— Как жаль! — Эта женщина никогда не унывает. И, справившись с разочарованием, добавляет: — Я звоню, потому что планирую устроить небольшую вечеринку.
Еще одну? С прошлого раза у меня осталось еще столько крема, что я вполне могу приготовить на его основе шоколадный мусс.
— Эта будет для мальчиков и девочек, — сообщает Присцилла, и я не сразу понимаю, что она говорит не о детях.
— Я приду. — Возможно, эта вечеринка немного поднимет мне настроение. И только положив трубку, понимаю, что если я буду в одиночестве среди семейных пар, то расстроюсь еще сильнее.
Как и настаивала Берни, перед фотосессией я стараюсь особенно не плакать. Все проходит отлично, хотя на этот раз Берни меня не сопровождает. Она с головой ушла в свой новый проект «Одежда детей звезд». Правда, так она называет его сегодня. Вчерашняя версия — «Дизайнерские шмотки». А позавчера это звучало примерно так: «На кой черт тебе дорогое барахло, если можно купить действительно нужные вещи?» Честно говоря, я не верю, что Берни собиралась использовать это название, потому что даже в сокращенном варианте оно не уместилось бы на логотипе. Окончательное решение Берни примет после того, как получит результаты работы фокус-групп и телефонного опроса.
Всю неделю я периодически вспоминаю про вечеринку у Присциллы. Дамы в костюмах от Лили Пулитцер уже удивили меня однажды. Неужели в присутствии мужчин они пустятся в откровенную порнографию? Или, может быть, эффект будет противоположным и помешанные на сексе, страстные дамы Хэдли-Фармз превратятся в добродетельных домохозяек?
Утром того дня, на который намечена вечеринка, Джеймс должен ждать нас с Диланом в Музее естествознания. Но в переживаниях о Брэдфорде я не смогу долго притворяться счастливой. Поэтому впервые с тех пор, как Джеймс снова появился в нашей жизни, я разрешаю ему приехать и самому забрать сына. Они уезжают, и вскоре я уже сожалею, что не поехала с ними, потому, что весь остаток дня провожу в халате. Этот халат Брэдфорда, похоже, единственное, что меня сейчас с ним связывает. Вот уже три дня он не звонит. А в последний раз мы проговорили всего три минуты, потому что он спешил на совещание. Он говорит, что сутками работает, но неужели нельзя найти время всего на один звонок?
Джеймс за этот день звонит мне дважды. Он спрашивает, можно ли Дилану съесть на ленч три гамбургера и четыре порции картофеля фри. А потом — часто ли у сына болит живот. Когда я чуть позже разговариваю с Дилоном, он уже ест мороженое и безмерно счастлив. И разумеется, я не возражаю, чтобы они с Джеймсом вернулись позже, чем запланировано.
Я беру себя в руки и к их возвращению одеваюсь и даже подкрашиваю глаза, губы и накладываю румяна светло-персикового оттенка. У меня большие успехи в приукрашивании действительности. Наверное, я вполне могла бы стать художником-мультипликатором.
— Ты великолепно выглядишь, — говорит Джеймс, оценив мой розовый кашемировый джемпер с глубоким вырезом и черные кожаные брюки — все это я одолжила у Кейт для фотосессии. Признаюсь честно, теперь они мои, потому, что это вещи из коллекции прошлого сезона и моей подруге они больше не нужны. Но она попросила меня вернуть пояс из лазурита от Ральфа Лорена, потому что это его личный подарок. Думаю, я надену его еще пару раз, а потом уговорю Кейт отдать его Берни.
Мы садимся перекусить, потому что мой мальчик вдруг снова хочет есть. Через некоторое время к нам присоединяется шестнадцатилетний сын Присциллы — он сегодня будет присматривать за Диланом. Потом они уходят поиграть в мяч на заднем дворе, пока не стемнело.
— Ты красиво оделась, пришел этот парень, — констатирует Джеймс. — Какие-то планы на вечер?
Я опускаю глаза на свой джемпер и думаю, не слишком ли я открыла грудь. Нет, хотя бы сегодня я выгляжу, как Кейт. Все в полном порядке.
— Я иду на вечеринку, — уныло сообщаю я.
— Похоже, ты совсем не в настроении, — замечает Джеймс. А потом решается задать личный вопрос: — У тебя все в порядке? Я могу помочь?
Мне не хочется обсуждать с бывшим мужем моего жениха. По крайней мере, я надеюсь, что он все еще мой жених. Поэтому говорю:
— Брэдфорд уехал по делам, а я не люблю развлекаться одна.
— Ну так возьми меня с собой! — предлагает Джеймс, застенчиво улыбаясь. Чем располагает к себе. — Я вполне гожусь для светских мероприятий. Если будет скучно, покажу фокусы с картами. Помнишь, как мы когда-то праздновали Рождество?
Я вспоминаю веселых гостей, набившихся в нашу крошечную квартирку, и как Джеймс достал у кого-то из уха короля треф. Все были в восторге. Неожиданно для себя самой я улыбаюсь. Я уже и забыла о том, какой он волшебник! А почему бы и нет? Сама я сегодня не готова никого очаровывать, так почему бы не привести его с собой?
— Конечно, пойдем, — говорю я. — Почему-то всем нравится, когда в компании оказывается свободный мужчина.
Хотя, скажу откровенно, я не знаю, в чем тут причина. Кому нужны дополнительные мужчины? Обычно вполне достаточно общения со своим.
Джеймс поднимается и вытирает ладони о карманы джинсов «Левис».
— Правда, одет я не для большого выхода в свет. Можно идти в таком виде? — спрашивает он.
Должна признать, что в джинсах, туристических ботинках и обычной рубашке Джеймс — он отнюдь не утонченный красавец — не похож на типичного мужа, проживающего в Хэдли-Фармз. Совсем не похож. Он выглядит гораздо лучше любого из них. Поэтому я говорю, что наряд у него вполне подходящий.
Мы прощаемся с Диланом и выходим на улицу. Там оказывается неожиданно холодно, и мы быстрым шагом направляемся к дому Присциллы.
— Кто там будет? — интересуется Джеймс. — Не знаю, насколько успешно я могу поддержать беседу о фондах акций, футболе и внедорожниках.
— Ты совсем отстал в своих представлениях о загородной жизни, — смеюсь я. Но все же не говорю, что основной темой для обсуждения здесь будут сексуальные игрушки — просто не могу произнести слово «секс» при Джеймсе.
Но Присцилла лишена всяческих предрассудков.
— Привет, красавчик! — Распахнув дверь, она нахально разглядывает его с головы до ног. — Ты кто?
— Свободный мужчина, — отвечает Джеймс, сияя улыбкой.
— Как хорошо, Сара, что ты привела его! — Присцилла наклоняется, чтобы чмокнуть воздух у моей щеки. — Остальные принесли по бутылке вина.
С нами здоровается муж Присциллы. Он на голову ниже ее, немного располневший, абсолютно лысый, но в очень дорогом костюме. Догадываюсь, что она вышла за него замуж отнюдь не из-за потрясающей внешности. Я оглядываю комнату и понимаю: местные мужчины завоевали своих жен с помощью единственного достоинства, которым они обладают, — размера своих банковских счетов. Здесь приходится надеяться на то, что дети унаследуют внешность своих матерей и деньги своих отцов. Вот вам еще один довод в поддержку тестов на ДНК.
