— Приставьте к ней няньку, — отозвался я.
— О чем я сейчас и говорю, — кивнула она, затем улыбнулась, толкнув меня локтем. — Это была шутка, не сердитесь. Но в любом случае хорошо бы обойтись без скандалов.
— Мой зал для тренировок вы никому еще не отдали?
— Вы же знаете, что в институте вечная нехватка помещений, — с укоризной посмотрела она. — Но ваш зал мы никому не отдадим, можете и дальше там лениться. Ваша особая группа проводит там довольно много времени, даже до обеда, поэтому он никогда не пустует.
Увидев рабочих в синих комбинезонах, она отпустила мою руку и поспешила к ним. Я подождал немного, пока меня догонит Катя Хованская и вместе мы направились к административному зданию.
— Я все выяснила, — сказала Катя. — С закрытой школой Фергуса руководство МИБИ связалось еще в начале Августа и договорилось об обмене опытом. Приехало одиннадцать учеников и три преподавателя. Они пробудут у нас как минимум до Нового года. Как раз во второй половине учебного года, будет конкурс для всех желающих попасть на учебу в Шотландию. Это пока слухи, но из надежных источников. Очень скоро об этом объявят открыто, и борьба за каждое место будет нешуточная.
— Держи, — протянул ей ключ. — От нашей клубной комнаты, которую захватила одна вредная, но очень знатная особа.
— Спасибо, — Катя с любопытством посмотрела на меня.
В ее взгляде опять мелькнуло та самая эмоция, схожая с ревностью. Я не стал говорить, что даже если очень стараться и держать руку на пульсе, все знать не получится. Неужто ее это уязвляет?
На первом этаже в здании администрации было оживленно. Студенты, в основном с начальных курсов, окружили большой информационный стенд, с интересом изучая десятки одинаковых листов с мелким текстом. Кто-то переписывал данные в блокнот, кто-то просто фотографировал на телефон. Может, факультативы разбирали или искали клуб по интересам. В приемной кабинета Геннадия Сергеевича дежурила красивая молодая женщина, сразу узнавшая меня и пропустившая к ректору, даже не предупредив его. Хотя Геннадий Сергеевич всегда знал, кто заглядывал к нему в гости. Если я мог почувствовать мастера, не использующего силу, метров с десяти, да и то, сосредоточившись на этом, то для ректора и сотня метров не была пределом. Не представляю, как при этом можно спокойно жить, если он постоянно ощущал силу вокруг. Скорее всего, он знал какую-то технику, позволяющую отстраниться от этого.
— Кузьма Федорович, проходи садись, — ректор оторвался на секунду от чтения документа и показал на свободный стул. Выглядел он почти таким же довольным, как и его секретарь. — Что это ты с утра хмур?
— Да так, новости разные сыплются как из рога изобилия, — проворчал я.
— Я слышал, что ты вчера уже успел познакомиться с нашими гостями из Шотландии, — мое ворчание он пропустил мимо ушей. — Как тебе они?
— Сильные ребята, особенно их учитель. Почему не сказали, что пригласили их для обмена опытом?
— Хотел сделать сюрприз, — сказал он. — Бернард Макалистер, нынешний глава школы Фергуса, мой старый друг. Он весь прошлый год следил за твоими успехами и едва смог дождаться сентября, чтобы приехать в гости.
— Вы его знаете? — я немного удивился. — В смысле, хорошо знаете?
— Достаточно хорошо. Что тебя смущает?
— То, что он может носить на пальце примечательный перстень с черепом. Один такой пытался прибить меня прямо на стадионе МИБИ.
— Понимаю, о чем ты говоришь, но Бернард с этими людьми не связан, можешь мне поверить. Как и его ученики.
— Все черепа — очень сильные мастера, изучающие укрепление тела, — напомнил я.
— И все же, он с ними не связан, — повторил Геннадий Сергеевич. — Мы познакомились в Китае, в тайном монастыре, где десяток сильнейших мастеров со всего мира пытались прорваться на следующий уровень. Несколько лет мы жили в небольших кельях рядом друг с другом, вместе ходили на завтрак и обед, вместе тренировались и медитировали. Из всей группы только я и мистер Ма смогли подняться на уровень великих мастеров, остальные потерпели неудачу, хотя были очень близки. Может быть, кто-то из тех, кто закончил обучение в школе Бернарда, попал в организацию, о которой ты вспомнил, но только не он. Знаешь, я не буду тебя переубеждать, ты сам все увидишь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вам не кажется странным, что есть целая тайная школа, изучающая укрепление тела, которая вдруг решила выбраться из тени?
— Почему тайная? — не понял он. — Кто тебе такую глупость сказал? Школа Фергуса довольно известна, печально известна и осуждаема, если быть точным. Это закрытое учреждение для одаренных, с… скажем так, с нестандартным подходом к обучению. Проще говоря, они разрушают баланс силы в теле учеников. Не так, как это делаешь ты, но настолько существенно, что будущие мастера этой школы уже никогда не смогут создавать огонь или молнии. Из-за этого школу осуждают во всем мире и лишний раз не упоминают, чтобы не смущать умы одаренных. Школа Фергуса подготавливает сильнейших в мире мастеров ближнего боя, но губит других одаренных. Ее основателем был фанатик, считавший, что возможность создавать огонь или молнии — это зло, с которым нужно бороться, наставляя учеников на правильный путь.
— Знаете, после Вашего объяснения стало еще более непонятно.
— Поговори с ними, — посоветовал Геннадий Сергеевич. — Делай выводы, основываясь на том, что видел сам, а не на том, что слышал от кого-то. Сейчас уже должна начаться третья пара, твое занятие с группой второго курса. Я немного скорректировал твое расписание, чтобы провести занятие и с ними, и с гостями из Шотландии. Иди, не заставляй их ждать.
— Хорошо, посмотрю сам, — я встал. — Если не сбегу из этого сумасшедшего дома раньше.
Я сделал несколько шагов к выходу и остановился.
— Точно! Сабина, — обернулся я, вспомнив еще один важный вопрос.
— А что с госпожой Сабиной Каролиной Бурбон-Сицилийской? — приподнял он бровь.
— Во-первых, она заняла мою клубную комнату, а во-вторых, говорит, что будет моим помощником. Мне помощник не нужен, я сам справляюсь.
— Во-первых, по штату помощник тебе положен, — сказал ректор. — Когда ты последний раз сдавал отчет о ходе учебного процесса и успеваемости студентов? Никогда? Пока Таисия Павловна была рядом, я мог положиться на нее, а сейчас об этом можно просить разве что Катю Хованскую. Во-вторых, у нас с Италией прекрасные взаимоотношения, мы принимаем каждый год две дюжины студентов из королевства. Еще институт получает пожертвования от герцога Бурбон-Сицилийского и будет прекрасно, если он и дальше продолжит их делать. Не знаю, что за блажь поселилась в голове его дочери, но прояви терпение. Девушки в этом возрасте непостоянны и непоседливы, вот увидишь, не пройдет и пары месяцев, а ей все наскучит, и она уедет обратно в Италию. Хочешь, выпишу тебе премию?
— Не надо, — я вздохнул. — Вы только скажите, еще сюрпризы и неожиданные новости будут?
— Нет, больше сюрпризов не будет, — пообещал он. — Да, в который раз говорю, съезди в лабораторию Бергов, попроси сделать для тебя индивидуальный энергетик и хватит таскать мой из столовой.
— Хорошо, — неохотно сказал я. — Подумаю над этим сегодня.
— Опаздываешь, — Геннадий Сергеевич показал на часы.
Ожидая меня в приемной, Катя читала что-то в планшете, иногда делая пометки. Увидев меня, чинно закрыла его, встала.
— Как прошло? — спросила она.
— Как всегда. Геннадий Сергеевич сказал «надо», поэтому спорить бесполезно.
— Я тут прочла, — сказала Катя, показывая планшет, — что школа Фергуса пользуется дурной славой. О ней вообще очень мало информации, а в той, что есть, ничего хорошего не говорится.
— Уже в курсе. Пойдем, сейчас наше скучное занятие разбавят студенты из Шотландии, посмотрим, что там к чему. Секунду…
Я достал сотовый телефон, стоявший в бесшумном режиме и едва заметно вибрирующий. Звонил Василий Балуев.
— Кузьма слушает, — сказал я, нажав кнопку приема. Поймав недовольный взгляд женщины, замещающей секретаря ректора, показал Кате на выход и первым вышел в коридор.
