криво усмехнулся:
— Повоюйте с мое в разных армиях, начнете понимать, к чему люди склонны.
Инородец кивнул и без единого слова пошел прочь, дав Хазраму знак следовать за ним.
Около часа они молча бродили по лагерю, подходя к новобранцам на расстояние слышимости. Хазрам не говорил ничего, пока его не спрашивали, но периодически инородец просил его оценить того или иного новичка. Хазрам отметил покрытого шрамами однорукого ветерана, который горячо говорил о своем желании служить справедливому делу, и сказал чужаку, что этот человек будет с трудом осваивать инопланетные технологии, но в остальном это потенциально отличное приобретение. Он предостерег инородца по поводу женщины с татуировками самых жестоких последователей Малкана: сражаться она будет отчаянно, но она обучена драться в наркотическом дурмане, а в ясном уме ее саму мгновенно порешат.
К концу часа инородец привел Хазрама к тому месту, откуда они начали путь, и спросил:
— А если я возьму их всех? Если я скажу вам, что мой капитан приказал мне брать всех, кто сражается за правое дело?
— Я бы сказал, что вашему капитану нужно лучше подбирать себе людей.
Инородец оставался невозмутимым.
— А вы могли бы их обучать? — спросил он. — Могли бы сделать из них солдат, вместе с которыми были бы готовы сражаться?
Хазрам еще раз окинул взглядом лагерь, новобранцев и повстанцев.
— Выбора бы особо не было, — ответил он. — Будь они моими товарищами… я бы сделал все, что необходимо для их подготовки.
— Тогда, — сказал инородец, — возможно, что мы все же найдем для вас место.
Хазрам Намир не до конца верил, что он покинул Крусиваль, до тех пор, пока Гадрен — то самое существо из лагеря — не подвел его к иллюминатору космического корабля «Громовержец». С планеты он улетал на десантном корабле, и его чуть не вырвало в углу этой глухой, отчаянно дребезжавшей и клацавшей коробки. По трапу в стыковочном отсеке «Громовержца» он сходил на ватных ногах, шатаясь.
Никогда в жизни он не видел столько металла и пластика в одном месте. Шестьдесят первой десантной роте Альянса не надо было завоевывать Крусиваль. Будь им нужна планета, они могли бы купить ее.
После того как Гадрен ушел, Хазрам еще долго стоял у иллюминатора. Среди звезд Крусиваль казался маленьким и ничтожным. Просто серо-зелено-желтый пятнистый шарик, слишком незначительный, чтобы на нем был хотя бы один город, не то что народ.
Он задумался о том, что оставляет ради того, чтобы улететь в инопланетной клетке. Хазрам не ожидал, что будет тосковать по желтой траве или облакам. Они были основой его бытия — теперь эту основу выбили у него из-под ног.
Но когда его мысли возвращались к Пире, отцу и ко всем, кто остался далеко внизу, он казался себе легким и свободным, как этот корабль.
Он в конце концов вырвался.
Глава 22
ПЛАНЕТА АНКУРАЛ
Семь дней до начала операции «Сломанное кольцо»
Три года спустя
Когда Головня была на Анкурале последний раз, его столица — если планета с единственным городом и горсткой безымянных поселений вообще могла иметь столицу — была окружена силовым щитом, который отфильтровывал пыль, что наносило с окружавших город кремниевых равнин. Несмотря на грязь, у столичных улиц был некий шарм.
Но теперь Анкурал утратил для Головни всякое очарование. Женщина брела по закоулкам, которые застолбили себе банды вивисекторов, и хотя она с самого утра не снимала маски, в глаза как будто попал песок. Белокожие шестипалые существа со скальпелями пялились на нее, исчезая в тенях, едва только замечали винтовку у нее за спиной и открыто висевший на бедре нож.
Она уже продала свой дезинтегратор. Ей было жаль его, но ничто на Анкурале так не ценилось, как смертоносное и запрещенное повсюду оружие, за которым с любовью ухаживали.
Переулки привели ее к широкому навесу, почти во тьму. Маска делала резче силуэты десятков закутанных в покрывала мужчин и женщин, которые шептались, торговались, толкались и целовались. Вольные торговцы из Дикого космоса встречались здесь с представителями синдиката «Краймора», покупая покровительство за оружие и наркотики. Умбарские шпионы продавали свои услуги уцелевшим членам Дозора смерти. За любого из завсегдатаев рынка наверняка была назначена хорошая награда. В голове бывшей охотницы, точно песчинка на ветру, промелькнула мысль бросить все и вернуться к простой жизни.
Она отбросила ее и пошла дальше. Нагнав морщинистого, хромого виквая с лицом мумии, Головня подстроилась под его шаг.
— Все спокойно? — спросила она. Ее хаттский был так себе. Конечно, можно было арендовать протокольного дроида или купить программу-переводчик для своей маски, но она надеялась, что ее старания помогут завоевать хоть какое-нибудь уважение.
— Все спокойно, — ответил инородец. — Никаких вопросов, но думаю, банды скоро начнут проявлять любопытство.
Головня достала из куртки пачку кредитов высокого достоинства и сунула их в руку старого виквая:
— Передай Праотцу Порока мою благодарность за помощь.
С этими словами она пошла прочь. Спиной Головня ощущала чей-то взгляд, однако, стоило ей покинуть рынок, ее преследователь, кем бы он ни был, оставил свою охоту.
«Могло быть и хуже», — подумала она.
Когда она добралась до окраины города, где располагалась трасса для гонок на болидах, окуляры ее маски запорошило пылью. Сняв ее, женщина подошла к металлическим дверям огромной арены — через которые вполне мог пройти репульсорный танк, — охраняемым одним-единственным паукообразным дроидом. Дроид вставил конечность в гнездо на стене, чтобы сообщить о ее прибытии, и дверь отползла в сторону менее чем на полметра, потому внутрь ей пришлось протискиваться.
В широком пространстве за дверьми, на пыльной арене, окруженной амфитеатром, но открытой бурным небесам, стоял «Громовержец». Вокруг, словно муравьи, сновали десятки солдат Сумеречной: они подвозили из города
