связи Никитин.
7. Начальник сантехотделения Травкин.
8. Начальник спецотделения Меньшиков.
В числе близких к нему людей Ткалун назвал мне:
1. Дежурного помощника коменданта Кремля Брюханова.
2. Начальника хозяйственного отдела Таболина.
3. Начальника эксплуатационно-технического отдела Колмакова.
ВОПРОС: Что Вам известно об их антисоветской работе?
ОТВЕТ: Брюханов – комендант здания правительства. Пришел в Кремль вместе с Ткалуном в начале 1935 года, личный друг Ткалуна. Работал с ним много лет в комендатуре города.
…До мая 1937 года Брюханов занимал должность дежурного помощника коменданта Кремля, а в мае был выдвинут Ткалуном и мной комендантом здания правительства.
Занимая эти должности, Брюханов одновременно выполнял роль личного адъютанта Ткалуна.
К себе приблизить Брюханова мне не удалось.
Мне было ясно, что при всех условиях он будет выполнять только указания, исходящие от Ткалуна. Невзирая на то, что по служебной линии Брюханов подчинялся мне, он всякое мое распоряжение перепроверял у Ткалуна.
– Ты не обижайся на Брюханова. Он все же тебе не особенно верит. Ведь ты пришел из ОГПУ. Брюханов верит только мне, – говорил Ткалун.
…Когда вместо освобожденного коменданта здания Данцигера (на него были компрометирующие материалы в 4 – м отделе ГУГБ), НКВД в апреле 1937 года предложил другого чекиста, то Ткалун принял решительные меры к его недопуску. Мы решили выдвинуть Брюханова и убедили начальника особого отдела Тихомирова, что комендант должен заниматься хозяйственными вопросами и что сотрудники НКВД с этим не справятся.
Месяцев 8–9 назад Брюханов женился на работнице, обслуживающей особый сектор ЦК ВКП(б) Виноградовой.
Виноградова обслуживает кабинеты членов Политбюро.
Ткалун принимал участие в разводе Брюханова с первой женой и содействовал в том, чтобы Брюханов сошелся с Виноградовой.
На мой вопрос к Ткалуну, является ли Виноградова своим человеком, Ткалун ответил отрицательно.
Таболин Николай Николаевич – интендант 1-го ранга, начальник части боевой подготовки, бывший офицер царской армии. Пришел в Кремль с Ткалуном на должность начальника административно-хозяйственного отдела комендатуры Кремля.
Вместе с Ткалуном мы выдвинули его начальником части боевой подготовки Кремля. Таболин по своей служебной работе был подчинен мне. Через него я проводил в частях Кремлевского гарнизона линию на выхолащивание политического сознания из красноармейцев и командиров. Мы делали все, чтобы путем чрезмерных требований в строевой и физической подготовке, путем увеличения числа выходов в поле с большими пешими переходами измотать людей и озлобить их. Эта учебная и караульная загрузка утомляла людей, делала их в охранной службе менее бдительными…
Майор Колмаков – начальник ино(странного) отдела комендатуры Кремля, антисемит, пьяница, ведет разгульный образ жизни, хитрый и изворотливый. Колмаков сам заводил со мной антисоветские разговоры…
ВОПРОС: Но Вы ничего не сказали о своей личной предательской работе в комендатуре Кремля?
ОТВЕТ: Я уже говорил, что моей первой задачей явилось ознакомление с существующей заговорщической группой в Кремле. Эту задачу я выполнил, связавшись с Ткалуном и его людьми.
Наряду с этим я, по установке Ягоды, должен был стремиться к тому, чтобы захватить под свое влияние гарнизон Кремля. В этих целях я настоял перед Ткалуном о подчинении мне отряда спецназначения (он комплектовался командирами охраны) и полка спецназначения.
Обе эти войсковые части несли охранную службу, как наружных постов (по охране въездов и входов в Кремль), так и внутренних постов (охрана правительственных и партийных учреждений, расположенных в Кремле, и квартиры членов правительства в Кремле).
Ткалун против этого особенно не возражал, и таким образом с первых же дней работы в Кремле я получил возможность сосредоточить все средства охраны в своих руках.
Ткалун, в период совместной работы, должно быть по заданиям центра заговрщической организации в РККА, пытался переориентировать меня на свою сторону.
ВОПРОС: Как это понять?
ОТВЕТ: Он хотел перевербовать меня в антисоветскую организацию РККА.
Когда я однажды к нему пристал однажды с тем, чтобы он меня посвятил в то, кто же из работников РККА являются его “хозяевами”, Ткалун пригласил меня к себе на квартиру и познакомил с комкором Фельдманом.
В общем разговоре Фельдман подтвердил мне, что Ткалун является ставленником большой антисоветской военной организации, и предложил мне верить ему и работать с ним в полном контакте.
С другой стороны, Ягода неоднократно предупреждал мня быть осторожным с Ткалуном и особенно ему не доверять. Он говорил, что Кручинкин в ГУПВО развернул большую работу, вовлек много новых людей и нам нет надобности идти по стопам и на привязи у заговорщиков из РККА.
При встрече с Кручинкиным, он подтвердил мне сказанное Ягодой, но наряду с этим заявил, что сам он больше связан по линии заговора с организацией в РККА.
Взаимные трения и недоверие между двумя антисоветскими организациями – заговором в РККА и заговором в НКВД – чувствовались все время.
ВОПРОС: Как протекала Ваша антисоветская работа после ареста Ягоды и других заговорщиков в НКВД?
ОТВЕТ: После ареста Ягоды и Буланова я виделся с Кручинкиным. Это было после раскрытия группы Тухачевского, кажется, в дни процесса над участниками этой группы.
Кручинкин был страшно растерян, боялся провала заговорщической оранизации и предупреждал меня быть осторожным с Ткалуном: “Ткалун связан с заговорщиками из штаба РККА, не исключена возможность, что он находится под подозрением”.
Ткалун, в свою очередь, рекомендовал мне, в связи с угрозой провала заговорщической группы, все мои действия согласовывать с ним. Ткалун через члена Специального присутствия Военной коллегии Белова (И.П.) имел полную информацию о размерах выданного Тухачевским и другими на суде и в связи с этим держал себя спокойно.
Вторично я имел разговор с Кручинкиным у него в служебном кабинете. Он меня ориентировал о своей связи с руководителем военной организации Егоровым. Кручинкин был настроен оптимистически, он считал Егорова руководителем военного заговора строго законспирированным и высказал надежду на то, что положение в заговорщической организации наладится к лучшему.
В сентябре 1937 года, когда Ткалун был снят с должности коменданта Кремля и вместо него назначен был Рогов, я снова встретился с Кручинкиным и спросил его, как мне быть с заговорщической группой Кремля. Я заявил ему, что Рогов может выявить нашу группу заговорщиков, а через нее может произойти общий провал организации. Кручинкин мне ответил, чтобы я и группа заговорщиков Кремля притаились, накапливали силы и никакой работы в Кремле пока не вели. Кручинкин обещал по этому вопросу поговорить с Егоровым и дать мне совет, как быть дальше.
Такое положение застоя и ожидания тянулось до самого последнего времени.
Зима 1937–1938 гг. прошла в полной дезориентированной обстановке. Кручинкин нервничал и ничего конкретного не говорил. Я с оставшейся и поредевшей группой заговорщиков выжидал, ничего конкретного не делал, не
