настолько сильную тревогу, что репрезентации такого рода становятся невозможными.
Пьер Жане (Janet, 1945, p. 181–182)
Для интеграции недостаточно одного только синтеза. Она требует также сугубо человеческой способности создания смысла, целостного чувства времени, реальности, самого себя и личного опыта. Такие сложные ментальные действия, как реализация (Janet, 1903, 1928a, 1935a; Van der Hart et al., 1993), требуют более высокого уровня психического функционирования, чем синтез. Для людей, перенесших психическую травму, выполнение этого действия представляет особенную трудность, по крайней мере, в отношении их травматического опыта. Именно поэтому травматическая диссоциация личности получила название «синдрома не-реализации» (Janet, 1935a; ср.: Van der Hart et al., 1993). Ключевым аспектом травматизации является неспособность индивида постичь то, что с ним случилось, как это влияет на него и на его жизнь. Другими словами, неспособность к реализации связана с множеством способов не знать всей правды о пережитой психической травме (Laub & Auerhahn, 1993). В действительности люди, пережившие хроническую травматизацию, часто испытывают трудности реализации не только в отношении травматического события, но и в повседневной жизни.
РЕАЛИЗАЦИЯ
Если мы не будем осуществлять действия реализации, то наши попытки адаптации в меняющемся мире утратят связь с реальностью, в результате чего возникнет серьезный риск дезадаптации. В каждом действии реализации есть два компонента (Janet, 1935a; ср.: Van der Hart, Steele et al., 1993). Прежде всего, мы создаем совокупность представлений и убеждений о переживании, о полученном опыте: что произошло, почему, с кем. Вслед за этим, основываясь на этих убеждениях, мы вырабатываем последующие психические и поведенческие действия. Другими словами, плоды нашего синтеза служат нам опорой в формировании мировоззрения и согласующегося с ним поведения.
Реализация присутствует на всех уровнях нашей жизни: от бытовой рутины повседневных дел до поисков смысла жизни на философском и духовном уровнях. Иногда для реализации достаточно одного мгновения, иногда это медленный и трудный процесс, требующий времени и высокого психического уровня. Как правило, действия реализации связаны с осознанными убеждениями, которые могут быть четко сформулированы. Например, разные люди в разных ситуациях могут сказать: «Я понимаю (realize), что: я не должен быть расточительным; я хороший человек; мой отец умер и уже не причинит мне вреда; я взрослый, я могу быть ответственным за себя, за свою жизнь и то, что происходит со мной, имеет смысл». Вряд ли представления, формируемые в ходе реализации, могут быть охарактеризованы как скоропалительные, некритические и легковесные. Напротив, они являются взвешенными, хорошо продуманными и задействуют скорее рефлексивные, чем дорефлексивные тенденции к действию. Таким образом, реализация способствует изменениям в привычных психических и поведенческих действиях или открывает для нас новые возможности и позволяет действовать по-другому (см. главу 9).
Реализация не сводится к интеллектуальному когнитивному действию, в ней также присутствует аффективная и поведенческие составляющие, которые следуют из знания о том, что факт или личное переживание являются реальными и влекут за собой определенные последствия для жизни индивида. Мы принимаем наш опыт, каким бы он ни был, в счастье и горе и изменяем наше поведение, как того требуют от нас обстоятельства (Janet, 1935a, 1945). Одним словом, убеждения, формирующиеся при реализации, представляют собой результат скорее «горячих», чем «холодных», когнитивных операций (ср.: Abelson, 1963). Реализация создает новые связи между нашим миром и нашим чувством Я, и, как следствие, способствует изменению себя и своего мира. В этом смысле реализация играет центральную роль в «создании» нашей личности (Janet, 1929a).
Травма и социальная не-реализация
Недостаток реализации не является проблемой одних лишь жертв травмы, но может по-разному проявляться у всех людей во всех обществах. Чем сильнее и глубже нереализация, тем тяжелее последствия. Реализация обладает сильной социальной составляющей. Мы часто делимся результатами нашей реализации с другими для того, чтобы укрепить наше самосознание и составить нарратив о том, как результаты реализации повлияли на нашу жизнь и отношения. Благодаря такому социальному обмену открывается возможность для влияния нашей реализации на нас самих, других людей и на наш мир. В то же время, мы нуждаемся порой в социальной поддержке для реализации сложных ситуаций и переживаний, таких, например, как утрата любимого человека. Эмпатия, поддержка и забота со стороны других людей повышают нашу психическую энергию и эффективность до уровня, необходимого для реализации болезненных переживаний, которые в противном случае стали бы невыносимыми. Действительно, недостаток социальной поддержки считается одним из основных факторов риска травматизации (см. главу 1). На самом деле, жертвы травмы часто окружены людьми, которые не способны или не хотят признать значение насилия и пренебрежения.
Отец Келли жестоко избивал ее в детстве. Она вспоминала в терапии, что ее мать, казалось, не замечала кровоподтеков и синяков у своих детей. Однажды она просто перешагнула через брата Келли, который лежал на полу без сознания после побоев отца и, как ни в чем не бывало, продолжила свои хлопоты по дому. Никто в семье никогда не упоминал о жестокости отца до тех пор, пока Келли после нескольких лет терапии впервые не заговорила об этом.
Серьезные нарушения реализации могут прослеживаться не только у отдельных индивидов, в семьях, но и в обществе в целом. В качестве примера можно указать на то, что, несмотря на общественные гнев и возмущение, которые вызывают факты жестокого обращения и сексуального совращения детей, жертвам насилия предоставлено не так много возможностей для терапии, хотя хорошо известно, к каким тяжелым и долговременным последствиям приводит насилие в детстве. Кажется, что общественное сознание поражено своеобразной деперсонализацией: уровень нашего осознания достаточен для понимания глубины проблемы. Однако это знание вполне уживается с нашим душевным комфортом, не мешает ему, потому что уровня реализации не хватает для начала сложных преобразований в социальной и межличностной сфере. Как следствие, жертвы насилия лишены поддержки на индивидуальном и социальном уровнях, такая поддержка необходима им для завершения реализации разрушительных переживаний. Ван дер Харт с соавт. пишут: «По сути, паттерн диссоциации и отрицания, которым характеризуется коллективная не-реализация, часто поддерживается за счет давления, оказываемого как со стороны насильников, так и семей. Этот прессинг принимает подчас чудовищные формы и размеры» (1993, p. 175; ср.: Herman, 1992b).
В реализации могут быть выделены два основных взаимосвязанных типа ментальных и поведенческих действий, благодаря которым мы приобретаем более зрелые и сбалансированные представления о себе, о других и о мире: персонификация (Janet, 1903, 1929a) и презентификация (Janet, 1928a, 1935b). Эти действия связаны со способностью определения степени реальности (Janet, 1928a; Van der Hart & Steele, 1997).
ПЕРСОНИФИКАЦИЯ
Персонификация – центральный компонент реализации, благодаря которому появляется чувство личностной соотнесенности и наши переживания
