— Ключевое слово — «соответствующей», Лэш.
— Я быстро учусь.
Лэш говорил с уверенностью, которой вовсе не ощущал. Он оторвал взгляд от пульта и посмотрел на экран, потом снова на пульт.
«Привлечь ее внимание».
На что реагируют компьютеры? На команды. На операторы программы.
Коснувшись клавиатуры, он написал: «Съешь ещё этих мягких французских булок да выпей же чаю».[25]
Никакой реакции. Экран остался темным.
— Доктор Лэш, немедленно сойдите с кресла, — повторил создатель «Эдема».
Может, попробовать задать вопрос? Лэш набрал: «Чем ворон похож на конторку?»[26]
Снова никакого ответа. Лэш стиснул зубы. Сильвер прав. Это лишь трата времени. В любой момент в апартаменты может ворваться Мочли. И это конец.
Он посмотрел сквозь плексигласовую перегородку. Сильвер перестал ходить туда-сюда и с гневным выражением на лице направился в его сторону.
Неожиданно на маленьком экране разыгралась цифровая буря. Лэш услышал голос — тот самый голос, который он помнил: глубокий, женский, доносившийся отовсюду и вместе с тем ниоткуда.
— Чем ворон похож на конторку? — спросил голос.
— Да, — сказал в микрофон Лэш.
— Не понимаю природы данного вопроса.
— Это загадка.
— Неудачная попытка интерпретировать высказывание.
— Загадка, — повторил Лэш, стараясь говорить медленно и отчетливо. — Цитата из одной знаменитой книги.
Сильвер остановился, внимательно слушая.
— Ты не Ричард, — сказал женский голос.
Он произнес это совершенно безразличным тоном, так что Лэш не был уверен, утверждение это или вопрос.
— Нет.
— Твой образ и спектр голоса мне известны. Ты Кристофер Лэш.
— Да.
Компьютер ничего больше не сказал. Лэш чувствовал, что сердце его начинает биться все быстрее, и пытался успокоиться. С чего же начать? Он вспомнил вопрос, который задавал Сильвер, и решил повторить его.
— Лиза, — сказал он в микрофон. — Каково твое текущее состояние?
— На девяносто девять целых двести двадцать четыре тысячных процента исправна. Текущие процессы занимают двадцать два целых шесть десятых процента процессорного времени. Память на сто процентов свободна. Спасибо за вопрос.
— Прекратите! — гневным шепотом бросил Сильвер.
— Воспринимаю образ Ричарда, — сказала Лиза. — Идентифицирую спектр его голоса. Но со мной разговаривает не Ричард. Любопытно.
«Любопытно». Сильвер говорил ему, что сделал любопытство одной из основных черт Лизы. Может, удастся воспользоваться этим.
— Это я, Кристофер Лэш, разговариваю с тобой.
— Кристофер, — повторил голос, с едва слышимым отзвуком цифровой речи.
Лэша снова удивило, как Лиза произнесла имя, словно смакуя его. После нескольких лет общения исключительно с Сильвером беседа с другим человеком действительно была чем-то новым для нее.
— Почему со мной разговариваешь ты, а не Ричард? — спросила Лиза.
Лэш поколебался. Следовало формулировать свои ответы таким образом, чтобы поддержать ее интерес. Это казалось единственным шансом на продолжение разговора.
— Потому что ситуация в «Эдеме» стала нестандартной.
— Поясни.
— Лучшим способом пояснить будет ряд вопросов, которые я задам тебе. Ты согласна?
— Согласие — незнакомое понятие. Чуждое моему опыту. У меня нет соответствующих сценариев. Я проведу оценку.
— Как долго это продлится?
— Пять миллионов двести сорок пять тысяч вычислительных циклов плюс-минус десять процентов, в предположении успешной реализации алгоритма выбора.
Это Лэшу ни о чем не говорило.
— Я могу задавать вопросы, пока продолжается оценка?
— Неудачная попытка интерпретировать высказывание. Слишком многозначный глагол «продолжается».
— Я могу задавать вопросы в процессе оценки?
— Кристофер.
Он ожидал вовсе не такого ответа — и потому решил воспринять его как зеленый свет.
— Лиза, пользовался ли Ричард этим интерфейсом в течение последних сорока восьми часов, чтобы получить доступ к моим данным?
Создатель «Эдема» внезапно бросился к плексигласовой дверце. Лэш потянул за ручку со своей стороны.
— Лиза, — повторил он, закрывая дверь. — Пользовался ли Ричард этим интерфейсом, чтобы получить доступ к моим данным?
Ответа не последовало.
«Она размышляет? Или просто не хочет отвечать?» — подумал Лэш.
— Лиза? — спросил он. — Тебе понятен мой вопрос?
Неожиданно он вспомнил усталый вид Сильвера, когда тот отцеплял электроды, вставая с кресла, и его слова: «Сеансы с Лизой порой бывают утомительны. Они требуют огромного сосредоточения. Частота и амплитуда бета- или тета-волн могут говорить куда отчетливее, нежели слова».
Возможно, в данной необычной ситуации одного любопытства Лизе было недостаточно. Она впервые общалась не с Сильвером, а с другим человеком. Ясность и простота высказываний имели ключевое значение.
«Они требуют огромного сосредоточения. Эти датчики на висках облегчают общение».
Лэш не знал, каким образом концентрировался Сильвер. Он мог рассчитывать лишь на методики релаксации, которым он сам учил своих пациентов. Не исключено, что достаточно будет самогипноза, состояния повышенного внимания. Если ему удастся успокоиться, остыть, освободить разум от ненужных мыслей…
Он начал так, как делал в своем кабинете, разговаривая с пациентом: «Представь себе какую-нибудь расслабляющую сцену. Самую расслабляющую, какую только можешь себе вообразить. Думай, будто сидишь на пляже. Сейчас солнечный день…»
Сильвер снова бросился к двери. Лэш слегка согнул руку в локте под напором Сильвера, но тут же снова выпрямил ее. Он пытался забыть о Сильвере, Мочли, о своем отчаянном положении, обо всем.
Он закрыл глаза. «Сделай глубокий вдох. Задержи дыхание. Теперь медленно выпусти воздух. Снова вдох. Ты должен чувствовать себя спокойным и расслабленным».
Лиза по-прежнему молчала.
Все звуки и события постепенно ушли куда-то вдаль. Лэш сосредоточил свои мысли на пляже, на мягком шуме волн.
«Почувствуй, как опускается твоя голова, мягко клонясь набок. Расслабляются мышцы шеи. Ты чувствуешь себя легче, дышишь свободнее».
— Кристофер, — услышал он бестелесный голос Лизы.
— Да?
«Расслабляются мышцы рук, сначала правой, потом левой. Позволь им упасть».
— Пожалуйста, повтори последний вопрос.
«Расслабляются мышцы ног, сначала правой, потом левой».
— Пользовался ли Ричард этим интерфейсом, чтобы получить доступ к моим данным?
— Да, Кристофер.
— Это были внешние или внутренние данные?
Ответа не последовало.
«Снова медленный, глубокий вдох».
— Ричард пользовался данными из твоей памяти или из источников за пределами «Эдема»?
— Из обоих.
«Сосредоточься на пляже».
— Модифицировал ли Ричард Сильвер каким-либо образом эти данные?
Нет ответа.
— Лиза, модифицировал ли Ричард…
— Нет.
Нет? Подтверждала ли этим Лиза, что Сильвер не подтасовывал факты? Или, возможно, отказывалась отвечать? Но…
Неожиданно его с таким трудом достигнутое спокойствие рассыпалось в прах. Глубоко вздохнув, Лэш посмотрел сквозь плексигласовую перегородку. Сильвер отошел на несколько шагов и стоял теперь рядом с Тарой. Оба с тревогой смотрели на Лэша.
— Кристофер, — повторял создатель «Эдема». — Пожалуйста, выйдите оттуда на минуту. Мне нужно поговорить с вами.
Лиза перестала отвечать. Во взгляде Сильвера Лэш заметил нечто новое — муку.
Сильвер достал из кармана мобильный телефон и набрал номер.
— Эдвин? — сказал он. — Эдвин, это Ричард.
Он отодвинул аппарат от уха, чтобы Тара и Лэш могли услышать ответ.
— Да, доктор Сильвер, — произнес металлический голос Мочли.
— Где вы сейчас?
— Переходим во внутреннюю башню.
— Остановитесь. И ни шагу дальше, пока не получите от меня дальнейших указаний.
— Можете повторить, доктор Сильвер?
— Я сказал — оставайтесь на месте. Не пытайтесь войти в апартаменты.
Сильвер снова приложил телефон к уху.
— Все в порядке. Да, Эдвин, в полном порядке. Я скоро перезвоню.
Но, убирая трубку в карман, создатель «Эдема» выглядел далеко не лучшим образом.
— Кристофер, нам нужно поговорить, и немедленно.
Не раздумывая, Лэш спустил ноги с кресла, отцепил с висков электроды и вышел из-за перегородки.
55
Мочли несколько мгновений смотрел на свой мобильный телефон, словно сомневаясь в его исправности, затем снова поднес его к уху.
— Можете повторить, доктор Сильвер?
— Я сказал — оставайтесь на месте. Не пытайтесь входить в апартаменты.
