часть найманов он развернуть сумел. Драконы колдунов тоже поворотили к горам.
Порыв ветра унёс чёрный дым. И я заметил, что демонов осталось совсем немного. На них охотились лучники с горящими стрелами.
С десяток израненных рептилий улететь уже не смогли. Они без сил опустились на землю, и волки окружили их, зевая от ярости.
— Бросайте их! — крикнул я. — К перевалу!
Удивительно, но меня послушались. Один из темно-серых завыл, и стая устремилась вверх. Кажется, я разглядел среди них Бурку.
Поле боя осталось за нами.
Несколько драконов валялось, поджав лапы. Окровавленных человеческих тел на земле тоже хватало. И не все они были в чёрном шёлке напавших на нас колдунов.
Поискать своих я не успел. Один из последних демонов набросился на Нишая, пришлось поспешить ему на помощь.
Колдун устал и только уклонялся от наседающей твари. Час назад Нишаю этот демон был бы на два удара мечом.
— Кориус — какой-то командующий? — спросил я колдуна, насаживая демона, с которым он бился, на свой меч.
— Военачальник терия Вердена, — Нишай замер тяжело дыша.
Ему нужна была передышка, но парень улыбался. Белый свет, всё ещё струящийся от моих рук, давал надежду и добавлял сил.
— Вон ещё, однако! — крикнул Сурлан.
Я обернулся, но какой-то охотник уже всадил в демона сразу две тупые горящие стрелы.
Мужики знали, куда идут, готовились. Что бы мы делали без этих охотников?
Последний шлейф дыма опал, и я стал разглядывать тела людей и волков, лежащие на поле боя.
Мавик-то где? Не дай бог, если…
Я кинулся к одному из зверей, перевернул коченеющее тело и оторопел — оно превращалось в человеческое. Обгоревшее, залитое кровью. Это был Ятра.
Рядом с ним лежал одомашненный волк. Он скулил, пытаясь лизать сожжённый молнией бок.
— Сюда! — крикнул охотник.
Один из воинов Сурлана тоже был тяжело ранен.
— Мужики! — окликнул я охотников. — Кто-то умеет обращаться с ранами? Шаманы есть? Найдите кого-то, кто разбирается!
Нишая я на это отделить не мог, нам нужно было преследовать отступающих.
— Все ко мне! — заорал я. — Идём к перевалу!
— Шибко улепётывают, однако! — сказал Сурлан. Он был таким грязным, что сам напоминал демона. — Пешими не догоним. Наши всадники хорошо повисли на них. Но маловато наших будет для штурма. Там много дюжин сидит наверху. И колдуны уже там. Однако закидают нас сверху. Надо бы нам встать лагерем у перевала. Запасы у них не бесконечны, придётся колдунам сдаваться или от голода помирать.
— Или прорвутся вниз на драконах, — не согласился я. — Надо их сейчас дожимать. У нас есть шанс подняться на перевал, зацепившись за отступающую армию. Оставь с ранеными двоих, кто постарше. И волков пусть тоже осмотрят. Остальные — за мной!
— Я с тобой! — крикнул Чиен. Он вылезал из воронки, оставленной особенно крупной молнией. — Подожди! Тут у меня мешок кожаный! Мешает, гадина!
Он тащил за собой упирающегося Уека с распухшим и почерневшим лицом.
Приглядевшись, я понял, что измазан колдун чёрным «выпотом» обещанного камня, «чёрного глаза» колдунов.
Больше всего черноты было у рта. Даже зубы Уека были сплошь покрыты сажей.
Так это что, демоны иссякли потому, что чёрный камень был забит в глотку своего хозяина?
— Ты ему камень скормил, что ли? — спросил я Чиена, давя усмешку.
— А что? — сказал фехтовальщик. — Вполне сработало. — И даже не сдох, тварь!
Нишай подошёл к Уеку, вынул меч и коротким движением отделил колдуну голову от шеи.
— Учителем больше, учителем меньше, — сказал он задумчиво. — Но способ справиться с теневиками интересный. Я про такое не думал. Только закопать его надо обязательно.
— За мной! — приказал я. — К перевалу! Времени в обрез! Потом всех прикопаем, кого надо и кого не надо!
И бросил последний взгляд на разгромленный лагерь терия Вердена, чёрные тела драконов, возвышающиеся, как китовые туши.
На Белую гору, у входа в которую замерли воины в золотых доспехах с мечами на голо.
— Эх ты, суть! — сказал я и бросился к перевалу.
Интерлюдия
(Истэчи)
В каждый день случается и хорошее, и плохое. Кто-то, бывает, и помереть ещё не успеет в деревне, а из соседнего аила несётся первый младенческий крик.
Такова воля неба. Тенгри глядит сверху и не вмешивается. Но следит строго — если не повезло, а от цели не отступил — то обязательно повезёт. После.
Истэчи всегда был плохим воином, не повезло. Но вот прошло время, и он командует целым отрядом. Пусть в нём только самые юные, зато — вон какая толпа тянется следом за телегою по дороге. И все в рот смотрят и слушают каждое слово.
Сказал, что телегу лучше самим тянуть, не брать в поход глупых птиц, они и тянут. И ведь как ходко идёт!
Был Истэчи очень маленьким воином — стал одним из больших командиров. Хорошо.
Правда, сначала Истэчи крепко поругался с Айнуром. Тот настаивал, что командовать будет сам.
Кто такой Истэчи? Мальчишка, с едва проступившими знаками воина и даже без своего крылатого волка. Негоже ему командовать.
— Без волка — зато с телегой, — не соглашался Истэчи. — И посвящение я прошёл по всем правилам. А потому командовать тут велели мне. Мой вождь — Ичин. Кто ты такой, чтобы я тебя слушал?
Айнур здорово рассердился, и его люди шли теперь особняком, далеко впереди.
Там были здоровые сильные воины. Отряд из телеги, мальчишек, волков-ветеранов, драконицы Нисы, ведьмы Шасти и её большого горшка отставал от них всё сильнее.
В первую днёвку мальчишки догнали воинов на привале. А к вечеру нашли только следы костра у караванной тропы. Видно, люди Айнура отдохнули немного и решили идти в ночь.
Истэчи не рискнул так делать, он видел, что его воинство сильно устало, хоть никто и не жаловался.
Мальчишки стали шуметь, что надо бы тут и заночевать, у следов большого костра. Но Истэчи покачал головой — нельзя.
Плохо жечь огонь так близко к караванной тропе.
Плохо и то, что тащиться с телегою только по ней и можно. Но если ещё и спать улечься под самым небом, то как пить дать заметят патрульные колдуны на драконах.
Конечно, Айнур торопился. И Истэчи — тоже торопился. Но всё-таки нашёл неподалёку высохший овраг
