Наутро Линтону удалось выехать гораздо позже, чем он намеревался. Виной тому стала подкова, которую одна из лошадей потеряла при выезде из маленькой деревушки Чисуик. Так что когда двуколка графа подкатила к парадному подъезду дома на Гросвенор-сквер, стрелки часов уже показывали десять.
Бедфорд приветствовал графа низким поклоном.
— Ее светлость час назад уехала в Ратлэнд-Хаус, сэр, — сообщил он, сохраняя на лице невозмутимость, подобающую вышколенному слуге. Линтон, ожидавший подобного сюрприза со стороны жены, чуть нахмурил брови и коротко спросил:
— Кто ее сопровождал?
— Лорд Джулиан, сэр.
Бедфорд благоразумно умолчал, что перед отъездом еще с полдюжины светских щеголей помогали Даниэль совершить ее туалет, после чего посадили в кресло и в паланкине отнесли в Ратлэнд-Хаус.
— Вы ужинали, милорд? — осведомился дворецкий.
— Слегка. Но этого достаточно.
При этом Линтон недовольно пожал плечами. Единственная таверна в Чисуике, где можно было поужинать, отличалась плохой кухней, и туда мало кто отваживался заходить.
— Значит, ее светлость унесли в паланкине?
— Да, милорд.
— В таком случае позаботьтесь, чтобы через час мне подали экипаж.
Джастин поднялся наверх, чтобы сменить свой дорожный костюм. На бал к герцогине Ратлэнд надо было одеться соответственно. Правда, он предпочел бы никуда не ехать, принять ванну и спокойно дождаться возвращения супруги. Его остановила только способность Даниэль танцевать всю ночь напролет; Джастин решил сам привезти ее домой.
Часы пробили одиннадцать, и герцогиня Ратлэнд уже собиралась покинуть свой пост хозяйки, встречающей гостей на верхней площадке роскошной лестницы, когда парадная дверь отворилась и на пороге появилась мрачная фигура, в которой она безошибочно узнала графа Джастина Линтона. Бросив плащ на руки лакею, тот стал медленно подниматься по лестнице.
— О, Линтон, вот приятный сюрприз! — воскликнула герцогиня, протягивая ему пухленькую ручку. — Мы думали, что вы все еще у себя в деревне. Хотя ваша очаровательная маленькая супруга предупредила, что сегодня, возможно, вы соблаговолите почтить нас своим присутствием.
Джастин низко наклонил голову и, с трудом найдя на пальцах герцогини небольшое свободное от золотых колец пространство, поцеловал ей руку.
— Видите ли, ваше сиятельство, мне удалось закончить свои дела раньше, чем я ожидал, — объяснил он свое позднее появление.
— Значит, нам всем очень повезло, Джастин.
Герцогиня внимательно посмотрела на графа и одарила его милостивой улыбкой:
— Правда, я подозреваю, что, несмотря ни на какую занятость, вы бы не позволили себе сегодня задержаться за городом.
Джастин рассмеялся:
— Вы попали в точку, Амелия. Тогда скажите прямо: где моя жена?
— Честно говоря, не знаю. Но все-таки поищите ее там, где больше всего мужчин.
Легкая тень набежала на только что улыбавшееся лицо графа. Герцогиня заметила это и поспешила добавить:
— Я не имела в виду ничего дурного, Джастин. Но думаю, для вас не секрет, что мужчины липнут к Даниэль, как осы к чашке с медом. Ей стоит только войти, как вокруг начинают увиваться молодые люди — и вполне приличные, и не совсем. Однако это не мешает вашей супруге оставаться образцом благопристойности.
— Я полагаю, что вы несколько приукрашиваете картину, дорогая Амелия, — ответил Линтон, поспешно открывая табакерку и заряжая ноздри ароматным зельем. Тем не менее, на его лице снова заиграла улыбка, и герцогиня вздохнула с облегчением. Она подумала, что не стоит портить графу настроение сейчас, когда он так безмерно счастлив и не допустит в своем присутствии ни одного мало-мальски нелестного слова в адрес своей жены.
— Ваша супруга, Джастин, несмотря на свою молодость, понимает толк даже в нюхательном табаке, — убежденно заявила герцогиня. — И вообще, я подозреваю, что она никогда ничего не делает просто так. Даже ее нечаянные проступки… гм… похоже, всегда точно рассчитаны. Она обожает удивлять людей, Линтон. Но при этом никогда не преступает границ дозволенного.
Джастин утвердительно кивнул головой. Он и сам уже не раз замечал это. Ему было также известно, что в обществе за Даниэль не числилось ни одного поступка, который дал бы кому-либо повод вести себя с ней слишком вольно. Видимо, наряду с красотой и очарованием юная графиня обладала неким чутьем, которое предостерегало ее от неправильных шагов. Это чутье позволило ей за какие-нибудь шесть месяцев заработать себе в аристократических кругах Лондона репутацию одной из законодательниц светского тона. Для столь молодой женщины подобный успех был величайшей редкостью.
— Прошу меня извинить, Амелия, но я, с вашего позволения, действительно отправлюсь на поиски жены, — сказал Линтон, учтиво поклонившись герцогине.
— И правильно сделаете, — засмеялась Амелия. — А если к тому же поскорее увезете ее с бала, то станете героем на час для каждой присутствующей здесь молодой женщины. Это я вам гарантирую!
Даниэль стояла у перил широкой террасы бального зала на первом этаже. В руке она держала бокал шампанского, вокруг нее теснилась толпа поклонников. Даниэль поддразнивала их, слегка флиртовала, смеялась остроумным шуткам и с ледяным безразличием воспринимала сальности. При этом от ее взгляда не укрывалось ничего из происходившего вокруг. Даниэль предвидела, что Джастин непременно появится на балу, хотя он не обещал этого. Она ждала его: хотела немного попикироваться с ним, почувствовать тепло его ладоней на своих оголенных плечах и услышать мягкий, обволакивающий голос. Уже сейчас все ее тело, начинавшее приобретать опыт в любовных утехах, страстно жаждало близости мужа. Даниэль с тоской и сожалением вспоминала свою опустевшую широкую кровать, в которой она в полном одиночестве заснула накануне, а утром проснулась. Даже во сне ей не хватало его нежных рук, ласкавших плечи, грудь, живот, в то время как она сама прижималась к его сильному, столь желанному телу…
Линтон настоял, чтобы жена осталась в городе, пока он будет заниматься неотложными делами в Дейнсбери. И был, конечно, прав. Его аргументы не вызывали сомнений: отсутствие их обоих на балу, который три дня назад давали граф и графиня Марч, выглядело бы просто неприличным. Даниэль не могла с этим не согласиться. Кстати, она получила от того вечера огромное удовольствие, хотя после бала ее и ожидало возвращение в пустую спальню. Конечно же, накануне супруги расстались друзьями и нежными любовниками, но все же Даниэль с детским упрямством хотелось сделать невозможное — физически сжать, сократить эти часы и дни разлуки.
