и показал зайцам, как отводить дым по его дну, чтобы их не так просто было обнаружить сверху.
Выставив старших на караул и поручив Багаю следить за порядком, Истэчи сам взялся за обустройство ночёвки. Он устал от медленной ходьбы больше, чем от привычного темпа вольных охотников, и захотел размяться немного.
Притащил пару таких больших сухостоин, что за ночь и не сжечь. Хорошо.
Телегу в овраг спускать не стали, замаскировали кедровыми ветками.
В походе телега оказалась ну очень кстати. Её нагрузили припасами, тёплой одеждой, оружием да горшками с ростком мира и ядом ютпы. Иначе бы совсем медленно шли, а может, и вообще не пошли бы к Белой горе. Спрятались в лесном лагере, выстроенном охотниками-волками.
Без телеги в походе никак. Даже старшие из мальчишек не могли нести за спиной столько, сколько достаточно в дороге воину. А уж мешки младших — и вовсе были полупустые.
Хорошо ещё, что птиц и баранов Истэчи велел угнать к водопаду, а девушек и толстяка Шонка оставил в лесу, досматривать за покинутым лагерем и скотиной. Иначе бы совсем плохо шли.
Шасти в нарядном шёлковом платье Истэчи тоже хотел посадить на телегу, рядом с её горшком. Но колдунья отказалась и шагала бойко, как и мальчишки. Правда, ей мешка и вовсе не дали.
А вот драконица Ниса сердилась. Ходить она не любила, то и дело начинала упрямиться и тоже задерживала маленький отряд.
Шасти пару раз порывалась лететь на Нисе к своему Каю, но Истэчи запретил. Опасно одной. Он тут командир, надо слушать.
Погода стояла тёплая, хорошо. Спать решили на лапнике — Истэчи нарубил его достаточно. Рядом волки, они согреют.
Вернулся к костру с последним бревном — вот и каша готова.
Поели. Младших послали к роднику, мыть походные деревянные чашки.
Шасти стала тихонько петь своему ростку, зайцы принялись слушать, но скоро ведьма свернулась вокруг горшка и уснула. Устала, крепко теперь поспит. Хорошо.
Истэчи тоже решил отдохнуть немного, присел у костра. Только тогда и заметил, что нехорошо как-то смотрят друг на друга самые старшие из мальчишек.
Вздохнул, прислушался к разговору.
— Всё равно победят вайгальцы! — сказал Чёрный Лис. Парень из дурного лисьего рода. Только Кай и мог такого оставить в отряде. — У них драконы! Колдуны — метатели молний! Они армию правителя Юри враз сожгли!
— Если ты не предашь, никакие колдуны не победят! — выкрикнул ему в лицо неожиданно зло худой и мелкий Кима.
Вскочил, кулаки сжал.
Его приятель-волчонок ушёл с воинами Маймана, и Кима всю дорогу маялся, что его-то не взяли.
Хотя волки Маймана никого не взяли из старших зайцев. Не потянуть пока мальчишке военный переход через горы. Волчонок-то — уже воин, а Кима — заяц.
Один Кай может весь день и всю ночь идти с воинами, хоть его знаки не проступили ещё до конца. Потому что не человек он, а посланник Тенгри. Тут понимать надо.
Но Кима обиделся.
Истэчи хотел уже встать, наказать крикуна. Но Багай коротко зыркнул — и Кима сел на лапник. Надулся.
— Все знают, что лисий род — предатели, — пробурчал он.
Чёрный Лис не выдержал. Поднялся на ноги, угрожающе задышал.
Он был в полтора раза крупнее Кимы. Но на защиту смутьяна степенно и нехотя поднялся Багай.
— Чего кулаками сказать хочешь? — спросил он.
— Я не предатель! — покраснел Чёрный Лис. — Я не виноват, что про нас говорят такое!
Багай подумал, почесал грязную скулу.
Истэчи остался сидеть у костра, наблюдая, как парни сами будут решать такой сложный спор.
— Нельзя драться, если у нас война, — решил Багай. — Своя кровь — врагу на пользу.
— Так он что, всю войну меня дразнить будет! — рассердился Чёрный Лис.
— Может, им обоим надавать по шее? — предложил брат Багая — Нагай.
Он был немногословный и очень практичный.
— Я думаю, пусть они ночью вместе ночью в дозор идут, — решил Багай. — Пусть сменят Лойчена и Тоша. Постоят перед самым рассветом, когда духи по лесу ходят — и помирятся. А подерутся — так духи сами решат, кто неправ. Того и сожрут.
Кима был бронзовый с грязными разводами, а стал белый с грязными. Испугался. Но отказываться не стал.
И Чёрный Лис сглотнул, сел. Привалился к тёплому волчьему боку и дремать начал — в дозор же идти.
Истэчи кивнул сам себе — справились зайцы. Посмотрел на худющую ведьму, сжавшуюся возле своего горшка. Шёлковая одёжка не греет. Вздохнул, куртку снял — накрыл.
И прилёг рядом помечтать про рыжие волосы и мягкую грудь Ейне.
И чего Кай прикипел к этой ведьме? Кожа да кости. Вот Ейне…
* * *
Посреди ночи Тош растолкал Чёрного Лиса и Киму.
— Быстрей идите к верху оврага, — сказал он грозным шёпотом. — Лойчен там один стоит, ждёт.
Мальчишки подскочили и побежали, даже не проснувшись толком. Уже над оврагом проснулись, пока наверх лезли.
Лойчен сидел на здоровенном камне, лежащем у самой тропы. И высоко, и кедр разлапистый прикрывает от наблюдателей сверху. Лучшее место для дозорного.
Чёрный Лис крикнул совой. Лойчен ответил. И они поменялись тихонько.
Долго стояли молча, потом Чёрный Лис буркнул, не глядя на Киму:
— Вот придёт горбатый волк и утащит тебя, чтобы не обзывался.
Кима надулся. Но ссориться в дозоре нельзя, и он промолчал.
Было тихо, только лесные птицы покрикивали, хотя уже и не так, как летом.
— Ночь какая хорошая, хоть уже и холодно скоро будет, — помимо воли сказал Кима. И посмотрел в тёмное небо, где висела половинка луны. — Вон и лебеди летят зимовать. Надо было поспать чутка, а сейчас бы встать да дальше идти.
— Лебеди? Зимовать? — возмутился Чёрный Лис. — Ты из какой деревни, умник? Даже не знаешь, когда лебеди улетают, а туда же, обзываться!.. Не трогаем вас, мелких, так совсем одурели!
Он замахнулся, намереваясь выписать младшему заслуженный подзатыльник. Но увидел, как Кима покачнулся и повалился с камня вниз на траву.
Враги? Где?
Чёрный Лис спрыгнул с камня, выдернул меч из ножен, огляделся, прислушался — никого.
Окликнул Киму, перевернул — стрелы нигде не торчало. Мало того, мелкий сладко сопел. Спал!
Неужели его усыпили духи, что потревожил своими речами Багай?
Чёрного Лиса тоже вдруг стало клонить в сон просто со страшной силой. Только
