Беа и Зузи все так же сидели за столом, на их лицах было тупое выражение боксера, которого несколько раундов подряд бьют по голове и он не уверен, сможет ли выдержать еще. Папа мужественно вернулся на кухню, но уже снова оглядывался по сторонам, ища хоть какой-нибудь предлог, чтобы смыться.
— А папа вам не говорил, что будет на его концерте? — спросила я Эди, пытаясь перевести разговор.
— Да, и мне это напомнило одну историю, — обрадовалась Эди. — Папаша одного из одноклассников Грега еще во времена Дэ-Эс…
Как только речь зашла об исчезновении отца Грега, голос ее перешел в тихий шепот:
— Так вот, у них в классе учился такой мальчик — его звали Дики, кажется, — и его папа…
У Грега нечаянно вырвался тихий стон отчаяния. Такой же звук издавала Дженет, когда я запирала ее в переноске, чтобы нести к ветеринару, — она сидела в ловушке и не знала, увидит ли когда-нибудь снова белый свет.
Наше возвращение на кухню разрушило чары Эди, и Беа с Зузи заметно оживились. Немного растерянные, они оглядывались вокруг, словно Рип Ван Винкль, очнувшийся после долгого сна. Беа взглянула на Зузи и нежно поправила ей прядку.
— Мы хотели бы вам кое-что сообщить, — объявила Беа.
Эди открыла было рот, чтобы продолжить свой бесконечный рассказ, но Грег поднял руку и решительно сказал:
— Давайте послушаем Беа.
Беа прямо-таки расцвела от всеобщего внимания. Она подождала, пока мы все не усядемся за стол и не затихнем.
— Мы с Зузи решили пожениться! И приглашаем всех вас на нашу свадьбу, — сказала она и продемонстрировала обручальное кольцо, ярко сияющее у нее на безымянном пальце. Зузи от смущения даже покраснела. Она стояла опустив глаза и выглядела типичной невестой, чью руку и сердце честно и справедливо заполучил-таки жених.
— Как это мило, девочки, — обрадовалась Эди. — Надеюсь, вы обе нашли себе хороших молодых людей. У вас будет двойная свадьба?
— Мам, они женятся друг на друге, — попытался объяснить ей Грег.
— Что за глупость, — фыркнула Эди, — они же обе девочки. Честное слово, Грег, ты иногда порешь несусветную чушь. А вы знаете, — продолжила она, — что сейчас большая часть браков кончается разводом?
Грег открыл было рот, чтобы попробовать объяснить ей все еще раз, но я бросила на него предостерегающий взгляд. Какой смысл ее переубеждать?
— Эту новость нужно обмыть шампанским! — воскликнула я, прервав измышления Эди о статистике разводов, и отправилась к холодильнику. — Вам наверняка захочется найти себе уютный домик, — продолжила я, воспользовавшись удобным моментом. — Я вам помогу, — пообещала я, открывая бутылку шампанского и стараясь не смотреть им в глаза.
— Вы не хотите, чтобы мы здесь жили? — расстроилась Беа.
Китти подбежала и плюхнулась к ней на колени.
— Мама просто шутит, правда ведь? Она знает, что я без тебя не могу. Когда я вырасту, ты переедешь ко мне и будешь няней у моих детей, — решила Китти.
Я не справилась с шампанским и, вместо того чтобы с тихим шипением вытащить пробку, отправила ее прямо в потолок.
— Мы никуда не уедем, — заверила Беа Китти, гладя ее по голове. — Наш дом — тут, тут прошли самые счастливые дни нашей жизни, тут мы обрели любовь, — добавила Беа, и они с Зузи обменялись нежными взглядами.
Я понимала, что мне нужно стоять до последнего, но, как и у большинства работающих матерей, хрупкое равновесие моей жизни целиком и полностью зависело от нанятых помощниц. Кроме того, я боялась, что мое поведение, если о нем узнают, повредит не только Китти, но и Лео и Грегу. Я не хотела делать ничего, что могло бы нарушить то самое равновесие.
«Ну, это мы еще посмотрим, — недовольно думала я, отказываясь на время от планов по выдворению Беа и Зузи. — Вот поженитесь, и я погляжу, как долго и счастливо вы протянете». Интересно, у однополых пар все так же, как и у разнополых? Хотя какая разница — однополые, разнополые? Все дело в том, что после женитьбы и у тех и у других становится слишком мало секса. Ну, если только они не занимаются им с кем-нибудь еще на стороне. «Разобьется ли любовная лодка Беа и Зузи о быт?» — грустно размышляла я.
— Я приготовила запеканку с тунцом, — объявила Эди, вытаскивая из духовки зловонное блюдо. Запеканка была верхом ее кулинарных творений, изысканным деликатесом ее времен, а именно пятидесятых годов. Консервированный тунец в концентрате грибного супа, украшенный сверху обломками картофельных чипсов. Китти и Лео аж поперхнулись, когда увидели, какие огромные порции накладывает им Эди. Для папы же кулинарные изыски Эди стали последней каплей, и он устроил настоящее шоу: многозначительно посмотрел на часы, громогласно удивился, увидев, который час, и стремительно начал натягивать на себя куртку.
— Ты хоть поешь перед уходом, — предложила сладким голосом я.
— Ох, я бы с радостью, дорогая, но спешу на встречу с режиссером, — изящно отразил он мою атаку и торжествующе меня поцеловал. — Увидимся завтра, в половине седьмого! Не опаздывайте!
— Нам тоже пора, — вспомнил вдруг Лео, и они с Китти вскочили из-за стола. — Мы обещали помочь дедушке.
— Но я ведь только что приехала, — обиженно протянула я.
— Увидишься с ними завтра утром, — ответил папа. — Прости, но мы с детьми уже несколько недель назад договорились, — извинился он и быстро вывел их во внешний мир, подальше от тунцового кошмара.
Беа и Зузи во время всех этих прощаний благополучно удрали. Сэмми на кухне так и не появился.
— Как жаль, — посетовала Эди. — Ну, ничего, Грегги съест добавку, — решила она и поставила перед Грегом порции детей.
Грег вяло запихнул в себя несколько ложек. Если бы Дженет была нормальной кошкой, Грег тихонько переложил бы все в ее миску, которую она тут же бы и очистила. Но она у нас анорексичка, поэтому Грег, убедившись, что Эди его не видит, ловким движением, отточенным за многие годы практики, свалил большую часть своей порции в салфетку у себя на коленях.
— Я не буду, спасибо, — твердо сказала Эди я. — Я на диете.
— О да, после сорока приходится следить за собой, — согласилась Эди. — Но если будешь слишком худой, лицо станет морщинистым; нам, пожилым, лучше быть пухленькими и гладенькими. Знаешь, как говорят: visage ou derrière[24]? — сказала Эди и довольно закивала, явно в восторге от своего превосходного произношения. Правда, derrière она произносила как «терьер», но, учитывая то, что за всю свою жизнь дальше Южной Ирландии она сроду не выезжала, хоть какое-то знание французского в ней поражало. Эди презирала любых иностранцев, но при этом частенько перенимала у них слова и жесты, считая, что это делает ее более утонченной и остроумной.
