действие тому подтверждение. Она выкинула все, что когда-то принадлежало ему, как только мы вернулись с похорон. Не прошло и суток, как из квартиры исчезло любое напоминание о нем. Кроме меня. Этого она так и не смогла добиться.
Грудь сдавливает спазм. У меня ничего от него не осталось.
Мать насмешливым и уничтожительным взглядом осматривает меня с ног до головы. Скользит взглядом по татуировкам на руках и ее губы кривятся в отвращении.
— Что ты с собой сделала? Посмотри на себя.
Она встает и медленно обходит меня. Каждый стук ее каблуков надрывает затянувшуюся рану в истерзанной годами душе и самые потаенные страхи рвутся наружу. Постепенно пробираются, сковывают тело, заставляя вновь превратиться в маленькую девочку, которой так отчаянно нужна была защита.
— Ты испортила свое тело, — мать касается моей руки и с губ срывает всхлип.
Я не должна ей верить. Не должна поддаваться. Я была ребенком. Я повторяю себе эти слова, но они не успокаивают меня.
— Я испортила? А может, мне не пришлось бы ничего из этого делать, если бы не он? — кричу я, когда она снова смотрит на шрамы на ребрах.
Даже сквозь майку я чувствую ее взгляд на себе. На фениксе. На самом больном месте.
— Ты сама во всем виновата. Надо было меньше перед ним крутиться.
— Я не виновата. Я была ребенком!
Она продолжает насмешливо смотреть на меня, погружая в то состояние, из которого я выбиралась годами.
— Что происходит? — слышу я позади себя голос Богдана.
Он оказывается рядом и притягивает меня к себе. Я чувствую спиной его твердую грудь. Плечи немного расслабляются под его теплыми ладонями. Но взгляд моей матери за секунду возвращает меня на землю.
Она увидела его. И теперь заберет.
Богдан возненавидит меня.
— Пошла вон, — хрипло говорю я.
Мне едва удается сдерживать растущий внутри ком.
Она переводит взгляд на Богдана позади меня, а затем на его руку на моем плече. Загородив меня своей спиной, он сжимает мою ладонь в своей, переплетает наши пальцы. Тело пробирает дрожь. Я прислоняюсь к нему лбом, из последних сил стараясь не потерять самообладание.
— А он знает? — спрашивает она, ухмыляясь.
Я ничего не могу сказать. Я молча стою и смотрю, как она рушит мою жизнь, а я снова позволяю ей это сделать.
— Вам лучше уйти, — голос Богдана звучит угрожающе тихо.
Я крепче сжимаю его руку.
— Ты знаешь мой номер. Хорошенько подумай, прежде чем так поступать. Ведь я не шучу, — предупреждает она, и я понимаю, что так и есть.
Я слышу цокот каблуков и хлопок двери. Она ушла.
Делаю несколько шагов назад, разрывая наш контакт.
— Мира, поговори со мной, — просит Богдан.
Он обеспокоено смотрит на меня, протягивает руку, но я продолжаю пятиться. Мне нужно убежать. Мне нужно сделать что-нибудь, чтобы спасти его и не потянуть за собой. Все было слишком хорошо, чтобы казаться правдой.
— Мира, — тихо зовет меня Богдан.
Я машу головой, разворачиваюсь и забегаю в ванную. Открываю кран и плескаю в лицо ледяной водой.
Я уйду. Придумаю план, как оттолкнуть его и в этот раз у меня все получится. Я не должна была позволять всему происходящему случиться. С губ срывается всхлип. Как глупо было верить, что все может быть иначе. Но это не так. Я не заслуживаю счастья. Хорошие сны рано или поздно заканчиваются, а кошмары длятся вечность, лишь иногда давая легкую передышку и ложную надежду на счастливый конец. Но они всегда выигрывают. Таков закон.
И моя мать в очередной раз доказала это. Она никогда меня не отпустит.
Выйдя из ванны, сразу замечаю Богдана. Он нервно меряет гостиную шагами.
— Сейчас приедет Макс.
Я игнорирую его, молча захожу в комнату и вытаскиваю из шкафа первую попавшуюся одежду. Мне нужно убраться отсюда, пока Макс не приехал.
Богдан следует за мной, подходит ближе, но не касается меня.
— Куда ты собираешься? — взглядом он следит за каждым моим движением.
Я обхожу его, но Богдан хватает меня за руку и притягивает к себе.
— Отпусти меня, — прошу я.
— Нет.
К горлу подступает ком. Я сглатываю, не давая ему вырваться наружу. Если он выйдет, следом за ним последует тьма, которая уже почти поглотила меня. Я резко отталкиваю Богдана и, выбежав в коридор, обуваюсь.
— Я не отпущу тебя, — он перехватывает ключи от моей машины.
— Отпусти, — у меня из груди вырывается крик.
Богдан машет головой и с уверенностью смотрит на меня. Входная дверь распахивается, и в квартиру вбегает Макс.
Он вымок до нитки и с тревогой всматривается в мое лицо.
— Что она сказала? — прерывисто спрашивает он.
Я машу головой и сжимаю ладонь в кулак, сильно впиваясь ногтями в кожу. Так и должно быть. Только боль удержит меня на плаву.
— Я хочу уйти, — шепчу я.
Но они продолжают стоять на месте. От безвыходности я кричу. Мне нужно уйти. Они насильно держат меня. Он тоже держал меня и не давал уйти, несмотря на мои мольбы. Он держал меня, пока я не перестала сопротивляться и он не смог взять свое.
Хватаю с полки рамку с фотографией и бросаю ее в стену.
— Отпустите меня! — кричу я снова.
Богдан смотрит на меня, широко раскрыв глаза. Сейчас он видит меня настоящую. Та девушка, которая смеялась и полюбила, — не я. Это обертка, которой я хотела казаться. На самом деле вот я — слабая и испытывающая полное отвращение к себе.
Прислоняюсь спиной к стене и делаю судорожные вздохи. Макс подходит ближе. Я снова хочу закричать, но он протягивает мне ключи от своей машины.
Он понимает, что мне нужно уйти.
— Ты спятил? Какого хрена ты творишь?! — кричит на него Богдан.
— Ей нужно уйти, — говорит Макс, смотря мне в глаза, и слабо кивает.
Он слишком часто видел, чем все может закончиться, если преградить мне путь. Сжав в ладони ключи, я обхожу Макса, но Богдан хватает меня за руку. Каждый мускул в его теле напряжен. Челюсть так сильно сжата, что ходят желваки.
Он не должен через это проходить. Касаюсь его щеки и поворачиваю к себе, чтобы взглянуть ему в глаза.
— Отпусти меня, — шепчу я.
— Нет! — он упрямо машет головой.
— Прошу тебя. Я вернусь, — говорю я, обманывая его.
Богдан прислоняется ко мне лбом. Его дыхание прерывисто. Едва уловимо касаюсь его губ своими. Скольжу рукой по груди, касаюсь щеки и закрываю глаза.
Всего пару секунд. Последнее прикосновение.
Потом он возненавидит меня. Но сейчас есть всего пару секунд.
Его хватка на
