула и ласково взглянула на меня.
Мы вместе поели, а потом Билха полюбовалась Салимом через приоткрытую дверь. Она согласилась, что он прекрасен, но встретиться с ним отказалась.
- Я не могу разговаривать с этим человеком до того, как это сделает мой супруг, - объяснила она. - Но я видела достаточно, чтобы обо всем рассказать дома.
Утром тетя обняла меня и ушла вместе с Рувимом, который накануне привел ее во дворец. Она попыталась объяснить Иакову, что его дочь довольна жизнью и счастлива, но ее голос был заглушен возмущенными криками моих братьев, которые называли меня блудницей. И мой отец ничего не сделал, чтобы заткнуть их грязные рты.
Симон и Левий вернулись домой через несколько дней после визита Хамора. Оба были не в духе. Они ездили в Ашкелон для переговоров с работорговцами. Симон и Левий жаждали богатства и власти, но у них не было надежды унаследовать привилегии от Иакова. Было ясно, что Рувим получит право первородства, а благословение достанется отцовскому любимцу Иосифу, поэтому оба были полны решимости добиться своего любым способом. Братья решили продавать не только коз и овец, шерсть, сыр и масло, но также и людей. Это занятие было значительно более прибыльным, чем тяжелый труд на земле.
Однако их начинание не увенчалось успехом. Избыток рабов на рынках привел к падению цен, и теперь работорговцев интересовали только дети и подростки, да и то лишь очень здоровые. А Левию и Симону некого было им предложить, кроме двух немолодых служанок, полученных в качестве приданого, когда они женились. Поэтому братья вернулись домой разочарованные и злые. Услышав о предложении Хамора, оба немедленно стали бурно возражать против брака, чувствуя, что, если я выйду замуж за Салима, их собственные позиции в семье станут слабее. Дом Иакова породнится с царской семьей Сихема, у Рувима появится шанс стать принцем, но сами Симон и Левий вместе со своими сыновьями так и останутся лишь пастухами, бедными родственниками.
- Мы будем ниже Исава, - ворчали они и настраивали других братьев, на которых имели влияние: Зевулона, Иссахара, Нафтали, Гада и Асира.
Когда Иаков собрал всех сыновей в своем шатре, чтобы обсудить предложение Хамора, Симон поднял кулак и воскликнул:
- Месть! Моя сестра была опозорена египетской собакой!
Рувим взял сторону Салима.
- Неправда, наша сестра не взывала о помощи, - возразил он.
Иуда поддержал его:
- За Дину предложили очень щедрый выкуп, что говорит об уважении к нашей сестре, нашему отцу и ко всему дому Иакова. Мы породнимся с самим царем. Только глупцы откажутся принять дары Хамора. Какой идиот захочет поменять благословение на проклятие?
Но Левий разорвал на себе одежду, как бы оплакивая мою смерть, а Симон предупредил братьев:
- Это ловушка для сыновей Иакова. Если мы дадим свое разрешение на этот брак, то негодяи из города станут потреблять моих сыновей и сыновей моих братьев. Этот брак оскорбляет бога нашего отца! - Он бросил вызов Иакову, ссылаясь на волю небес.
Их голоса звучали все громче, братья гневно смотрели друг на друга, но Иаков не говорил, что он сам обо всем этом думает.
- Необрезанная собака ежедневно насилует мою единственную сестру, дочь моей матери! - гремел Симон. - Можно ли стерпеть такое осквернение?
Иосиф с сомнением посмотрел на него и негромко сказал Рувиму:
- Если брат так обеспокоен формой пениса нашего зятя, то отец может потребовать в качестве цены за невесту крайнюю плоть. Действительно, пускай все мужчины в Сихеме станут подобны нам. Пусть они совершат обрезание, и тогда племя Иакова увеличится числом не только в грядущих поколениях, но уже завтра.
Услышав слова Иосифа, который, скорее всего, насмехался над братьями, мучившими его с младенчества, Иаков не понял иронии, а воспринял его предложение всерьез. Он сказал:
- Аврам взял нож и сделал обрезание тем, кто жил в его доме, но не принадлежал к его роду. Если жители Сихема согласятся на это, то никто не сможет сказать, что наша дочь опозорена. Если горожане принесут такую жертву богу моих отцов, нас запомнят как создателей душ, как собирателей людей. «Народ твой умножится, словно звезды на небесах» - так было сказано нашему праотцу Авраму. «Как пески моря» - предрекла моя мать Ревекка. И теперь у меня есть возможность исполнить пророчество. Я сделаю то, что предложил Иосиф. - Иаков говорил с такой страстью, что дальнейшие споры были бесполезны.
Лицо Левия скривилось от гнева, но Симон положил ладонь на руку брата и увел его в ночь, подальше от света ламп и ушей отца и остальных братьев.
Когда Хамор во второй
