— Спасибо, сэр. Я передам ей. — Эмили вновь направилась к двери и, сделав пару шагов, вновь остановилась и посмотрела на Энтони. — А что насчет меня? Вы обещали найти для меня квартиру или маленький домик… Признаться, я очень утомлена работой у вашей придирчивой требовательной матушки.
— Я как раз занимаюсь этим вопросом, — солгал ей Энтони: на самом деле он уже позабыл об этом своем обещании — Как только я найду что-нибудь достойное, ты можешь сразу же попросить расчет.
— Буду ждать, сэр, — улыбнулась ему Эмили и покинула покои, оставив любовника задуматься о том, что ему делать дальше с этой наглой сладострастницей.
Но Эмили была права: это он соблазнил ее, а не она его. Едва девушка появилась в доме Крэнфордов, год назад, молодой повеса тут же пленился ее красивым нежным лицом и соблазнительной фигурой, а та, наивная и влюбленная, не могла отказать ему в своей постели. Так они стали любовниками, но Энтони никогда не желал ничего большего, кроме как наслаждаться красивым юным телом, и теперь требования Эмили вызывали в нем раздражение и отторжение. Он перестал желать ее, однако осознавал, что не может теперь избавиться от нее: она была жертвой его похоти и могла серьезно навредить его репутации. Эта решительная, полная наглости девчонка.
“Нужно уладить это дело с Эмили. Найду ей небольшую, но уютную квартиру, где-нибудь на окраине города… Так выйдет дешевле. Ах да, ведь я намерен был подыскать жилье и для себя. Но как это делается? Нужно ли мне заниматься поиском самому, или же я могу поручить это дело кому-то другому? — думал Энтони, шагая по просторной комнате, заложив руки за спину. — Нужно спросить об этом Джереми. Ведь это он нашел для нас “Логово”. Давненько я там не был. Все из-за боязни за мою репутацию… Но мне необходимо быть рыцарем в белых доспехах, чтобы Шарлотта Сэлтон выкинула из головы мысли о герцоге и влюбилась в меня. Идиот, я сам все разрушил! Отныне буду танцевать только с ней и Вивиан”
Тут, вспомнив о письме кузины к Джейн, Энтони быстро написал на нем нужный адрес, сошел вниз и отдал его в руки посыльного, который, бросив мимолетный взгляд на адрес, удивленно приподнял брови, но, конечно, не посмел сказать ни слова.
— Доставь его сейчас же, — приказал мистер Крэнфорд.
— Как скажете, сэр. Нужно ли мне ждать ответа? — с неудовольствием в душе ответил ему посыльный: очень уж ему не хотелось ехать верхом в такой ливень. Но приказ есть приказ.
— Да, тебе следует будет настаивать на незамедлительном ответе, — сказал Энтони. — Как только мисс Грант напишет ответ, отвези его семейству Сэлтонов и скажи, что оно предназначено для мисс Коуэлл.
— Сэлтоны, которые недавно переехали в Лондон, сэр? — учтиво уточнил посыльный, пряча письмо в глубокую кожаную сумку.
— Ты знаешь каких-то других Сэлтонов? Их дом носит имя “Лиллехус”. На Ридли-роуд. А теперь отправляйся, Майк, и в этот раз без остановок на кружку эля в ближайшем трактире, — со смехом сказал ему Энтони, зная любовь этого малого к таким остановкам, о которых, однако, было известно лишь ему: как-то он сам зашел в трактир за кружкой доброго эля и обнаружил там Майка, сидящего в компании кучера, прослужившего у семейства по соседству.
— Этого больше не повторится, сэр, — покраснев до самых ушей, пообещал бедняга Майк: он был очень благодарен мистеру Крэнфорду за то, что тот не выдал его своей матери, леди Крэнфорд, и не лишил его работы в этом богатом доме.
— Не забудь: дождись ответа и отвези его к Сэлтонам.
— Но письмо будет для мисс Коуэлл? — чтобы не ошибиться, тихо переспросил посыльный.
— Именно. Отправляйся, — ответил на это Энтони и поспешил в холл, где приказал подать карету и кликнул слугу, который принес и помог ему надеть сухой новый плащ.
Надев высокую шляпу, покинув дом и быстро юркнув в уютный салон кареты, Энтони приказал кучеру отвезти его к Джереми Уингтону, который, несмотря на то, что они довольно долго не виделись, все еще оставался его лучшим другом. Но, приехав в Уингтон-холл, находящийся всего в паре улиц от королевского дворца, молодой Крэнфорд был принят лишь отцом Джереми, мистером Питером Уингтоном, который в это время наслаждался бокалом дорогого виски, сидя у камина огромной, роскошно обставленной гостиной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А, мистер Крэнфорд! — радушным тоном попривествовал он гостя, которого велел провести в гостиную. На хозяине дома был надет дорогой светлый утренний костюм. — Садитесь. — Повернув голову к двери, он громко крикнул: — Патти! Бокал виски для моего гостя!
— Буду рад разделить с вами это дождливое, но по-своему уютное утро, — отозвался на это Энтони, сел в большое мягкое кресло и протянул ноги к огню. Когда горничная принесла ему на подносе хрустальный бокал с виски, он не стал отказываться, ведь ни одного Сэлтона рядом с ним на данный момент не было, и он был не прочь выпить немного виски, который, к тому же, так соблазнительно вкусно пах.
— Если вы приехали навестить моего сына, мистер Крэнфорд, должен огорчить вас: его нет в Лондоне, — слегка нахмурившись, сказал мистер Уингтон гостю.
— Жаль. Мне очень нужен его совет, — вздохнул на это тот и сделал глоток виски. — Какой прекрасный напиток, сэр. Как нельзя лучше подходит для созерцания танца огня.
— Я люблю тепло, — просто ответил ему мистер Уингтон. — А этот виски я получил только вчера. Мне привезли его на заказ из Шотландии. Именно там делают самый лучший виски, не находите?
— Увы, я не так хорошо знаком с этим напитком, сэр, так как предпочитаю бренди, — усмехнулся Энтони. — Но этот ваш шотландский виски просто бесподобен.
— А как же, а как же, — улыбнулся хозяин дома, но через секунду его лоб вновь прорезали глубокие морщины. — Как здоровье ваших матушки и кузины?
— Нужно сказать, им нездоровится, сэр, — ответил ему молодой Крэнфорд. — Эта промозглая погода плохо влияет на их самочувствие.
— Хм! — только и сказал на это мистер Уингтон.
— Но когда Джереми планирует возвратиться в Лондон? Мне нужно посоветоваться с ним.
— О чем? — нахмурив брови и вперив в лицо гостя внимательный взгляд, спросил хозяин дома.
— Я съезжаю из Гринхолла. Пора жить отдельно от матушки и ее мудрых советов, — с усмешкой ответил Энтони. — Но искусство поиска квартиры или дома мне незнакомо, и я желал найти совет по этому поводу у вашего сына.
— Ах, вот в чем дело, — мистер Уингтон сделал глоток виски. — Я помогу вам с этим. В каком районе вы желали бы найти себе жилье? И какие у вас критерии?
— Буду чрезвычайно вам благодарен. Не думаю, что у меня есть возможность снимать что-нибудь дорогое в центре. Но какой-нибудь уютный безопасный район был бы лучшим решением. Насчет жилья, я не так уж привередлив и нуждаюсь лишь в тепле, спокойствии, большом пространстве, чистоте и мебели.
— Я понял вас, мистер Крэнфорд: хорошая уютная презентабельная квартира для холостяка, — кивнул мистер Уингтон. — Когда Джереми вернется, прошу, побеседуйте с ним и убедите его в том, что он тоже должен съехать. Мне, мягко говоря, надоели его пьяные дебоши и возвращения из борделей. Он позорит мое имя… Пьяница и повеса… Хороший у меня уродился сын.
— Но, мистер Уингтон, тогда вы должны презирать и меня: я такой же пьяница и повеса, как Джереми, — вступился Энтони за честь лучшего друга. Этот разговор нравился ему все меньше и меньше.
“Он и моя матушка были бы замечательной семейной парой” — с иронией подумал Энтони, отпивая из своего стакана.
— Я презирал вас, да. Но Джереми сказал, что вы уже долгое время не учавствовуете в дебошах, а сейчас желаете жить отдельно от материнской юбки, поэтому мое уважением к вам, мистер Крэнфорд, вернулось в полной мере, — возразил мистер Уингтон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Рад слышать, сэр, — только и вымолвил гость. — Но я хочу, чтобы вы знали: несмотря на то, что Джереми ведет разгульный образ жизни, он добрый малый с золотым сердцем.
— Он был таким, мой сын, — задумчиво, тихо сказал хозяин дома. — Он был так привязан к своей матери, так любил ее. Меня почти никогда не было дома… Проклятый бизнес отнимал все мое время. Когда я приезжал домой, Джереми кидался мне навстречу, хотел поиграть со мной или просил почитать ему книгу. Но я постоянно был вымотан и не мог… Не хотел уделять ему внимание. Ни ему, ни жене. Я запирался в библиотеке, читал газеты, пил виски… Когда Джереми было восемь, моя жена умерла, и он ужасно страдал. Не выходил из своей комнаты, не разговаривал, не ел. На похоронах он так рыдал, что его пришлось увести в дом. — Мистер Уингтон остановился и устремил взгляд на пламя, играющее в камине, а Энтони терпеливо, с интересом ожидал, когда тот продолжит свой печальный рассказ. Наконец, после минутного молчания, мистер Уингтон тяжело вздохнул и сказал: — Я остался один наедине с сыном. Или он остался наедине со мной, с человеком, которого никогда не видел дома, и который никогда не уделял ему даже минуты времени. Мне стыдно признаваться в этом, мистер Крэнфорд, но все мы когда-то умрем и должны честно признаться в своих ошибках. Так вот, Джереми — моя ошибка. — Он сглотнул. — Я никогда не был рядом с ним. Даже после того, как я стал вдовцом, а он лишился матери. Но и он никогда не тянулся ко мне… Я задаривал его подарками, покупал все, что он желал… Откупался от него, так сказать. И вот, я получил результат: мой сын вырос как сорняк, и это при живом отце. Это, конечно, моя вина. Но и у него в голове должны быть трезвые мысли, а не сумасшедшие идеи и импульсивные желания и поступки. Поэтому я хочу женить его. Пора бы этому лбу завести семью и узнать, что такое ответственность. — Мистер Уингтон замолчал и одним глотком допил свой виски.
