— Вышла погулять… подышать свежим воздухом.
— Под дождем?
— Тогда не было дождя, я попала под него на обратном пути.
— Вы ходили куда-то в конкретное место?
— Нет, просто прошлась по Бикон-стрит и обратно.
— Сколько это заняло времени?
— Ну… — она замялась, покосилась на свекровь и пробормотала: — Минут сорок — сорок пять, пожалуй.
Кивнув, Бекон снова что-то записал.
— А что скажете вы, миссис Олдерсон? — обратился он к Глории. — Вы ужинали не дома?
Кенту показалось, что та держится очень неуверенно. На ней был темно-зеленый приталенный костюм с розовой прозрачной блузкой, не слитком подходивший для выхода в свет. Ярко-красные губы, резко выделявшиеся на побледневшей коже, слегка дрогнули, когда она выдавила:
— В «Ритце».
— Одна?
Та снова отвела в сторону свои зеленые глаза, как будто боясь взглянуть на Бекона.
— Да.
И тут же, словно приняв какое-то решение, выпрямилась и торопливо добавила:
— Если хотите знать правду, лейтенант, у меня было очень плохое настроение. У нас с мужем произошел… ну, скажем, спор, вот я и решила поужинать в одиночестве.
Кент внимательно посмотрел на Бекона, ему стало интересно, поверит ли тот ее неубедительному объяснению. Но лейтенант, отвернувшись, уже расспрашивал Джерри Олдерсона. Джерри казался не столь взволнован, как остальные. Предельно избалованный красивый парень, кудрявый и охотно улыбавшийся, пользовался популярностью. И хотя он редко появлялся в обществе без очередной девушки, в тридцать лет все еще оставался холостяком и весьма завидным женихом с любой точки зрения. Но какому бы нажиму он в этом качестве ни подвергался, у него на все готов был любезный, но твердый ответ, которому, правда, никто не верил…
Он утверждал, что если женится без согласия матери, та лишит его наследства, а до сих пор ни одна из приятельниц Джерри ей не понравилась.
Подумав об этом, Кент вновь взглянул на Риту, потому что заметил, какие взгляды бросает на нее Джерри. Каждый раз, когда их взгляды встречались, Джерри чуть заметно улыбался, словно между ними существовало тайное, но полное взаимопонимание, не имеющее ничего общего с происходящим. Так смотрят друг на друга влюбленные… Мердок прислушался, что говорит Джерри лейтенанту.
Он сообщил, что работал в офисе до шести, потом пошел в ресторан со своими клиентами.
— Они ушли в восемь тридцать, я вернулся в офис еще на полчаса, впрочем, поручиться за время не могу. Знаю точно, что в 9.15 я пил виски в баре клуба «Севиль».
Бекон поблагодарил, потом тем же тоном добавил:
— Остался только мистер Андерс… Если вы не возражаете…
Андерс, видимо, к вопросам был готов. Он обстоятельно изложил, чем занимался с самого утра, сохраняя на лице выражение иронической покорности. Работал он до семи часов, то есть пока не отправился ужинать.
— Где именно?
Не выказывая ни тени смущения, Андерс покачал головой.
— В данный момент мы опустим эту подробность.
— Как вам будем угодно, — Бекон прищурился. — Один? Или это тоже опустим?
— Пока — да.
— Где вы были в половине девятого?
— Ездил в Бруклин на деловую встречу.
— Она состоялась?
— Нет, поэтому я вернулся в контору. Потом вспомнил, что мы договорились встретиться с Брейди.
Продолжая улыбаться, он поднялся, неторопливо обвел комнату взглядом, чтобы быть уверенным, что никого не пропустил, и поклонился Гарриет.
— Уверен, лейтенант оценит нашу помощь, тем более, ничего страшного не произошло. Не так ли?
Все молчали. Френк Керби, который вообще рта не раскрыл, посмотрел на Мердока и пожал плечами. Они молча покинули гостиную следом за Беконом. Когда вышли на площадку, внизу раздался телефонный звонок. В холле их встретил Гендерсон, протягивая лейтенанту трубку.
— Из комиссариата, если не ошибаюсь, сэр, — сказал он.
Бекон взял трубку.
— Да?.. Да… Ясно… Мы сейчас едем.
Мердок перекинул плащ через руку, Керби тоже. Бекон надел свой и поправил шляпу. Они вышли на улицу. Дождь уже перестал.
— Едем к мисс Фишер, — сообщил Бекон.
— К Салли Фишер? — удивился Кент, почувствовав тревогу.
— С ней что-то случилось?
— На нее накинулись двое у входа в дом. Выхватили сумочку и удрали. Может, это просто ограбление. Но мы все же съездим к ней.
Глава 7
Пока Бекон давал указания сержанту Кио, Кент бросил плащ, чтоб не мешал, на спинку заднего сиденья и сел за руль. Все заняли свои места, Керби захлопнул дверцу, и Мердок вырулил на дорогу, следя в зеркальце, как Кио занимает место позади них. Дважды свернув налево, они выехали на Блистоун, и через пять минут вновь оказались перед «Сити-отелем».
На этом раз лейтенант позволил Мердоку и Керби себя сопровождать, они втроем вошли в вестибюль и направились к стойке. На полпути Мердок заметил Барри Данхема, который в уголке читал газету, поэтому догнал лейтенанта и схватил его за рукав.
— Там Данхем…
— Отлично. Познакомьте нас.
Видимо, Данхем их заметил, а узнав Мердока, отложил газету и с улыбкой спросил:
— Привет, Кент! Вы ко мне?
— Мы собрались спросить о вас дежурного, но я случайно вас заметил. Познакомьтесь, — лейтенант Бекон, Френк Керби.
Произнеся «привет» все трое даже не сделали попытки подать друг другу руки. Данхем же, взглянув на лейтенанта, спросил:
— Городская полиция?
— Отдел убийств.
— Ну, это не по моей части… Чем могу служить?
— Я хочу задать вам несколько вопросов.
— Приступайте.
— Будьте добры рассказать, как вы провели сегодня вечер.
— Начиная?..
— Часов с пяти.
— День я провел на треке, приехал часов в шесть, пропустил пару стаканчиков, принял душ, отдохнул. До девяти вечера я оттуда не выходил.
— Дождь шел?
Данхем задумчиво надул губы. Он был хорошо сложенным крупным мужчиной, правда, рыхловатым с виду, с темными, слишком длинными на вкус Мердока волосами и тонкими усиками. Маленькие светло-голубые глаза плохо сочетались с черными бровями и смуглой кожей. Вообще-то он был хорош собой, несмотря на грубоватые черты лица и маленький рот. Но Кент всегда считал, что доверять ему не следует — Данхем относился к тому типу людей, которые умеют весьма убедительно врать, а в случае опасности готовы на все.
Сейчас же, задумчиво склонив голову, тот ответил:
— Дождь как раз начинался.
— Что было дальше?
— Поехал в «Севиль» ужинать… А в чем дело, лейтенант? Кого убили?
Услышав ответ Бекона, Данхем тут же заявил, что никогда о таком не слышал. Бекон пояснил, что Брейди работал на Олдерсонов и они только что оттуда. Потом внезапно спросил:
— У вас какие-нибудь документы есть?
Данхем сразу ощерился, как рассерженный пес.
— А больше вам ничего не нужно? — зло бросил он. — Я ответил на ваши вопросы про сегодняшний вечер. Можете проверять, не устроит — приходите еще раз.
Бекон голоса не повысил, но вот тон его изменился. Кент, следивший за ним, восхитился, как лейтенант спросил:
— У вас плащ с собой, Данхем?
— Да, вот он, — тот ткнул пальцем в плащ на спинке соседнего стула.
— Надевайте и поехали в комиссариат.
— С какой стати?
— Обвинение в бродяжничестве и отсутствии документов будет в самый раз. Не тяните.
Данхем отпрянул назад. Он сник на глазах, прежней наглости как не бывало. Попытавшись развязно улыбнуться, опустил глаза и достал бумажник.
— Документы конечно есть! Стоит ли шум поднимать? Вот, прошу.
— Доставайте сами.
Из бумажника Данхем извлек водительские права и что-то вроде визитной карточки. Бекон внимательно их просмотрел и вернул владельцу.
— Говорят, вы актер? — спросил он. — Работаете?
— Пока нет, но у меня есть контракт на лето.
— Вы брат Риты Олдерсон?
— Сводный.
— Она вам помогает?
— Я получаю пособие… тысячу долларов в неделю.
— И давно вы у нас в городе? — Бекон не обратил внимания на издевательский тон.
— Месяца два.
— С Олдерсонами знакомы?
— Как-то раз обедал у них, — Данхем снова беззаботно ухмыльнулся. — Кажется, я старухе не понравился… видно, недостаточно почтительно кланялся.
— Ладно, — сказал Бекон, — никуда не уезжайте. Завтра мы вас можем вызвать для дачи показаний.
Развернувшись и кивнув Мердоку, он зашагал к выходу, — идеальная выправка, плечи расправлены, шляпа точно по центру.
Салли Фишер жила в старом особняке неподалеку от Хемингуэй-стрит. Как и многие его соседи, дом давно был перестроен и поделен на квартиры, но высокое крыльцо уцелело, как и парадный вход.
На крыльце их встретил детектив, присланный осмотреть квартиру Тома Брейди. Результатов, судя по всему, это не дало.
