рождению богов предшествовала беременность длиною в двенадцать месяцев и больше.
Среди местных поползли слухи о том, что в животе супруги генерала находится божество. Этот ребенок – посланник небес.
Когда слухи дошли до ушей Мэй, она хлопнула по столу так, что упала на пол и разбилась чашка.
- Вот еще, двенадцать месяцев! Целый год! Я не хочу столько ходить с этим пузом!
Эрих рассмеялся и дотронулся до оргомного живота девушки.
- Эй, малыш! Выходи! У меня столько игрушек, давай поиграем вместе. Я с тобой поделюсь!
Было ли дело в словах Эриха, но Мэйрилин вдруг пояувствовала резкую боль внизу живота.
- Ай!
Она резко схватила продолжавшего улыбаться из-за слов Эриха генерала за руку.
Переговаривавшиеся за столом Даналь и Эйвис смолкли.
Несмотря на то, что все с нетерпением ожидали этого дня, данное событие все равно оказалось неожиданным.
- Что такое? – занервничал Аррон. – Мэй, началось? Это началось?
- Я не знаю…Не знаю…
Мэйрилин почувствовала, как внизу стало мокро и по ногам потекла жидкость.
- Воды отошли…ребенок…
- Рода начались! – все присутствующие засуетились.
Аррон подхватил Мэйрилин на руки и помчался в спальню. Здесь уже давно было приготовлено все необходимое.
- Эйвис, нужно согреть воду и позвать повитух, - отдал приказ Даналь.
Он был доктором и собирался сам принимать роды, но опытные помощники ему бы точно пригодились. С подобной процедурой он редко имел дело и боялся, что что-то могло пойти не так.
- Хорошо.
Стоило отдать девушке должное, пусть она и побелела от тревоги и страха, она не предавалась панике и быстро выполнила необходимое.
- Не волнуйся, - похлопал по спине Арона вновь прибывший старейшина Гароа.
Генерала вытолкали из комнаты и не позволили присутствовать. Толку от него было мало и своим видом он лишь пугал помощниц Дана.
Сейчас мужчина стоял на крыльце у входа в дом. Даже здесь он слышал крики Мэй, наполненные болью.
Нет.
Он монстр.
Что за эгоист!
Как посмел он сделать это со своей женой?
Генерал дал себе слово, что больше и пальцем ее не тронет. Больше детей у них с Мэйрилин не будет.
- Во время беременности малыш вел себя спокойно. Все матери испытывают боль при родах, а те, кто рожает впервые особенно. Это нормально. Не переживай.
Ориан покачал головой за спиной у своего мастера.
Судя по бледному виду генерала и его отрешенному взгляду, слова утешения его учителя лишь усугубили его состояние.
- Да, Арр! Небеса помогают достойным, все обойдется! – бодро воскликнул блондин.
Все обойдется…А что еще может пойти не так?
Аррон вздрогнул. Он вспомнил, что слышал о том, что не все роженицы могут выжить…Что же он натворил!
Генерал опустил лицо в ладони.
Дейтири покачала головой в сторону сбитого с толку кузена. Даже мастер Гароа смотрел на него с неодобрением.
- Что? Да что я такого сказал?
Только Эрих был вне себя от радости.
- Стоило мне это сказать, и маленький сразу же захотел родиться. Ему не терпится со мной поиграть. Я буду хорошим старшим братом.
Энтузиазм Эриха был заразительным.
Даже Аррон отнял руки от лица и немного расслабился. Но стоило очередному крику Мэйрилин достигнуть крыльца, как его лицо снова становилось каменным, а на лбу проступали капельки холодного пота.
***
Мэйрилин лежала на постели в спальне.
Ее волосы уже пропитались потом и прилипали к лицу и шее. Она знала, что сейчас лишь активная фаза и это лишь начало. Схватки становились чаще.
Боль распространялась из нижней части живота по всему телу. Мэй старалась сжимать зубы, чтобы не дать вырваться крикам.
Видя, как мучается девушка, Эйвис поджала губы, взяла полотенце и вытерла слезы с лица роженицы.
Однако занимающий время и приносящий еще больше боли процесс был впереди.
Ожидание тянулось медленно.
Сердца всех тех, кто был снаружи, не были на месте.
Лицо генерала было мрачным как никогда прежде. С того момента, как Мэйрилин отправилась рожать, он не произнес ни слова. Губы его были сжаты в тонкую прямую линию.
Насколько страшным могло бы быть выражение лица этого мужчины, настолько страшным оно и было. Словно это не Мэйрилин рожала ребенка, а он сам.
- Мэй, если тебе больно, то кричи. Не сдерживайся. Или мне дать тебе что-нибудь, что бы ты могла сжимать в зубах? – Эйвис протирала теплым влажным полотенцем лицо девушки.
- Дай мне полотенце.
Мэйрилин делала глубокие вдохи. Ее руки сжимали простони на которых она лежала. Она давно уже слышала, что родить ребенка нелегко и очень болезненно, но она никак не ожидала, что боль такого рода было просто невозможно представить обычному человеку.
Казалось, что чтобы дать жизнь матери приходится побывать на пороге смерти.
Вернулась Эйвис с чистым полотенцем.
- Вот, - она протянула его Мэй.
Та крепко сжала его зубами, приглушая крики. Мэйрилин боялась, что, если она будет кричать, Аррон снаружи сойдет с ума от беспокойства.
Акушерки были наготове.
Чистая ткань. Тазы с горячей водой. Все было готово для решающего момента.
- Почему ничего не слышно? – Ориан занервничал и высказал мысли, которые были у всех на уме.
Это было странно. Разве еще недавно они не слышали крики?
Аррон продолжал стоять молча.
Когда Эйвис вышла из дома, чтобы набрать еще немного воды, Ориан ее остановил. Она появилась как раз вовремя.
- Эй, Виви, - такое прозвище блондин дал девушке. – Почему ничего не происходит? Ни звука не слышно…
Лицо Эйвис скуксилось. Она переживала за Мэйрилин и сочувствовала ее страданиям.
- Что по твоему для женщины рождение ребенка, а? Она кусает полотенце от боли! Какие звуки ты хочешь услышать?
Девушка повела плечом, сбрасывая руку Ориана и исчезая за дверью дома внутри. Вылив на голову мужчины эти тяжелые слова, она даже не обернулась.
Ориан стоял, чувствуя себя неловко.
- Она волнуется за Мэйрилин, ты просто под руку подвернулся. Не воспринимай близко к сердцу, - успокоил своего ученика старейшина Гароа.
- Я знаю…
Хоть он и ответил так, на самом деле Ориану хотелось хорошенечко врезать самому себе пару раз. Виви сказала, что Мэйрилин прикусывает полотенце. Должно быть, она испытывает настоящую агонию, но не хочет, чтобы другие волновались и переживали.
Став «злодеем» и испытывая неприятное чувство вины Ориан отошел в дальний угол и присел на пол, спиной облокотившись на стену дома. Больше он не говорил.
Услышав, что его жена кусает от боли полотенце, Аррон испытал
