— Холодно… Мне так холодно! — Девушка обняла его за шею и прижалась к нему всем телом, однако в эти минуты Энтони не чувствовал ничего, кроме жалости к бедной изгнаннице и страха за ее здоровье. И несмотря на то, что его сердце стержнем пронзала ревность к Ричарду, к тому, кого Вивиан так любила и кого звала, чьей смерти боялась, молодой человек решил не расспрашивать ее о нем до тех пор, пока она не вернется в свою прежнюю форму. Не к чему было мучать ее подобным допросом, — так он решил.
— Тебе нужен свежий воздух, — тихо сказал Энтони кузине и, прижав губы к ее лбу, подумал: “Вивиан… Моя Вивиан!” — А теперь взгляни на меня… Ну же… Вот так… Теперь ты узнаешь меня?
— Энтони! — едва слышно воскликнула девушка, и на ее красивом измученном лице появилась слабая, полная счастья улыбка, но она тут же погасла, и глаза Вивиан наполнились слезами. — Энтони, твоя мать выгнала меня из дома! Рано утром! Не дав мне ни позавтракать, ни заплести волосы! Я стояла перед Гринхоллом босая, как какая-то бродяжка… Джейн вынесла мне туфли, но, Энтони… За что? Ведь я не делала того, в чем она обвинила меня! Я никогда не пыталась завоевать твое сердце, никогда не кокетничала с тобой…
— Я знаю, — перебил ее кузен, и на его лбу появились глубокие морщины. — Это моя вина. Она застала меня выпившим… Да, черт с ним, пьяным! И, боюсь, я высказал ей все, что думаю о ней, да еще и намного эмоциональней, чем следовало. Но моя мать поняла свою ошибку и теперь желает вернуть тебя обратно в свой дом…
— Я не вернусь туда, нет, ни за что! — нахмурилась Вивиан. — Тетя Беатрис обвинила меня во всех смертных грехах! Она назвала меня лгуньей и интриганкой! Я не вернусь к ней, Энтони! Даже не проси!
— Я не стал бы просить тебя об этом, — улыбнулся на это тот. — Но тебе не стоит беспокоиться о крыше над головой: Сэлтоны категорично настаивают на том, что ты будешь жить в их доме. Но, Вивиан, я хочу, чтобы ты знала: на днях я найду квартиру и съеду из Гринхолла.
— Что? Но почему? — ахнула девушка. — Неужели твоя жестокосердная мать выгнала и тебя?
— О, нет, конечно, нет, — слегка рассмеявшись, ответил ей Энтони. — Это решение принял я сам. Признаться, все эти годы я был глупцом, и жизнь под материнским крылом даже приносила мне удовлетворение. Но это безумие теперь в прошлом. Я желаю самостоятельности… Вивиан, я хочу, чтобы ты разделила со мной мое новое жилище. Мои чувства к тебе все так же сильны, но я ни словом о них не обмолвлюсь. Позволь мне заботиться о тебе, только и всего.
— Это очень любезно с твоей стороны, дорогой кузен… Я польщена твоим благородством, — слабо улыбнулась на это Вивиан. — Но, боюсь, наше совместное проживание вызовет массу сплетен, в чем мы совершенно не нуждаемся. Молодая девушка и молодой джентльмен, живущие под одной крышей, пусть даже и родственники… Все будут говорить глупости, ты сам понимаешь это, и тогда ни Шарлотты, ни герцога Найтингейла нам не видать…
— Герцог Найтингейл! — вдруг вспомнил Энтони. Волнения за возлюбленную заставили его позабыть о назначенной с ним встрече. — Он должен приехать сегодня… Но, кажется, лондонская погода в который раз решила затопить наши улицы, поэтому, я более чем уверен, что сегодня Его Сиятельство вряд ли желает покинуть свой дом для охоты с почти незнакомым ему каким-то младшим нищим сыном какой-то графини.
— Ты неправ, он совсем не такой напыщенный индюк, как тебе кажется, — тихо рассмеялась на это Вивиан. — Но, прошу, отнеси меня обратно в постель: я очень замерзла… Окна могут быть открытыми… Шум дождя так успокаивает.
Ни слова не говоря, Энтони выполнил просьбу кузины, уложил ее в постель, заботливо взбил подушки под ее головой и укрыл ее одеялом.
— И все же я не понимаю: мне разрешено заходить в твои покои и видеть тебя в таком состоянии, в одной ночном платье, но жить под одной крышей как брат и сестра мы не можем? — со смешком спросил Энтони, садясь на край кровати. — Еще воды?
— Благодарю, но я должна отказаться: в данный момент жажды я не испытываю, — ответила ему Вивиан. — Но тебе следует сейчас же написать герцогу записку и спросить о его намерениях: приедет ли он в Гринхолл или, возможно, он изменил свои планы, или, как ты утверждаешь, боится дождя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Думаю, это будет слишком навязчивым жестом, — ответил на это молодой человек и, вновь сжав ладони девушки в своих, добавил: — Даже если он не передумал, я не могу встретить его сегодня: я хочу быть здесь, с тобой. Ты нуждаешься в помощи и поддержке. К черту этого герцога.
— Нет, нет, что ты говоришь! — нахмурилась Вивиан. — Что он подумает, вдруг не застав тебя в Гринхолле? Мне нужно, чтобы ты стал его другом! Это важно, Энтони!
— Не так важно, как твое здоровье, — возразил он.
“Ах, моя милая интриганка! Еще несколько минут назад была в бреду, но вот теперь не думает ни о чем другом, кроме этого проклятого герцога!” — с легкой насмешкой над кузиной подумал Энтони. Но он понимал: она была права. Встреча была назначена, и он обязан был либо написать Найтингейлу и отменить ее, либо покинуть Вивиан и поехать в теперь ненавистный ему Гринхолл, чтобы исполнить просьбу кузины и к тому же избежать недопонимания с Его Сиятельством.
— Я напишу ему, — вздохнул Энтони, неохотно поднимаясь с кровати и подходя к двери. — Надеюсь, посыльный мистера Сэлтона не возненавидит меня за это.
— И, прошу, передай Шарлотте, что я желаю поболтать с ней! — крикнула ему вслед девушка.
— Боюсь, моя дорогая кузина, твоя подруга спит. Она всю ночь просидела у твоей постели, — ответил ей Энтони и, выйдя из покоев и закрыв за собой дверь, направился в библиотеку, чтобы попросить хозяина дома одолжить ему бумагу, перо, чернило и посыльного, что он, без отлагательств, получил.
Энтони сел за низкий столик и стал писать записку.
“Ваше Сиятельство, я желаю принести вам свои извинения за то, что, увы, сегодняшняя наша встреча невозможна: моей дорогой кузине вдруг нездоровится, и ей требуется забота и компания. К тому же ливень, которым порадовала нас прекрасная английская погода, заставил всю нашу возможную добычу спрятаться в убежища. Искренне надеюсь увидеть вас, когда мисс Коуэлл станет лучше.
Еще раз приношу свои извинения.
Ваш Энтони Винстон Крэнфорд”
— Надеюсь, мисс Коуэлл чувствует себя лучше? — мягко спросил присутствующий в библиотеке мистер Сэлтон. Он все еще наслаждался своей сигарой и пил уже вторую чашку черного крепкого кофе, к которому так привык, живя в Дании.
— О, она пришла в себя, сэр, — машинально ответил ему молодой Крэнфорд отдавая в руки посыльного уже запечатанную записку. — Я открыл окна в ее комнате, и, кажется, свежий воздух вернул ее ясность сознания.
— Прошу, передайте вашей прелестной кузине, что она может жить в нашем доме столько, сколько пожелает.
— Я уже передал ей это, сэр, и она сердечно благодарна вам за это, — улыбнулся Энтони, вставая из-за стола. — Но я должен вернуться к ней. Кажется, у мисс Коуэлл есть ко мне важное поручение. О, и она попросила передать мисс Сэлтон, что желает ее компании. Когда та проснется, разумеется.
— Я так рад, что у Шарлотты появилась такая хорошая подруга. Моя дочь без ума от вашей кузины. Я был знаком с матерью мисс Коуэлл, и, должен сказать, та была прекрасной женщиной. Женщиной с большим сердцем, — Мистер Сэлтон добродушно улыбнулся. — Но не буду задерживать вас, мистер Крэнфорд. Как только моя дочь появится, я передам ей просьбу вашей кузины. Она будет рада.
— Мать Вивиан, должно быть, поет радостные гимны у подножья нашего Создателя, ведь ее дочь также повстречала людей с большими сердцами, — полный благодарности к семейству Сэлтон, сказал Энтони, принес хозяину дома глубокий поклон и вновь направился в покои Вивиан.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Мистер Крэнфорд! — поднимаясь по лестнице, вдруг услышал он голос миссис Сэлтон за своей спиной. Обернувшись, Энтони увидел ее, спешащую к нему с письмом в руках. — Только что прибыл посыльный от вашей матушки и принес вам письмо. — Подойдя к молодому человеку, она отдала ему в руки запечатанное гербом Крэнфордов письмо и с улыбкой удалилась.
