Мне вспомнились эти слова позднее, когда С. М. Буденный, служивший здесь в 1904 году, рассказывал, как однажды ночью тигр напал на часового. «Только фуражку утром нашли на том месте, где он должен был стоять», – говорил Семен Михайлович. Случилось это, правда, не на сопке Тигровой, а где-то в Посьете, но все равно совсем близко от Владивостока…
Наш сторожевик набирал скорость, чтобы выйти из Золотого Рога через Босфор Восточный в Амурский залив и далее – в Посьет. По карте я уже определил, что залив Петра Великого от мыса Поворотный до Посьета тянется более чем на двести миль. Его продолжают также немалые по своим размерам Амурский и Уссурийский заливы. Я их еще как следует не видел. Когда обогнули мыс Эгершельд и вошли в Амурский залив, мне стали понятны его размеры. Несколькими годами позже крупный Тихоокеанский флот, выстраиваясь для парадов и смотров в Амурском заливе, занимал совсем незначительную его часть. Уже тогда я расценивал эти просторы с точки зрения современной войны, угрозы для флотов с воздуха и возможностей разбросать соединения больших и малых кораблей, чтобы никакой налет не причинил им большого ущерба.
Едва корабль повернул в сторону Посьета, как слева от нас развернулась панорама величественного острова Русский с высокими сопками посредине. За ним грядой тянутся десятки его младших братьев – островков разного размера. Одни из них – высокие и скалистые, другие – низкие, а некоторые только во время шторма выдают свое присутствие, едва вылезая из воды. В пространстве между этими островами проглядывается Японское море. Если дать волю своему воображению, то нетрудно представить себе и необъятные просторы Тихого океана, Охотского моря, все наши огромные дальневосточные морские границы, для защиты которых создан Тихоокеанский флот.
Амурский залив становится все шире и шире. Чем ближе к Посьету, тем больше чувствуется дыхание моря. Со стороны океана катится крупная волна, разбивается о скалистые острова и, потеряв свою силу, легко ударяется о борт корабля, чуть покачивая его.
– Право на борт! – послышалась команда, и сторожевик послушно начал поворот.
Открылся широкий вход в залив Посьет. На извилистом берегу не очень ясно просматриваются бухты, мысы, проливы. Сопки расцвечены яркими красками осенней листвы. Это пограничный район. В тот день мы еще не ведали, что через год там развернутся бои у озера Хасан и придется принимать экстренные меры для укрепления береговой черты.
Даже мимолетный осмотр занял целый день. Только поздно вечером мы снова вышли в море. Ветер совсем стих, и только плавная волна кротко качала корабль. Лунная дорожка неотвязно следовала за нами. Мы шли по воображаемой границе залива Петра Великого и держали курс на мыс Поворотный. На корабле жизнь замерла. Только вахта несла службу, и командир на мостике стоял всю ночь. Монотонно гудели вентиляторы котельных отделений да редкие приглушенные команды извещали о смене вахты.
Зашли в бухту Находка – просторную, удобную. Не случайно именно здесь в наши дни возник город и крупнейший на Дальнем Востоке порт.
В осенний солнечный день приятно пройти на катере вдоль берега залива и полюбоваться песчаными пляжами, за которыми раскинулась широкая Сучанская долина. Этот обширный залив понравится любому туристу и тем более моряку.
В полдень октябрьское солнце еще изрядно пригревало. Сторожевик, выбрав якорь и лихо развернувшись, быстро увеличивал скорость. Постепенно исчезли очертания берега, и вместо пляжей, бухт и зелени стали виднеться одни горы: те, что у самого моря, – отчетливо, а высокие и далекие хребты Сихотэ-Алиня – лишь мрачными силуэтами. На пути во Владивосток мы обогнули остров Аскольд. Младший брат острова Русский, он вместе с ним неустанно стережет подходы к Владивостоку.
После этого мы посетили остров Путятин в проливе Стрелок с его чудесными бухтами и залив Уссурийский.
К вечеру вернулись во Владивосток. Названия бухт – Патрокл, Улисс, Диомид – будто привезли с собой попавшие сюда невзначай аргонавты.
Когда входили в бухту Золотой Рог, Владивосток уже сверкал огнями. Оттого, что он расположен на склонах сопок, каждая лампочка светилась отдельно – ярко и ослепительно.
На следующий день я отправился на остров Русский. Узкий канал соединяет пролив Босфор Восточный с бухтой Новик, которая причудливо врезается в остров и делит его почти пополам. Проходя мимо него, я припомнил, как мы, курсанты, удивлялись размаху, смелости Петра Первого, умелому решению им многих проблем при строительстве Кронштадта с его многочисленными каналами, доками, гаванями и искусственными фортами. Ему не оставалось другого выхода для защиты новой столицы государства Российского, как построить столь хитроумное по тем временам сооружение. Здесь же сама природа, без каких-либо человеческих усилий, словно по заказу, создала неприступную крепость. Остров Русский собой прикрывает город, базу от возможного нашествия с моря.
Как-то в Мурманске мне рассказали легенду об острове Кильдин. Небольшой, напоминающий каменную глыбу, он расположился у самого входа в Кольский залив.
– Будто сам черт ее принес, чтобы закупорить залив. Но ему не хватило сил, и он выпустил эту глыбу из рук у самого входа… – так начал эту легенду рассказчик.
Об острове Русском такого не скажешь – уж слишком он велик. Даже самому черту было бы не под силу поднять его…
Остров Русский неописуемо красив. Осенью он раскинулся перед нами во всем своем великолепии. Лиственные деревья уже сменили зеленый убор на багряный наряд. На сопках перемежались желтые, красные и зеленые цвета, образуя богатейшую гамму. Когда мы поднялись на одну из сопок, где то и дело у нас из-под ног выскакивал фазан или вылетала крупная серая дальневосточная перепелка, как на ладони увидели Амурский и Уссурийский заливы и весь Владивосток. Вдали сквозь дымку едва просматривались Аскольд и длинная гряда островков, идущая в сторону Посьета, Увидев все это, я проникся еще большим уважением к Дальнему Востоку, понял, как важно охранять этот «нашенский» город – ключ ко всем необъятным владениям Приморья, Сахалина, Камчатки, Чукотки. И позже ничуть не удивлялся тому, что люди, впервые едущие туда с некоторой опаской, потом оставались там навсегда. Они убеждались в том, что и климат на Дальнем Востоке хороший: ведь Владивосток расположен почти на широте Батуми. Там созревают и яблоки, и виноград. А местечко, именуемое Крымом, напоминает по климату и природе прославленный Черноморский полуостров.
С тех пор миновали годы. Я побывал во многих уголках земли. Но нигде не видел более величественных мест, чем наш Дальний Восток. И как моряк, я нигде не находил лучшего места для базирования флота. Уж как расхваливают знаменитые бухты Севастополя! Но морские окрестности Владивостока ни с чем сравнить нельзя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
