— Он и был поблизости, — дерзко ответила Финн. Ее щеки пылали.
Дайд побелел от гнева.
— И ты молчала? Так вот почему ты настояла на том, чтобы в одиночку отправиться в Черную Башню. А мы-то сходили с ума от беспокойства за тебя! Нам следовало бы знать о нем.
Она опустила глаза.
— Простите, — сказала она сокрушенно. — Сама не понимаю почему, но я ни с кем не могу говорить о нем.
— Это плохая вещь, — хрипло сказал никс. — Она сделана из мертвых волос, убитых волос. Она была соткана с ужасом и ненавистью. Она окутывает того, кто ее надевает, во тьму и холод. Она заставляет его ни о чем не заботиться и никого не любить.
— Да, — задумчиво сказала Финн. — Это правда. В нем холодно. — Она слегка вздрогнула и внезапно отодвинула от себя маленький комок смятого шелка.
— Ты должна распустить его, — сказал никс.
Она невольно снова прижала его к себе.
— Я не могу.
— Ты должна.
— Я не стану!
— Ты должна, иначе мы распустим его вместо тебя. Но предупреждаю, если это сделаем мы, вместе с ним погибнешь и ты.
Никс были так близко, что их сухая пергаментная кожа и кожистые крылья задевали людей, заставляя их жаться друг к другу. Эти чернокрылые существа не замирали ни на миг, поднимаясь, паря, кружа, шурша и бормоча. Финн непокорно взглянула на них, прижав плащ к сердцу.
— Если ты не распустишь его сама, — хрипло повторил никс, — ты погибнешь. Ибо теперь он стал твоей тенью.
— Твоя тень, твоя тень, — зашептали остальные, шурша крыльями.
— Уничтожь его, Финн! — закричал Джей.
— Финн, ты должна поступить так, как говорит никс! — приказал Диллон резко.
Ее грудь быстро вздымалась и опускалась. Она уставилась на них расширенными глазами и безмолвно покачала головой.
Вдруг с плеча Финн бросилась крошечная черная кошка и вцепилась в угол свертка острыми когтями. Тонкий материал с громким треском расползся. Финн закричала как будто от боли. Она упала на колени, прижимая к груди шелковый комок. Он взметнулся ожившей тенью, и там, где шелк задевал ее, кожу щипало и кололо. Никс нависли над ней, отрезав от остальных. Их громадные крылья окружили ее непроницаемой темнотой.
— Твоя тень, твоя тень, — шелестели они.
Финн закрыла глаза, глубоко вздохнула и кончиками пальцев осторожно ощупала весь плащ. Найдя дыру, сделанную острыми когтями Гоблин, она с пронзительным криком вставила в нее пальцы и разорвала плащ пополам. Ощущение было таким, как будто рвалось что-то внутри нее, но она не остановилась, раздирая плащ на клочки, пока он не превратился в груду обрывков черного шелка. Никс отступили назад. Голубой ведьмин огонь упал на обрывки, и нити начали таять, пока от них не осталась горсточка мелкой черной пыли, которая взметнулась на ветру, поднятом крыльями никс, и исчезла.
Финн закрыла лицо руками и зарыдала.
Хотя Финн слышала, как ее товарищи говорили над ее головой, а низкие хриплые голоса никс что-то отвечали им, она не понимала ни слова. Ей было холодно, холодно и одиноко, как будто она заблудилась, бродя в странной застывшей стране теней и призраков. Внезапно что-то теплое и шелковистое коснулось ее руки. Она дернулась. Прикосновение повторилось, и маленькая эльфийская кошка забралась ей на колени, тычась мордочкой в мокрое лицо, облизывая ее жестким и шершавым языком и ласково мурлыча. Финн зарылась в ее теплый пушистый мех, и он высушил ее слезы.
Через миг она встала, избегая смотреть на своих спутников. Но они столпились вокруг, заглядывая ей в глаза и забрасывая ее обеспокоенными вопросами.
— У меня все отлично, — сказала она резко.
— Отлично, как козье дерьмо, утыканное лютиками? — с ухмылкой спросил Джей, и она попыталась улыбнуться в ответ, чувствуя себя маленькой и пустой, точно семечко бельфрута.
— Распустить свою тень под силу не каждому, — сказал никс, склонившись над ней и глядя ей в глаза своими огромными темными раскосыми глазами. Финн почувствовала, как холод внутри слегка отпустил. — Теперь души убитых никс свободны и снова стали частью ночи. Мы, никс, благодарим тебя.
Финн кивнула, прижимаясь к Гоблин щекой.
— Мы хотим поблагодарить тебя и ответить добром на добро, — сказал никс, а его спутники зашуршали и зашелестели, кружа над людьми. — Что мы можем сделать для тебя?
Финн подняла голову.
— Нам нужно выбраться отсюда, — сказала она просительно. — Я больше не могу выносить эту темноту. Нам нужно выбраться.
— Мы можем вывести вас отсюда, — ответил никс. — Это нетрудно. Мы часто покидаем пещеры, чтобы гулять в ночи и летать с ветром.
— Нам очень нужно добраться до наших друзей. Они где-то к юго-западу отсюда, в нескольких неделях ходьбы, — сказала Финн. — Может быть, вы могли бы отнести нас туда?
Никс забормотали, склонившись друг к другу, и снова разлетелись.
— Мы отнесем тебя, о ты, распустившая плащ тьмы, — услышала она через долгое время. — Наши сердца полнятся радостью. Мы узнали, что где-то на свете живет еще одна из нашего рода. Души убитых никс наконец снова стали частью ночи. Мы полетим в ночь, чтобы праздновать эту радость, и ты полетишь с нами, распустившая плащ тьмы.
В тот вечер, когда солнце село и во Вратах Ада вновь замерцали звезды, никс подняли Финн в воздух и вынесли наружу в урагане черных, как полночь, крыльев, сияющих глаз и всклокоченных струящихся волос. Остальные остались стоять внизу, с трепетом и завистью глядя ей вслед, а потом поползли обратно по пещерам на своих собственных вполне земных локтях и коленях.
Финн летела, глядя на расстилающиеся под ней темные холмы и леса, среди которых лишь случайный ручеек или озерцо время от времени осколком зеркала отражали серебристое сияние лун. Над головой тускло светилось небо, горевшее тысячами далеких солнц. Ветер дул ей в глаза, в рот, ерошил волосы. Повсюду вокруг раздавался шелест крыльев никс, темных и угловатых на фоне круглых лун, и звук их ликующего пения. Финн широко раскинула руки, ничего не боясь, пропуская через себя ночь и эту песню, расставаясь с последними остатками горя, сожаления и ярости. Они летали всю ночь, а когда над горизонтом загорелись первые серебристые проблески рассвета, кружа, начали спускаться, и Финн наконец смогла различить внизу тысячи красных искорок, похожих на рассыпанные угли костра. Они продолжали снижаться, пока Финн не поняла, что это не один разворошенный костер, а тысячи костров, горящих среди строгих кругов и рядов палаток, повозок и спящих лошадей. Они продолжали снижаться и замерли только тогда, когда огромная горящая арка неба перестала быть их единственным миром. До Финн доносились звуки спящего лагеря, приглушенное фырканье и храп и случайный звон металла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
