Он набрал номер. Ответил женский голос. Ясный и спокойный.
— Танья слушает.
Какое он имеет право беспокоить ее? “Клади трубку, клади, клади, — говорил ему внутренний голос. — Мосты сожжены. Поздно”.
— Алло, — сказал Нюберг и проглотил слюну.
— Алло, кто это?
Действительно, кто он? Чужой женщине он, не подумав, назвался отцом. Но разве он заслужил это звание?
— Гуннар, — ответил он, не придумав ничего лучшего.
— Гуннар? — переспросила женщина и замолчала. Она выговаривала слова по-гётеборгски, хотя нет, скорее так, как это принято на западном побережье. — Гуннар Тролле? — спросила она спустя мгновение. — Зачем ты звонишь? Между нами все давно кончено.
— Нет, не Гуннар Тролле, — ответил Нюберг. — Гуннар Нюберг.
Стало тихо-тихо. Может, она положила трубку?
— Папа? — спросила она почти неслышно.
В памяти всплыли огромные глаза Таньи. Решится ли он сказать что-то?
— У тебя все в порядке? — спросил он.
— Да, — только и сказала она. — Почему…
Она замолчала.
— Я в последнее время часто думаю о вас.
— Ты заболел? — спросила она.
Да, чем-то ужасным.
— Нет. Нет, я… Я не знаю. Я просто хотел убедиться, что я не совсем испортил вам жизнь.
— Ты обещал исчезнуть из нашей жизни, мама сказала.
— Да. Я сдержал обещание. Вы уже совсем взрослые.
— В общем, да. Мы никогда о тебе не говорили. Как будто тебя никогда не было. Бенгт стал нашим отцом. Нашим настоящим отцом.
— Бенгт и есть ваш настоящий отец, — сказал Нюберг. “Что еще-за Бенгт?” — подумал он и продолжал: — Я теперь стал другим. Я бы хотел встретиться с тобой.
— Я помню только крики и драки, — ответила она. — Зачем нам встречаться?
— Сам не знаю. Но ты разрешишь мне увидеться с тобой?
Она помолчала.
— Да.
— Ты замужем? — спросил он, чтобы скрыть радость.
— Да, — ответила она. — Но детей пока нет. Так что внуков я тебе еще не родила.
— Я не за этим позвонил.
— И за этим тоже.
— Как Томми?
— Хорошо. Живет в Стокгольме. В Эстхаммаре. У него сын. Твой внук.
Нюберг принимал удары, даже не пытаясь защищаться, с лица его не сходила улыбка.
— А мать? — осторожно спросил он.
— Они с папой остались жить в нашем доме. Подумывают, не поменять ли его на квартиру и дачу.
— Хорошая мысль, — одобрил Нюберг. — До свиданья. Я позвоню еще.
— До свиданья, — сказала она. — Береги себя.
Он будет себя беречь. Больше, чем когда бы то ни было. Какой у нее стал мягкий выговор. А ведь когда-то она произносила слова по-стокгольмски, он так хорошо помнит ее прежнюю манеру говорить. Дочь изменилась. Сменила диалект и стала другим человеком.
Тут Гуннар Нюберг замер, как громом пораженный. В голову ему пришла неожиданная мысль.
И Гуннар Нюберг поймал кентукского убийцу.
Совсем не обязательно ему быть американцем. Гораздо легче сделать его кем-то другим. Конечно, не норвежцем и не кенийцем, а чем-то подходящим.
Нюберг начал активно рыться в списках. Просматривал фамилии одну за другой, не обращая внимания на звездочки на полях.
В комнату вошел Йельм. Он удивленно посмотрел на увлеченно работающего Нюберга, который просто лучился энергией.
— Здравствуй, — сказал Йельм.
— Заткнись, — любезно ответил Нюберг.
Йельм сел и заткнулся. Нюберг стал читать дальше.
— Апрель, май. Третье мая: Штайнер, Вильгельм, Австрия, год рождения 1942, Хун Газ, Монголия, год рождения 1964, Бернтсен Кай, Дания, год рождения 1956, Мейер Роберт, Новая Зеландия, год рождения 1947, Харкиселассие Уинстон, Эфиопия, год рождения 1960, Станковски Б…
Гуннар Нюберг споткнулся.
— Гип-гип-ура! — заорал он. — Знаменитый кентукский убийца! Тащи сюда фотографию Уэйна Дженнингса! Ну!
Йельм вытаращил на него глаза, потом повернулся и выбежал из комнаты, сам удивляясь своей покладистости. Нюберг встал со стула и начал ходить по комнате, даже не ходить, а бегать кругами, похожий на огромную толстую крысу, по ошибке посаженную в маленькое беличье колесо.
Вернулся Йельм и кинул на стол Нюбергу большой портрет Уэйна Дженнингса в молодости.
— Ты еще на него не насмотрелся?
Нюберг вперил взгляд в фотографию. Широко улыбающийся молодой человек с холодными синими глазами. Закрыв рукой низ лица, Нюберг оставил только глаза. Он уже видел этот взгляд. Это лицо. Только теперь оно было покрыто легкой сеточкой морщин, волосы поседели, надо лбом были высокие залысины.
— Знакомься, Роберт Мейер, — начальник службы безопасности фирмы “Линк коуп” в Тэбю.
Йельм переводил взгляд с Нюберга на фотографию и обратно.
— Ты уверен? — спросил он.
— Его лицо еще тогда показалось мне знакомым, но я сразу не отреагировал. Должно быть, он сделал пластическую операцию, но глаза и взгляд трудно изменить. Это он.
— Супер, — проговорил Йельм, пытаясь собраться с мыслями. — Но это нужно проверить. Будет вполне логично, если после случая с Бенни ты к нему съездишь и попробуешь поговорить.
— Я?! — раскрыл от удивления рот Нюберг. — Я его удавлю.
— Если придет кто-то другой, он заподозрит, что дело нечисто. Это должен быть ты. И твой приход должен выглядеть совершенно естественно. Притворись дурачком, он должен на это клюнуть. Покажи ему какую-нибудь мелочь, например, не относящуюся к делу фотографию.
Йельм начал лихорадочно искать какой-нибудь снимок, любой. Не найдя, рванул на себя ящик стола, там оказалось фото на паспорт с изображением добродушного человека лет шестидесяти.
— Вот, держи, — сказал он. — Кто это?
Нюберг растерянно посмотрел на снимок.
— Это священник Черстин.
Йельм осекся и посмотрел на фотографию внимательнее. Только сейчас он понял, что сидит на месте Черстин.
— А ты про него знал? — спросил он Нюберга.
— Да, — ответил тот. — Она мне рассказала.
Йельм почувствовал легкий укол ревности и, помахав фотографией, буркнул:
— Ладно. Я думаю, это подойдет. Мы ее хорошенько вытрем, и ты постараешься получить отпечатки пальцев Мейера.
— А мы не можем его сюда привезти? Если нам удастся получить его отпечатки, все сразу станет ясно.
— Мы можем не успеть это сделать. Замешаны слишком могущественные силы. Хороший адвокат освободит его еще до того, как дело дойдет до отпечатков пальцев. И он скроется. Я спрошу Хультина.
Йельм позвонил. Хультин пришел тут же, как будто стоял под дверью. Он быстро разобрался в ситуации. Посмотрел на Йельма. Потом кивнул.
— Хорошо, займемся этим вариантом. То, что Гуннар и Вигго оказались во Фрихамнене, он, я думаю, считает чистой случайностью. И вы действительно случайно решили именно в тот день проверить остальные складские помещения. Дженнингс вряд ли знает о том, насколько продвинулось расследование. Если, конечно, у него нет источника в ФБР. Мне только что звонила Черстин, она уже едет сюда. У Бенни Лундберга в банковской ячейке хранились какие-то секреты, которые Мейер забрал сегодня утром, замаскировавшись накладной бородой. У нас будет его фоторобот.
— А как быть с отпечатками пальцев? — спросил Йельм.
— Ты в этом разбираешься?
— Я нет. Хорхе умеет.
— Найди его. Мы поедем туда все вместе, на тот случай, если он захочет смыться.
Йельм побежал к себе в кабинет. Чавес был там. Он все еще размышлял над странными фразами “медсестра Орвар ест как прорва” и “У брата Лины сиськи длинные”. Неужели старик совсем впал в детство?
— Бери ноутбук и аппарат для считывания отпечатков пальцев, — крикнул Йельм. — Идем брать К.
Тут же забыв про стишки, Чавес бросился исполнять приказание. К машине Хультина он прибежал последним и плюхнулся на заднее сидение рядом с Йельмом, пристраивая на коленях ноутбук. Хультин нажал на газ и как сумасшедший помчался в Тэбю. Гуннар Нюберг сидел рядом с ним. Сделав над собой усилие, он позвонил в “Линк коуп” и, стараясь говорить как можно естественнее, договорился с Робертом Мейером о встрече. Тот предупредил, что пробудет на рабочем месте еще только пару часов. Нюберг объяснил, что хочет обсудить с ним ночные события. И показать для опознания фотографию.
