— Не говоря уже о том, что я так сильно опоздал на встречу, было удивительно, что ты все еще была там.
Ее южное нахальство пару раз ставило меня на место, хотя в итоге я оказался полнейшим ослом.
— Но меня поразило то, как искренне ты заботилась об Инглиш. Это было пронизано твоим тоном и резким осуждением меня.
И хотя я обращался с ней, как с дерьмом, она мне нравилась.
— Нельзя отрицать, что она была моей любимой ученицей. Но ты… когда я зашла домой в тот день, нарычала на Мишель из-за тебя. И по тому, как я рассказывала о тебе, она приняла тебя за какого-то старика. В ту ночь, когда я столкнулась с тобой в клубе, она удивилась, что там делал какой-то старый чудак.
Мы оба смеемся над этим.
— Я не мог не преследовать тебя. То, как ты двигалась на танцполе. А потом эта твоя сладкая попка в обтягивающих джинсах.
— Почему ты не поговорил со мной? — интересуется она.
— Опасался, что приведу тебя домой и оттрахаю до полусмерти. А потом смотри, что случилось. Ты травмировалась, и этот твой дрянной рот: разговоры о стояках, членах и фаллоимитаторах делали все возможное, чтобы заставить меня смеяться.
У нее отвисает челюсть.
— Почему ты вел себя так сурово?
— Потому что не хотел себя выдать. Не хотел, чтобы ты видела, как я чертовски влюблен. Раскрываться было не в моих правилах, тем более что ты была учительницей Инглиш.
Она одаривает меня дерзкой улыбкой.
— Так что? Ты влюбился в меня?
— Ох, Печенька, ты стала моей фантазией. Я даже не могу сосчитать, сколько раз я дрочил, думая о тебе: о твоих глазах, твоем ротике и этой заднице. И тогда я предложил свой план маме и папе. Как ты можешь себе представить, они были полностью «за».
В этот момент ее глаза сияют, но я собираюсь сказать ей всю чистую правду.
Схватив ее за руку, я продолжаю:
— Подожди минутку. Ты должна услышать всю историю. Итак, поначалу мне нужна была жена, чтобы завершить семью, но я так же хотел трахнуть тебя. И вот что самое дерьмовое. Я был не самым благородным парнем, но жить со стояком всякий раз, когда я думал о тебе, было нелегко. Быть женатым на тебе и не иметь возможность трахнуть тебя, эта мысль убивала. Смерть от синих шаров. Поэтому я решил завоевать тебя. Это было нелегко. Мне предстояло уговорить тебя выйти за меня замуж, когда я тебе даже не нравился. Но у меня было оружие. И имя у него — Инглиш. Я знаю, это был идиотский ход со всех сторон.
Она прикусывает нижнюю и начинает посасывать ее.
— Да, теперь ты говоришь как суперподонок.
— Я так и думал, что ты это скажешь. Дай мне закончить. Во время всего этого происходило что-то еще. Я изменился. Ты ворвалась в мою жизнь подобно циклону и воссоздала Бекли Бриджес. Когда дело доходило до Инглиш, я был просто великолепен, но именно ты заставила меня захотеть стать лучше, стать лучшим мужем из всех возможных. Ты — та, кто сделала меня таким, какой я сегодня.
— Как я это сделала?
— Ты вытащила из меня доброту. Это было что-то, чего я не знал до тебя. Ты заставила меня хотеть иметь тебя во всех отношениях, заставила меня хотеть защитить тебя любой ценой, и ты показала мне, что на самом деле значит любить другого человека. Потому что я влюбился в тебя по уши, когда меньше всего этого ожидал. Я привык думать, что Инглиш — лучшее, что когда-либо случалось со мной. Но это было нет так. Ты. Мне пришлось полюбить Инглиш. Это было естественно и у меня не было выбора. Но с тобой мое сердце открылось, ты наполнила его любовью. Я знаю, что без тебя я был бы наполовину человеком.
Она не произносит ни слова, только наклоняется ко мне и прижимается своими сладкими губами к моей щеке.
— Я еще не закончил.
— Есть еще что-то? — спрашивает она.
— Немного, — ухмыляюсь я. — Ты была моей жизнью, моей радостью, моим штурвалом во всей этой неразберихе, с которой мы столкнулись. Как я вообще мог жить без тебя?
— Даже не знаю. Я полагаю, ты был сварлив.
— По меньшей мере. Ты думаешь, я спокойный, но правда в том, что ты — причина, по которой я могу сохранять свое здравомыслие. Стоит мне только подумать о тебе, и я словно смотрю на стеклянный пруд. Хотя наш брак начинался как фарс, теперь он укоренился глубок в моей душе. Я только надеюсь, что ты чувствуешь себя вполовину так же, как я.
Ее улыбка говорит мне больше, чем мне нужно знать, но ее поцелуй дает мне знать еще больше.
— Ох, Бек, спасибо, что рассказал мне. Это так много значит. И я надеюсь, ты знаешь, что ты тоже часть моей души.
Весенние каникулы начинаются через месяц и, как и было обещано, я дарю Шеридан билеты в Ангилью. Никогда не бывая на Карибском море, она понятия не имеет, где оно находится. Поэтому я делаю единственное, что могу, — достаю карту и показываю ей. Это самая лучшая часть. Ее выпученные глаза похожи на два мяча для гольфа.
— Это далеко отсюда, не так ли?
— Ага, и погоди, пока не увидишь бирюзовую воду. Это так прекрасно. Точь-в-точь как твои глаза.
Моей наградой служит легкий поцелуй, потому что у нас зрители, а она заплатит мне позже. И я не могу дождаться.
Инглиш хлопает в ладоши, потому что Деда и Банана везут ее в горы на неделю. Бунниор поедет с ними. Этот милый маленький ублюдок. Боже, я знал, что моя жизнь будет в беспорядке с его появлением. Вечно жует и какает, где ему не положено. Мой отец — я хотел бы свернуть ему шею. Но как только мой взгляд падает на дочь, эта чертова собака выигрывает каждый раз.
— Бек, можно тебя на минутку? Наедине.
— Конечно.
Я следую за женой в спальню, наблюдая, как она покачивает задницей. Хмм. Что бы я хотел сделать.
— А ты знаешь, что это место хорошо просматривается? — спрашивает она.
— А? — я в замешательстве.
— Место, где мы остановимся. В Ангилье.
— Нараспашку?
— Да, наша ванная комната на улице. Из нашей спальне открывается вид на океан. Бек, люди увидят нас голыми. Наш душ, Бек! Как мы будем принимать душ? Смотри!
К этому моменту я уже не могу просто прикусывать губу, чтобы не завыть.
— Детка, наша вилла частная. Наш пляж частный. Там никого не будет, кроме нас.
— Да ладно тебе, Бек. Там кто-то будет. Ты не можешь держать всех подальше от пляжа.
— Да, могу. Там есть ворота и все такое.
— Ворота? Что еще за ворота?
— Гигантские, и эй, даже если нас застукают голыми, что в этом такого? Мы никого не знаем.
— Брось! У них может быть камера.
— Окей, я все проверил. Я имею в виду, действительно проверил мелкий шрифт. Единственными, кто имеет доступ на эту виллу, будем мы вдвоем и наш личный дворецкий.
— Личный дворецкий?
— Да, он доставит нам еду и напитки, а также позаботится об уборке помещения.
Я крепко держу ее голову, так что Шеридан вынуждена смотреть на меня.
— Шеридан, я не собираюсь тащить нас в какое-то сомнительное место. Это первоклассный дом с отличной охраной. Никто нас не увидит. Я обещаю. Кроме того, внутри есть еще одна ванна. Если тебе неудобно принимать душ на открытом воздухе. Увидишь, когда мы туда доберемся. А теперь поцелуй меня, моя маленькая беспокойная жена.
Мы возвращаемся в гостиную, когда раздается стук в дверь. Шеридан открывает ее, и это мистер Морган. Какого хрена он здесь делает?
— Добрый день.
— Мистер Бриджес, миссис Бриджес, мы можем поговорить?
— Конечно, — говорю я.
Оглядевшись в поисках Инглиш, я вижу ее на кухне и говорю:
— Эй, Медвежонок, почему бы тебе не пойти в свою комнату ненадолго? Маме и папе нужно поговорить по-взрослому с мистером Морганом.
Она встает со стула и говорит:
— Хорошо, но я проголодалась.
— Все в порядке. Возьми яблоко, и как только мы закончим, мы пойдем в «Пицца Паласио». Как тебе?
— Вполне честно, чувак. — Она бьет меня кулаком.
Качая головой в сторону Шеридан, я говорю:
— Мы должны прекратить смотреть так много Diners, Drive-Ins and Dives6.
